Общество экономии: спецоперация на Украине как продолжение пандемии коронавируса?

Едва только началась специальная военная операция (СВО) на Украине, как о некогда грозном и ужасном коронавирусе все позабыли чуть ли не в одночасье. То есть какая-то информация всплывает – новый локдаун в Шанхае, масштабная вспышка в Северной Корее (причем вообще в первый раз, начиная с 2020 года, когда пандемия победоносно двинулась по миру), – но никакой серьезной, то есть сопоставимой с поза- и прошлогодней, реакции мирового сообщества не наблюдается. Точнее, реакция соответствует степени угрозы, как и должно быть. И как должно было быть. Но не было. Почему теперь вдруг страшная пандемия никого не интересует?

Разумеется, можно сказать, что СВО как более серьезная проблема вытеснила пандемию из повестки. Но не стоит забывать, что в военном отношении СВО – это все-таки локальный конфликт, и если даже хватило одного локального конфликта, пусть в политическом и экономическом планах доведенного до мирового масштаба, то не говорит ли это о реальной степени угрозы пандемии? Определенно. Была бы чума, как в Средневековье, выкосившая чуть ли не половину (а по некоторым данным, и того больше) Европы, никакого конфликта бы не было: в буйном помешательстве Черной смерти много не навоюешь. При таком раскладе и в мирное-то время и даже при современных технологиях выжить не так-то просто. Что уж говорить о том, когда идут боевые действия?!

Впрочем, здесь можно возразить, что ко времени СВО пандемия пошла на спад. Действительно, после перехода с «дельты» на «омикрон» ситуация несколько улучшилась: при повышении общего числа зараженных количество смертей и госпитализаций существенно сократилось. Однако прежде всего в политическом отношении это мало что изменило: так, президент Франции Эммануэль Макрона на тот момент лишь ужесточил свою риторику, объявив всех, кто выступает против вакцинации, чуть ли не преступниками. Похожая ситуация наблюдалась в Италии, Австрии, Австралии и в ряде других «цивилизованных» и демократических стран (не говоря уж о таких автократиях, как КНР, где в случае малейшей опасности «запирали» на карантины многомиллионные города, а об отказе от вакцинации даже не шло речи). Поэтому говорить о том, что коронавирус находился на последнем издыхании, было бы все же несколько преждевременно.

Но тем не менее с высокой долей вероятности можно было бы предположить, что через некоторое время политика в отношении вакцинации и ее противников была бы скорректирована в сторону смягчения, причем значительного: не утихающие массовые протесты в Европе продемонстрировали, что западное общество еще не готово к такому радикальному вмешательству государства в свою святая святых – в человеческое тело. Очевидно, что это смягчение носило бы сугубо временный характер – до следующей (и, надо полагать, куда более мощной) пандемии, к которой ее главные бенефициары (а искусственный характер происхождения так и не был опровергнут) подготовились бы куда лучше, чем к коронавирусу. Все-таки не надо забывать, что пандемия являлась одним из триггеров перехода к новой парадигме существования, включавшей в себя не только пресловутую цифровизацию с ее оборотной стороной в виде «цифрового концлагеря», но и трансформацию всей модели западного существования в целом и, в частности, с актуализацией «климатической» повестки и «зеленой энергетики» для сокращения выбросов парниковых газов. Собственно, с чем пандемия с ее локдаунами, закрытием стран (и, как следствие, запретом на авиаперелеты), приостановкой работы многих, в том числе и промышленных предприятий и проч. показала свою высокую эффективность. Но до новой пандемии, чтобы уже окончательно сломать сопротивление самых стойких граждан, дело не дошло. Не успело.

И здесь можно было бы подумать, что Владимир Путин спутал глобалистам все карты, начав СВО. И действительно: с первого взгляда ситуация выглядит именно таким образом. Но если посмотреть более пристально, углубиться, то становится ясно, что СВО – при сохранении путинского курса как во внутренней, так и во внешней политике после того, как были похоронены последние надежды на транзит и уход Владимира Владимировича на заслуженный отдых – была лишь вопросом времени. Как Афганистан, если верить советнику президента США Джимми Картера Збигневу Бжезинскому, в который Штаты втянули СССР. Так, еще в конце августа прошлого года (чуть ли не за полгода до «путинского ультиматума» Западу) американский политолог Весс Митчел писал, что «самый большой риск, с которым столкнутся Соединенные Штаты в двадцать первом веке, если не считать прямой ядерной атаки, — это война на два фронта с участием их сильнейших военных соперников, Китая и России». И чтобы избежать или хотя бы существенно минимизировать этот риск, Митчел предлагал закрыть России выход в Европу, одновременно толкнув ее в объятия Китая. Ставка делается на то, что по мере увеличения зависимости России от Китая будет увеличиваться и ее страх перед последним – страх потери суверенитета и превращения в китайского сателлита, что спровоцирует рост конкуренции, который в последствие может вылиться в открытую конфронтацию с КНР на стороне США. А для того, чтобы Россия стала играть в американские игры, она должна быть не только ослаблена экономически, но и как следует деморализована: «Судя по истории, Россия серьезно относится к разрядке с противником только после того, как ее вынудили к этому путем поражения или серьезной неудачи. Это было таким же предварительным условием успеха Рональда Рейгана в Рейкьявике после поражения Советского Союза в Афганистане, как и для английских государственных деятелей, выступавших посредниками в англо-русском соглашении после поражения России в Порт-Артуре в 1905 году, – продолжает Митчел. – Эквивалентом Порт-Артура или Афганистана сегодня является Украина. Соединенные Штаты должны сделать так, чтобы Россия получила военный отпор достаточной силы, чтобы побудить ее руководство пересмотреть свои предположения о вседозволенности на постсоветском пространстве как предпочтительной зоне стратегической экспансии. Америка может помочь добиться этого результата во многом так же, как она это сделала в Афганистане: предоставив местному населению средства для более эффективного сопротивления России в больших объемах, чем она делала до сих пор, и поощряя европейских союзников делать то же самое».

И не эту ли самую стратегию сейчас и реализуют американцы, спонсируя Украину и вводя против России зверские санкции, причем в коалиции с Евросоюзом? Думается, что ответ очевиден. Причем таким образом Штаты не только воплощают в жизнь «стратегию Митчела», избегая риска «войны на два фронта», но и подминают под себя Европу, которая в противостоянии с Россией несет немалые издержки. Прежде всего это, разумеется, касается вопроса с российскими энергоносителями, зависимость Европы от которых общеизвестна. Да, некоторые европейские государства, та же Франция, например, могут легко отказаться от российской нефти, да и газа впридачу, но может ли себе это позволить Германия с ее более чем 50%-й зависимостью от российского газа? И это не говоря уже про Венгрию и Сербию, для которых отказ от российских энергоносителей станет колоссальным вызовом, и далеко не факт, что они смогут достойно на него ответить. Ясно, что главным выгодоприобретателем такого поворота станет Америка, которая начнет гнать в Европу свою сланцевую нефть и СПГ, и мало того, что гораздо дороже, чем когда поставщиком нефти и газа была Россия, но и делая Европу экономически зависимой от себя. Что, по мысли американских стратегов, в конечном счете, то есть после того, как ослабленная Россия переметнется на сторону США и будет повержен Китай, приведет к образованию не просто однополярного мира, но сверходнополярного, то есть такого, в котором США будут абсолютным гегемоном. Как, допустим, СССР по отношению к социалистическому блоку.

И что касается Европы – этот план уже приносит свои результаты. Европа – в экономическом плане прежде всего – в борьбе с Россией слабеет на глазах. Несколько примеров (на самом деле – их масса). Так, еще два месяца назад министр продовольствия и сельского хозяйства ФРГ Джем Оздемир предложил немцам в целях экономии сократить потребление мяса, что «было бы вкладом против Путина», поскольку Россия, по его мнению, использует поставки продовольствия в качестве оружия. Приблизительно в то же самое время еврокомиссар Маргрет Вестагер посоветовала европейцам контролировать прием душа, а каждый раз, выключая воду, приговаривать: «Получи, Путин!». Спустя некоторое время глава общественной организации автомобилистов Германии (ADAC) Кристиана Райнике призвала соотечественников экономить каждый литр топлива, чтобы снизить зависимость от российской нефти. В свою очередь председатель Ассоциации компаний газовой промышленности ФРГ Zukunft Gas Тим Келер авторитетно заявил, что внутреннее потребление газа в Германии следует сократить, чтобы создать запас на холодное время года. То есть, если резюмировать, налицо смена тренда – с необузданного потребления на тотальную экономию. И именно что тотальную: как пишет Bild, из-за повышения цен на воду вследствие введения антироссийских санкций немецкие женщины больше не могут себе позволить даже самоудовлетворяться в душе: «Это приводит к 660 минутам дополнительного использования воды в год, и давайте будем честными, кто может себе это позволить? Поэтому мастурбация с душевой насадкой – это чистая роскошь», – сообщает издание. Очень наглядно иллюстрируя, как меняется жизнь на Западе.

Таким образом выходит, что по своим последствиям для Европы (да и для России тоже, нужно отметить, если верить Newsweek, то один день СВО обходится России ни много ни мало в 900 млн долларов) СВО приводит к тем же самым результатам, что и пандемия: переход на «зеленую энергетику», что в связи с вероятным в будущем отказом Запада от российских энергоносителей станет стратегической целью для многих развитых стран, например, для той же Германии, половина кабинета министров которой состоит из «зеленых», и сокращение потребления. По-другому – СВО становится еще одним шагом в направлении становления, то есть уже воплощения в реальность, новой парадигмы, которая приходит взамен старой – капиталистической. Нет, капитализм не умер и даже не агонизирует: просто та формация, что сложилась после первой промышленной революции, в преддверии четвертой уже изжила себя, став неаутентичной самой реальности (технологический прогресс, как ни крути, дает о себе знать).

Но зачем, спрашивается, для трансформации капитализма в – условно – неокапитализм (по аналогии с либерализмом, мутировавшем в неолиберализм и превратившемся из власти большинства во власть меньшинства) такие радикальные методы, как пандемия или СВО (если придерживаться той точки зрения, что «стратегия Митчела» работает)? Ответ прост: для создания стабильной, устойчивой системы. Взять пандемию: страх перед оной вводил бы биополитический фактор в управление населением, а вакцинация обеспечивала цифровой контроль над ним. В свою очередь результатом СВО, по представлениям американских стратегов, будет создание однополярного мира, причем стабильно однополярного: без рисков дисбалансировки, как это вышло, например, с Китаем, который ко всему прочему еще и является идеологическим противником США. Надо полагать, что на этот раз глобалисты (а это именно глобалистский проект), по всей видимости, планируют абсолютное торжество новой мировоззренческой парадигмы, что означает ее практически повсеместное насаждение. А без катастроф такие «вещи» не случаются. Что и наблюдается с января 20-го. Разумеется, если вышеизложенная версия верна.