Писатель Андрей Рубанов: «Хочу почувствовать себя героем «Театрального романа»

2 года назад

Лауреат премии «Нацбест» Андрей Рубанов (за роман «Финист – ясный сокол») встретился во МХАТе им. Горького со своими читателями. Поводом послужило переиздание дилогии «Хлорофилия» и «Живая земля» под одной обложкой.

Выбор места для встречи вовсе не случаен: именно во МХАТе сейчас идут репетиции спектакля по роману «Хлорофилия», режиссером которого является худрук театра Эдуард Бояков. До сих пор никто не отваживался ставить в театре инсценировку фантастического романа современного русского писателя, так что МХАТ и тут является абсолютным новатором.

В начале вечера студенты – будущие актеры зачитали вслух начало книги, после чего началось обсуждение «Хлорофилии», ее героев и затронутых в тексте проблем. А их немало – ведь в мире, который описывает Андрей Рубанов, от России осталась одна 40-миллионная Москва, Сибирь сдана в аренду китайцам, в обществе господствует идеология потребления и ничегонеделания, возведенная в культ, а меж тем территория зарастает гигантской травой, с которой ничего невозможно сделать. И в какой-то момент герои обнаруживают, что сами стали превращаться в траву.

Это превращение чрезвычайно заинтриговало тех, кто успел прочитать роман, и они забросали автора вопросами, на которые он подробно отвечал, попутно раскрывая разные детали работы над текстом. Удовлетворив любопытство присутствующих, Андрей Рубанов подписал всем желающим книги, а мы предлагаем вашему вниманию интервью, которое писатель эксклюзивно дал «Вашим Новостям».

 – Инсценировка вашего романа «Хлорофилия» будет идти на сцене МХАТа им. Горького. Принимаете ли вы в ней участие? Чего вы ждете от этой постановки?

– Никакого участия не принимаю. Жду, чтобы постановка продержалась в репертуаре театра как можно дольше. Жду, когда на фасаде МХАТа появится афиша, и я почувствую себя героем булгаковского «Театрального романа».

– Ваш роман соединяет черты нескольких жанров – это и притча, и антиутопия, и фантастика, и социальная сатира. Обычно к произведениям на стыке жанров предъявляют больше всего претензий. Можете сказать, какие замечания читателей и критиков были самыми смешными, самыми нелепыми или самыми неожиданными для вас?

– Самая забавная реплика: «Что курил автор романа?» Кстати, часто повторяется.

В романе вы написали, что главная русская книга – «Преступление и наказание». А что думаете о Достоевском вы сами? Кто из русских классиков главный для вас?

– Пушкин, Некрасов, Толстой, Достоевский, Набоков, Алексей Толстой, Высоцкий, Бродский, Лимонов. Не обязательно в этом порядке. Достоевский – это спор с богом, вызов богу и природе, мучительное примирение с грешными потребностями. В этом они с Высоцким похожи, да и с Лимоновым.

– Вы много работаете в кино. Как по-вашему, работа сценаристом расширяет или сужает писательские возможности? Ведь современное кино в массе строится на штампах.

– Конечно, расширяет. Всегда полезно заниматься разными искусствами. А ещё полезнее иметь хорошую профессию и от литературы не зависеть материально.

Штампы в коммерческом кино неизбежны. Продюсер рассуждает так: «Если приём сработал сто раз, значит, он сработает и в сто первый раз». Если не нравятся штампы, можно смотреть некоммерческое кино, фестивальное, артовое.

– По вашим книгам заметно, что вы с детства много читали. Какие авторы с тех пор остались с вами, а к кому вы изменили отношение?

– У меня был друг, он очень любил Чарлза Буковски, а потом перестал его читать, сказал: «Он меня обманул». Потом друг умер от алкоголизма. Отношения с книгами, с писателями, точно так же, как отношения с другими людьми, со временем могут меняться, ведь и вы сами меняетесь. Книги просто так не приходят, это мне сказал однажды Игорь Тальков-младший. Книга должна вовремя к тебе попасть, тогда она тебя поменяет. Потом ты можешь её переоценить, но всё равно останешься благодарным за то, что она тебе дела.

– Два основных женских образа «Хлорофилии» – Варвара и Илона. Есть ли у них прототипы? И что такое вообще прототип, по-вашему? Читатель обычно ставит знак равенства между человеком и образом (хотя это далеко не всегда является правдой).

– Прототип – это реально существующий человек, наблюдения за которым используются для создания художественного образа. У персонажей, упомянутых вами, нет прототипов. Конечно, уравнивать прототип и образ нельзя. В книге, в фильме, в спектакле всегда создаётся особенный мир, он может иметь больше отношения к реальности или меньше, но мир всегда воображаемый. Реальных людей вы всегда можете увидеть на улице, а в театр вы идёте, чтоб посмотреть на реальность, изменённую художественными приёмами.

– В своем романе вы пишете об отдаленном будущем, а давайте поговорим о ближайшем. Что, по-вашему, будет через 10, через 20 лет? Что может измениться глобально? Ведь совсем недавно достаточно было одного нового вируса, чтобы вся жизнь изменилась.

– Будущее нельзя предсказать. Ну или можно, но частично и в редчайших случаях. Я этим не занимаюсь, я бы хотел жить настоящим. Как написано у Стругацких, «о будущем не говорят, будущее делают». О будущем можно поговорить для развлечения, чтоб расслабиться.

– Что такое успех для писателя? Успех облегчает жизнь или усложняет ее? Или в нынешних обстоятельствах, когда мы мало-помалу становимся нечитающей страной, говорить о писательском успехе нет смысла?

– Когда человек любит своё дело и десятилетиями занимается любимым делом, он так или иначе получает награду. Это уважение и любовь людей. А во что он дальше эту награду превратит, в деньги, в славу, в покой – это он сам решает. Вы делаете работу, работа делает вас. Не знаю, откуда у вас впечатление о нечитающей стране, я вижу, что количество новичков, желающих стать писателями, не уменьшается. Литература – это самый простой способ донести до мира свои идеи.

– Вы выпустили уже столько книг, что можете считаться опытным писателем. С высоты вашего опыта – какие качества необходимы русскому писателю? Без чего, проще говоря, человек не может стать писателем?

– По-моему, Фадеев говорил, что литературный успех – это пять процентов таланта, остальное – каменная задница.

– И последний вопрос. Над чем вы работаете сейчас – и в кино, и в плане литературы?

– Пишу книгу про протопопа Аввакума, историческую публицистику, нон-фикшн. И делаю фильм по своему сценарию как один из сопродюсеров. Детская сказка, называется «Девка-баба».

Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ