Инфекционист и микробиолог Дидье Рауль: «Правительства сами создают антипрививочников своими политическими ошибками»

Он похож на немолодого мушкетера и до сих пор, в 69 лет, носит волосы до плеч. На самом деле профессор Дидье Рауль – известный французский ученый, специалист в области инфекций и микробиолог. Он открыл несколько бактерий и вирусов, в том числе – по забавному совпадению – вирус, который назвал русским словом «Спутник» (уточним, что тот не имеет отношения к вакцине с похожим названием).

Впрочем, широкую популярность на родине профессор приобрел не благодаря своим научным открытиям, а из-за скептицизма по отношению к действиям властей с начала пандемии. Из-за своей позиции профессор Рауль стал восприниматься чуть ли не как икона антипрививочников. На этой неделе ученый дал интервью утренней программе французского канала, чтобы прояснить свою позицию. Так как мнение специалиста по различным аспектам коронавирусной пандемии представляет несомненный интерес, мы представляем перевод самых важных моментов этого интервью.

– Вам приписывают слова, что течение пандемии никак не зависит от количества вакцинированных, что нет никакой связи между нынешним штаммом «дельта» и уровнем вакцинации. Вы бы не могли пояснить свою точку зрения?

– Я думаю, что нам стоит вернуться к самому началу истории, чтобы вы поняли, что именно я имею в виду. В первую волну мы столкнулись с эпидемией, которая развивалась по характерному для эпидемий сценарию. На графике мы при этом видим фигуру, которая напоминает колокольчик – подъем, пик, спад. Точно так же дело обстоит с большинством сезонных инфекций. Именно тогда начали обсуждать, будет ли новый скачок заболеваемости. Я отнесся к этой версии скептически…

– Да, я помню, вы высказывали свои сомнения.

– Потому что это просто невозможно. Должно пройти хотя бы несколько месяцев до начала новой волны.

– Получается, что вы все-таки ошиблись?

– Нет, я не ошибся. В июле я взял отпуск, отдыхал на море, но каждый день следил за статистикой новых случаев ковида. Цифры все время шли вверх. Я предположил, что действует уже другой возбудитель, и действительно, это оказался новый штамм. В те дни никто еще не говорил о штаммах – первая статья вышла, кажется, в сентябре.

Речь на самом деле идет о серии эпидемий, которые испытали на себе страны, не закрывшие границы. А мы в Марселе расположены таким образом, что все идет через нас… И вторая, и третья волна, и четвертая. Та, которая была примерно с конца августа по январь, оказалась самой сильной и стала причиной наибольшего числа смертей, особенно в ноябре-декабре.

Штаммы, о которых идет речь, отличаются – и да, вакцина может не сработать против нового штамма, в особенности если произошла мутация белка вируса, на котором основана вакцина. Также штаммы различаются в плане заразности и летальности.

– Возвращаясь к нынешней ситуации: поможет ли вакцинация остановить распространение штамма «дельта»?

– Слушайте, ну я же не предсказываю будущее… Судя по тому, что мы видим, страны, где вакцинировано больше всего населения, тем не менее не решили проблему эпидемии. На примере Исландии, Англии и Израиля…

– Да, но там практически нет тяжелых случаев.

– Давайте не будем делать поспешных выводов. Полтора месяца назад в серьезном журнале приводился пример Израиля и утверждалось – вот, мол, как надо действовать. Теперь выясняется, что все не так безоблачно.

Если говорить о статистике, то по всему миру количество заболевших, госпитализированных и находящихся в реанимации гораздо меньше аналогичных показателей за 2 предыдущие волны. То есть болезнь теперь протекает менее остро. Я сейчас говорю о тех, кто не был вакцинирован.

Чтобы утверждать, что болезнь легче протекает у вакцинированных, чем у невакцинированных, надо иметь достаточно данных. Возможно, с введением паспорта вакцинации мы (во Франции) получим такие данные. Есть подробная статистика по домам престарелых, обитателей которых вакцинировали в первую очередь. Но, насколько мне известно, смертность в домах престарелых все равно находится на более высоком уровне, чем обычно.

– Тогда, возможно, нужно ревакцинировать всех, кто в силу своего состояния может сильнее пострадать от ковида?

– Существует 2 стратегии вакцинации. Одна предполагает частичную вакцинацию населения, вторая – всеобщую. Я считаю, что первая более оправданна. По моему мнению, следует вакцинировать тех, кто в случае болезни имеет больше всего шансов на осложнения – людей старше 65 лет, тех, у кого есть определенные заболевания, и так далее. Также следует проконтролировать образование антител в результате вакцинации, и если анализы покажут, что число антител уменьшилось, тогда да, необходима ревакцинация. Необходимо доработать вакцины, потому что мы уже видим, что новые штаммы научились обходить вакцины.

– Скажите, что вы думаете о вакцинации детей? Сейчас уже обсуждают вакцинацию с трехлетнего возраста…

– Судя по тому, что мы наблюдаем, дети в массе переносят ковид легко. Поэтому вопрос о вакцинации детей мне кажется надуманным. Тем более что мы видим, что вакцинация не позволяет сдержать эпидемию.

– А что вы думаете по поводу коллективного иммунитета? Удастся его достичь? Или нет?

– Я не понимаю, что такое коллективный иммунитет (смеется).

– Ну как же, вы ведь микробиолог… Коллективный иммунитет – когда распространение вируса удается настолько замедлить, что он исчезает.

– Это все глупости. Предполагается, что если вакцинировать всех, то вирус возьмет и исчезнет – в то время как на самом деле есть тысячи причин, почему он может исчезнуть.

Понимаете, у вируса есть два абсолютно разных пути для мутаций. Либо стать очень быстрым и очень агрессивным, либо стать медленным и неопасным. Если, к примеру, посмотреть историю гриппа, мы видим «испанку», которую вызвала действительно очень быстрая и смертоносная форма вируса. Но она исчезла, и мало-помалу утвердились более банальные штаммы.

– Вы считаете, что с ковидом будет то же самое? Сколько лет это займет? Два года? Три? Четыре?

– Я уже говорил: я не занимаюсь предсказаниями, я опираюсь на факты. Я вижу по совокупности данных, что вопреки тому, что утверждалось, нынешний штамм ковида слабее предыдущих. Но нужно продолжать наблюдения, чтобы быть уверенными, что вирус идет по пути ослабления и будет следовать по нему без отклонений.

– Вы озвучивали претензии к нынешним вакцинам – что они не защищают от болезни и не влияют на скорость передачи вируса. Может быть, стоит доработать вакцины в этом плане?

– Лично я всегда считал, что вакцины, которые работают со всеми белками вируса, лучше, чем те, которые работают с одним фрагментом. Когда антитела вырабатываются против всех белков вируса…

– То есть вы за классические вакцины, а не новые вакцины на основе РНК?

– Да.

– Получается, что вы все же за вакцинацию? Тогда как вышло, что вы стали, можно сказать, знаменем антипрививочников?

– Я ученый, и я вижу свою задачу в том, чтобы описывать действительность в строго определенный момент. Я не занимаюсь политикой… Я имел отношение к политике только раз в жизни, когда выступал за вакцинацию от гепатита B, это было в 1992 году. Тогда, напротив, говорили, что я продвигаю интересы вакцинного лобби.

Есть вакцины, которые у нас во Франции не используют, потому что это-де нерентабельно – например, вакцина от ветрянки, сотни тысяч детей в год болеют ей, а другие страны уже решили эту проблему благодаря вакцинации. Я всегда выступал за то, чтобы эти вакцины ввели в оборот. С другой стороны, есть вакцины, которые стали достоянием истории – вакцина от оспы, например, ведь оспы в мире больше нет.

А что касается того, как меня воспринимают – все становится символом, не у одних, так у других.

– Вы не собираетесь заняться политикой? С той известностью, которую вы приобрели…

– Политика меня не привлекает. Со стороны политиков я вижу слишком мало решений, которые продиктованы здравым смыслом. Они пытаются, конечно, снизить накал в обществе, но все время держат в уме свое переизбрание. Это скучно.

– Однако некоторые политики вас поддерживают, и очень активно. Что вы об этом думаете?

– В моей жизни был человек, которым я восхищался – мсье Гренель, декан медицинского факультета. Он часто говорил: «Знаешь, я предпочитаю комплименты пинкам в зад». И я с ним согласен. Я скорее благодарен людям, которые считают, что я им помог, чем тем, которые говорят, что я сумасшедший и так далее. Думаю, у вас дело обстоит точно так же.

То, что сейчас происходит, и что очень скверно, – народ больше не верит политикам и не слишком верит прессе. При этом народ питал иллюзии, если можно так выразиться, по поводу науки. Эти иллюзии тоже развеялись. А я – я говорю только о том, что знаю, о каких-то конкретных фактах.

– Состояние нашего общества внушает тревогу. Паспорт вакцинации расколол всех, люди выходят на демонстрации против него. Значит ли это, что в обществе стали с подозрением относиться ко всему, что исходит от правительства, от медиа?

– Мы действительно имеем дело с кризисом, но драматизация размеров этого кризиса сослужила плохую службу. В спешке принимаются решения, которые оказываются неоправданными и имеют серьезные последствия. Людей надо убеждать, а не грубо принуждать. Правительства по всему миру сами создают антипрививочников своими политическими ошибками. Чем больше вы давите на людей, тем меньше они вам доверяют и тем чаще начинают задаваться вопросом, что происходит. Когда администрация требует у медицинского персонала списки вакцинированных работников, это абсолютно незаконно, но в нынешней ситуации законы почему-то нарушаются на каждом шагу.