«Суперзвезда» Брюно Дюмона: закат западного мира

Следовало ожидать, что французский режиссер Брюно Дюмон вновь обратится к жанру комедии, который никак не вяжется с его образом мистика и философа-одиночки. Он проделывал такой трюк уже несколько раз — в 2014 и 2018 снял два изворотливых мини-сериала «Малыш Кенкен» и «Кенкен и инопланетяне» про глухого мальчика с заячьей губой, а в 2016 явил миру фарсовую историю о чудаковатых каннибалах «В тихом омуте». Постановщик экспериментирует, смешивает краски, но в то же время тянется к зрительскому кино. Понятное дело, что Дюмону не интересно просто смешить людей и уж тем более смеяться самому, комическое он анализирует на предмет серьезности. Однако наблюдать за ним все равно интересно — для него и ирония, и сатира являются тем же драматическим способом постановки вопроса о человеческом бытии.

«Суперзвезда» — лента хитрая, с двойным дном, что для Дюмона, опять-таки, норма. Сразу и не сформулируешь, о чем она на самом деле. На поверхности лежит довольно прямолинейный сюжет, разворачивающийся вокруг популярной журналистки Франс де Мер (Леа Сейду). Прославилась она тем, что отважно лезла в горячие точки и под свистящими пулями толкала на камеру гуманистические речи. Теперь она лицо главного телевизионного канала страны и не может спокойно выйти на улицу — поклонники тут же окружают ее, просят автографы и селфи. Жизнь расписана буквально по секундам, и на семью — мужа романиста-эссеиста и длинноволосого сынишки — времени практически не остается.

Бешеный ритм жизни прерывается, когда Франс, направляясь на работу, случайно сбивает курьера. У нее вдруг появляется возможность остановиться и взглянуть на себя со стороны, подумать, а нужно ли ей вот это все? Она навещает курьера, разговаривает с его нетрудоспособными родителями, вроде бы осознает свою вину и возмещает ущерб. Подолгу смотрится в зеркало, плачется у психолога, подумывает завязать с телевидением. В общем, ничего сверхъестественного.

Но в имени глуповатой Франс де Мер зашита фраза «Франция умирает». И тогда становится ясным гротескность происходящего — «Суперзвезда» (или «France» в оригинале) едкая и наглая насмешка над родиной режиссера. Дюмон сознательно сравнивает полированные военные репортажи о французской миссии в арабских странах и скучную реальность Парижан — эти категории как будто соревнуются в создании качественной симуляции для потребления. От того и величественные улицы древнего города из окон машины Франс де Мер намеренно выглядят компьютерными и замутненными. Да и машина героини тоже бутафорская — в одном эпизоде ей даже не пришлось открывать дверь, чтобы выйти.

Чего стоят умилительные светские разговоры вприкуску с красной икрой: «Капитализм — это значит жить для других, а достойная смерть — это смерть в бедности». «А вы за правых или за левых», — спрашивает напыщенная дама у Франс, отвлекается на звонящий телефон и мгновенно забывает о своем вопросе. А словоохотливая женщина, узнавшая Ангелу Меркель на курорте, никак не может вспомнить имя канцлера Германии, но преклоняется перед его медийностью. Никому ни до чего нет дела, только какой-нибудь интернет скандал с участием глянцевой знаменитости взбудоражит на несколько дней обывательское сознание.

«Настоящее господство всеохватывающей банальности», — сказал бы знаменитый философ Ги Дебор. Тоже француз, между прочим.

От фанатов и панических атак Франс де Мер спасается в немецком санатории, вдали от цивилизации. И на какое-то время кажется, что заснеженные горы — единственное прибежище человека, где в тишине он еще способен испытать истинное ощущение жизни. Но иллюзия рушится и здесь: помимо назойливых поклонников, вырастающих из ниоткуда, с Франс де Мер знакомится молодой университетский преподаватель, который внезапно начинает горланить ей песню на латинском языке. Оказывается, она об апокалипсисе. Но Франс де Мер будто забыла значение этого слова и пропускает его мимо ушей.

В этой картине Брюно Дюмон умышленно дистанцируется от кино как такового. После ошеломляющей «Фландрии» (2006) или выдержанной «Камиллы Клодель, 1915» (2013), «Суперзвезда» смотрится невыразительно и скромно. В кадре вместо непрофессиональных актеров — европейские звезды (Леа Сейду, Бенжамин Биолэй, Бланш Гарден), сама лента наполовину состоит из телевизионных шоу и новостных репортажей. Но это всего навсего обман, ехидное заигрывание со зрителем.

Фирменный, отстраненный стиль французского постановщика врывается в омертвевшее пространство фильма ближе к концу, когда Дюмон неожиданно цитирует самого себя. Предваряет финал до ужаса смешная сцена гибели семьи Франс де Мер, снятая как реклама нового кроссовера от Citroen. А уже в эпилоге друг за другом следуют стандартные дюмоновские эпизоды. Героиня берет интервью у жены маньяка, убившего и изнасиловавшего девочку (привет, «Человечность»), потом на секунду камера запечатлевает тревожное мгновение увядающего пейзажа, как на картинах барбизонцев, а завершает «Суперзвезду» беспричинное, иррациональное насилие. Дюмон здесь словно хохочет над самим собой, но все равно остается абсолютно серьезным, вытаскивая на свет то, что действительно заслуживает внимания.