Михаил Веллер: «Жигули и мерседес сравните, пожалуйста! Вот примерно и воевали так же»

В среде культурологов есть расхожее мнение, что можно проследить логику развития общественной мысли в Европе XX века и увидеть истоки фашизма в романтизме и даже в Просвещении. Когда начинаешь копать, все упирается в Группу изучения германской древности, которая изначально, может быть, ничего плохого и не хотела. Так ли плохо, что сегодня массовая культура стала такой недалекой и травоядной? Не является ли благом сонная эпоха антипросвещения и отказ от идеи дать толпе элитарное искусство? Михаил Веллер высказался по этому поводу в интервью «Вашим Новостям». 

«ВН»: – Михаил Иосифович, сегодня дураку говорят: «Вот для тебя отдельное жвачное искусство, дома в ипотеку, магазины, смотри сериалы, пей пиво». Зло ли это? Может, и успокоится этот массовый дурак? Ведь попытки его просветить заканчивались в истории плачевно. 

– Я боюсь, что здесь смешиваются несколько понятий. Что касается фашизма – надо отдохнуть от внушенной мысли, что фашизм – это правое движение или что какое-то этническое, романтическое. Фашизм – это левое движение. Фашизм – это вариант социализма, но социализма не по Марксу, а социализма корпоративного государства. Поскольку выражение «корпоративное государство» впервые было употреблено в Италии Муссолини, то с тех пор оно считается идеологически скомпрометировано. 

Реформы Дэн Сяопина превратили Китай в классическое корпоративное государство. А именно: одна партия, одна идеология, диктатура политбюро, цензура, в сущности один народ – ханьцы. Остальные народности там малочисленны. Уйгурам помногу дышать не дают. 

При этом все командные высоты – в руках государства, партии. Но частным лицам устраивать сельскохозяйственные коммуны, рабочие предприятия – ради бога. Им помогают, план отпускается очень «качающийся», вариабельный.

Если мы возьмем фашизм Италии, то «фашизм» вначале был сугубо положительным словом. Когда столп американской журналистики первой половины XX века, великий Линкольн Стеффенс в 1922 году посетил Советский Союз, то, вернувшись, он произнес историческую фразу:

Я побывал в будущем – и оно прекрасно!

Ту же фразу он произнес, вернувшись из Италии Муссолини, где фашисты пришли к власти. Западная интеллигенция была в восторге от советского социализма, от итальянского фашизма. И года до 1936-го – от германского национал-социализма. Они даже сквозь пальцы смотрели на Нюрнбергские законы, которые ввели в 1935 году – ограничения евреев по гражданству, по специальности и так далее. На Берлинскую Олимпиаду 1936 года съехался почти весь мир! 

И это рассматривали как государство будущего, где рабочие проводят отпуск на специально для них построенных круизных лайнерах; где люди объединены единой идеей; где они работают честно, работают добросовестно и получают за свой труд справедливую долю; где государство контролирует владельцев. Когда владелец занимается выгодным и нужным людям и стране производством, то ему дают беспроцентный кредит, если он пролетает. А если у него большая прибыль, то прибыль обрезают, а ему оставляют 5% – остальное уходит государству. Примерно так была устроена экономика Третьего рейха. И Бернард Шоу, и Герберт Уэллс были без ума от Советского Союза, а поначалу и от Италии, и от Германии. 

Это уже потом, в 1936 году, после того как Италия напала на Абиссинию, тогда мнения изменились. 

Трудно сказать, где социализм возник раньше – в Германии или в Англии. В Англии были ростки раньше, зато в Германии это носило более научный характер. Но поскольку советский опыт привел к страшным репрессиям и к кровопролитной Гражданской войне, где одни граждане истребляли других граждан, то и в Германии, и в Италии сказали: «Ни фига этого не будет! Мы – одна страна, один народ, и у нас не будет, чтобы одни истребляли других». Вот, в сущности, и всё отличие. Всё остальное – то же самое.

И дело здесь не в том, что какие-то там этнические корни, какой-то Ницше, какая-то романтика. Дело в том, что выросла могучая промышленная база. Выросло социалистическое движение. Добавочный продукт позволял кормить огромное количество людей. А поскольку людям всегда хотелось лучше, чем раньше; поскольку Первая мировая война привела не просто к разочарованию в буржуазных порядках и в законах государств, ввязавшихся в войну, но к отрицанию этих государств и ненависти к этим порядкам – то и советский социализм, и германский национал-социализм, и итальянский фашизм были реакцией на убийственную Первую мировую войну, на совершеннейшую несправедливость распределения жизни между буржуями, которые трескаются от денег, и остальными, которые гнили в окопах.

После той войны разоренная Европа впала в депрессию, жили нище. И немцы были нищими и обобранными. И французы были очень бедны. Хемингуэй и Фицджеральд на доллар были черт-те кем в Париже. И англичане были очень бедны. Вот именно этим объясняется возникновение фашизма как учения о справедливости для своей страны. 

Если у немцев разговор шел о социализме только для арийцев, то у Муссолини – нет. Любой, кто чувствует себя принадлежащим великой римской, итальянской культуре, нашему языку, нашей стране – разумеется, наш. Когда его Гитлер нагнул к репрессиям против евреев, уже в 1942 году, было, к сожалению, иное. Вот так обстояли дела с фашизмом. Сейчас запрещено об этом говорить. Не сметь! Но идеология всегда и везде идет впереди событий. На Западе идеология впереди науки в одном, в России идеология впереди истинной науки в другом. Нельзя сравнивать социализм и национал-социализм или фашизм. А это явления совершенно одного корня! 

Одна партия, один закон, одна цензура, милитаристский строй! О чем вы говорите? Никто не поубивал столько своих, сколько Советский Союз!

Так вот, отвечая на вопрос, который вы задали. Уничтожение образования, в первую очередь, школьного, а потом и высшего, на Западе и в России выглядит несколько по-разному. Оно идет на одну и ту же помойку параллельными путями. В Америке это делается под маркой совершеннейшего равенства. Грубо говоря, если мы не можем сделать так, чтобы все афроамериканцы и латиноамериканцы успевали по точным наукам так же хорошо, как белые, значит мы должны упростить программы и снизить уровень обучения настолько, чтобы они в этом тоже хорошо успевали. То есть не можем сделать всех умнее – сделаем всех глупее. Будем ровняться не по умным, а по глупым. 

Что из этого выйдет – совершенно понятно. Там уже чуть не все специалисты – это китайцы, индусы, частично сбежавшие русские, российские евреи и так далее. 

В Европе происходит примерно то же самое. Ученикам можно все – учителям ничего. В России аналогично. И вот систему школьного вредительства в России я немного не понимаю. Это можно отнести только на счет несравненной российской организации. Это именно то, почему Россия никогда не была и никогда не может быть Европой. Когда речь заходит о создании российских административных систем, то российская бюрократия бездарна настолько, что с ней не сравнится ни одна из известных. Ну, может быть, только африканская. 

Когда говорят о том, как Красная армия громила Вермахт!.. Жигули и мерседес сравните, пожалуйста! Вот примерно и воевали так же. 

Вы о чем вообще говорите? Производительность труда сравните в России и в Германии. Вот и воевали примерно так же! Речь не о солдате. Вот на советского солдата никто не жаловался. Командование бездарное! Переправы без плавсредств, штурм городов к юбилейной дате, на любую погоду плевать. Организационные способности у нас – это большая редкость. Когда попадается такой, как Рокоссовский, это удача, исключение. Опять же, поляк.  

Я даже фамилию помнить не желаю этого мурла, который заявил, что «хватит нам воспитывать творцов, мы должны воспитывать квалифицированного потребителя».

Два года общего режима – на лесосеку! Два года, и без права занимать впредь какие бы то ни было административные должности! За одно это высказывание. Потому что когда ты видишь, что ученику можно все, а учителю ничего, возникает вопрос – а это зачем?! В мои времена чтобы ученик обматерил учителя?! Я учился в разных городах, в разных школах. Я и представить себе такого не могу. Я вообразить себе не могу, чтобы ученик на учительницу поднял руку!

Здесь все очень просто. Все, кто не желает учиться, вышвыриваются вон из школы. Все, кто ведет себя черт знает как, отправляются в специнтернат. Потому что лучше выкинуть половину в отбросы общества, а вторая половина будет достойными людьми, чем все будут черт-те кем.