С. Кара-Мурза: «Церковь и жандарм»

3 года назад

В 2000 г. я участвовал в семинаре Всемирного Совета Церквей (ВСЦ), в который входит и Русская Православная Церковь (католики в него не входят). Тема семинара – «Этика гуманитарной интервенции». Я сопровождал о. Всеволода Чаплина из Патриархии. Он взял на себя выступления по богословской теме, а я – по культуре и политике. Этот семинар дал много пищи для размышлений. Сейчас из ВСЦ прислали материалы, и я вижу все яснее. В те три дня дебатов такое было напряжение, что все нюансы как будто стерлись из памяти, остались лишь самые сильные, потрясавшие меня вещи. Сегодня могу изложить спокойно.

Фото: sarov.info

В чем суть? Все мы видим, что после уничтожения СССР мир быстро меняется. Запад лихорадочно строит «новый мировой порядок». Суть его в том, чтобы разрушить те принципы мироустройства и международных отношений, которые возникли после Второй мировой войны и гарантировались равновесием сил между двумя системами. Основой права, на котором стоял мир, был принцип суверенитета государств и невмешательства в их внутренние дела. Атака на этот принцип сейчас идет по многим направлениям, но самый радикальный шаг состоит в провозглашении права на «гуманитарную интервенцию», то есть права на военную интервенцию в страны, где нарушаются некоторые якобы высшие гуманистические принципы («права человека»). 

Международное право предусматривало возможность использования силы против страны-агрессора или для восстановления мира, но при жестком условии – только по решению Совета Безопасности ООН. А оно должно приниматься всеми его постоянными членами, каждый из них имеет право вето. Поэтому посылка войск по решению ООН была крайней мерой и применялась только в очевидных случаях. В «однополярном» мире, который спешит устроить Запад, роль судьи, жандарма и даже палача возлагается на США.

Уже когда Горбачёв сдавал СССР, США начали запускать пробные шары. Так, в 1989 г. они совершили военное нападение на Панаму, в ходе которого погибло 7 тыс. мирных жителей. Предлог был нелепым – они хотели арестовать президента Панамы по подозрению в том, что он торгует наркотиками. Потом были еще пробы («война в Заливе»), но главным испытанием была агрессия против Югославии, на которую ООН не дала согласия. Это демонстративное пренебрежение правом хотят закрепить в новых нормах, а значит, надо подготовить мировое общественное мнение. А для этого важно получить одобрение Церкви. Отсюда и инициатива ВСЦ, в который входит и Русская Православная Церковь. На семинар созвали 26 деятелей церкви всех континентов и нескольких ученых, а также видных лиц из ООН и гуманитарных организаций.

Я, беседуя со священниками из ряда стран, спрашивал, в чем они видят смысл этой акции. Все они отвечали одинаково: правящие круги Запада нуждаются в том, чтобы церкви одобрили право на «гуманитарную интервенцию», а духовенство объяснило это пастве. Для этого ВСЦ должен выработать и принять большой документ, целую доктрину, из которого должны исходить священники в своих проповедях. На семинаре главные церкви, входящие в ВСЦ (то есть протестантские и Православная), изложат свои точки зрения и попытаются найти компромисс. Так оно и было.

Понятно, что позиция о. Чаплина, который исходил из догматов Православия, и моя, вытекающая из принципов нашей культуры и современных научных представлений, полностью совпали. На мой взгляд, о. Чаплин блестяще обосновал неприемлемость интервенций с точки зрения Православия. Я его пересказывать не буду, да и не сумею. Я лучше расскажу о тех идеях, которые высказывали протестанты, и о том типе мышления, который они обнаружили. Мы плохо это представляем, а ведь они – влиятельная часть западного общества.

Многое меня в них поразило, и впечатления возникли сложные. Пропасть между моими и их представлениями о человеке и обществе оказалась гораздо глубже, чем я предполагал из чтения литературы. Когда я говорил вещи, которые мне казались абсолютно очевидными, так что мы в России никогда их вслух и не высказываем, они глядели на меня с изумлением и напряженно старались понять. Похоже, они просто не верили своим ушам. Напротив, когда я слушал многие их рассуждения, мне они поначалу казались уловками хитрых политиканов – не могут же люди так думать!

Церковный иерарх из Черной Африки выступил с резкой критикой США – за то огромное количество бомб и ракет, которые они сбросили на Сербию. По его словам, для Сербии хватило бы и половины, а другую половину бомб США могли бы сбросить на города и села африканцев – а потом за это предоставить им такую же экономическую помощь, как Югославии. Вероятно, было скрыто презрение этого человека к интервентам. Но никто не дрогнул, выслушали безучастно.

Управлял этим собранием энергичный пастор из США, в молодости морской пехотинец, ветеран Вьетнама. Чтобы убедить синклит в необходимости «гуманитарных интервенций», из Парижа привезли вульгарную даму. Она произнесла речь о зверстве сербов, так себе речь. Я спросил у председателя (экс-посла Кении в ООН), когда дадут слово сербскому представителю.

Он удивился: «А зачем?» Я объяснил, что такое приличия и чем Церковь отличается от отдела Госдепартамента США. Он засуетился, стал спрашивать у главного, когда прибудут сербы. Оказалось, их не пригласили. Очевидная подлость, и если бы не было пары человек из России, на нее никто не обратил бы внимания – а ведь это Всемирный Совет Церквей! За десять лет правила приличий изменились, но люди этого не заметили.

Элементарное внешнее благородство было отброшено. Инструментом международной политики стало демонстративное унижение целых народов. Вот в Югославии произошла тяжелая гражданская война, к разжиганию которой Запад приложил много усилий. Такие войны – страшное дело, и исторически сложилась определенная этика их завершения, позволяющая восстановить совместную жизнь. Здесь же Запад сделал все, чтобы отравить всякую возможность примирения и «забвения». Он унизил все воевавшие стороны, заставив их выдать своих командиров гаагскому суду и его гротескному прокурору Карле дель Понте. Сербы Боснии теперь обязаны отыскать Караджича и Младича, которые организовали их сопротивление.

Они это требование саботируют, но все равно испытывают национальное унижение оттого, что не в силах отвергнуть ультиматум. А в самой Сербии выдали Милошевича – и в каком состоянии теперь сознание народа!

Поражала эта полная безрелигиозность рассуждений их священников и богословов. Видно было, что они привыкли свободно отделять вопросы религии от всех других проблем бытия и от политики. У нас, в атеистическом СССР, любой спор по крупному вопросу, даже на кухне, включал в себя, более или менее явно, критерии совести, за которыми стояло Евангелие. Неважно, осознавали мы это или нет, но Божье слово витало над нами, и спор сводился к тому, чтобы правильно его понять. Здесь же передо мной сидели деятели церкви, но говорили они, как инженеры. Исходили из набора сугубо рациональных, лишенных святости понятий, и составляли из них теоремы. И я, человек из науки, вынужден был им доказывать, что из этих теорем они незаконно исключили ту или иную иррациональную компоненту, которая связана с проблемой святости, и потому теоремы сформулированы неверно. Причем неверно в принципе, независимо от последующих ошибок или нарушений.

Они, например, во всей доктрине «гуманитарной интервенции» исходили из того, что жизнь индивидуума якобы есть высшая, абсолютная ценность. О. Чаплин на пленарных заседаниях раза три или четыре объяснял, что вся эта доктрина ложна с точки зрения христианства – важнее спасение души, чем земной жизни. Я привлекал земной опыт: человек возник из животного мира, когда в нем зародилась нравственность, совесть, способность жертвовать своей жизнью ради чего-то более ценного (спасения близких, своей Родины, своих идей и т. д.).

Второе, что меня поразило, – это глубоко укорененный евроцентризм, уверенность в том, что Запад есть единственная цивилизация, а все остальные культуры – это недоразвитый Запад. Когда у нас такие вещи говорили Гайдар или Немцов, это не удивляло. Но тут я видел людей совершенно искренних. Это удивительно, потому что и на самом Западе в научных кругах признано, что евроцентризм – чисто идеологический взгляд на мир, он основан на ряде мифов, не имеющих под собой реального основания.

Из этой идеологии вытекали важные выводы, по которым у нас и был тяжелый спор. Так, я сказал, что из доктрины «гуманитарной интервенциии» прямо следует, что речь всегда будет идти об интервенции Запада в незападные культуры. Удивились, обсудили –и согласились. Раз так, говорю, вы всегда будете вторгаться с оружием в руках в сложные этнические системы, которых давно не знаете и не понимаете. Разрушения, которые вы там произведете, будут намного страшнее, чем во времена колониальных захватов, ибо тогда еще было свежо знание о многообразии культур, накопленное Возрождением. А мне отвечают: «Этносов не существует. Этнические проблемы – плод идеологии». Каково услышать такую вещь! Ведь из нее исходит мировой жандарм – дебил с мускулами гориллы.

Другая сторона той же слепоты – тезис о том, что «гуманитарная интервенция» будет опираться на местное гражданское общество, в том числе на церковь. Я говорю, что во всех зонах, куда будут совершаться эти интервенции, гражданского общества не существует, там традиционное общество с присущими ему системами права и морали. Сказать, что церковь – часть гражданского общества, есть нелепость, церковь всегда есть часть (наследие) традиционного общества. Гражданское общество составлено из рациональных индивидов на базе их интересов, а церковь построена на общине (религиозной), связанной не интересом, а верой, надеждой и любовью.

Крутили эту тему и так, и эдак, и согласились записать: «опирается на местное гражданское общество и церковь». Ввести понятие традиционного общества не смогли – ибо за ним следует и этнос, и право местной культуры на свою этику и свое понимание прав человека. Тогда вся доктрина «гуманитарной интервенции» сразу рушится.

Снова отмечу, что отрицание того факта, что большинство человечества живет в традиционных обществах и люди в них соединены в этносы и народы, противоречит и науке, и очевидности. Если такой евроцентризм распространен в среде протестантского духовенства, то это очень тревожный факт. И нам нельзя уходить от диалога. С нами они беседуют, у нас общая христианская основа культуры, а с мусульманами и буддистами они, наверное, совсем не могут найти общего языка.

А теперь отмечу другую сторону, тоже для нас необычную. Эти богословы и священники заслуживают, на мой взгляд, глубокого уважения тем, что внимательно и честно выслушивают доводы оппонента. Они стараются его понять, а не победить в споре. Работа у нас шла в трех группах. Я говорил по всем пунктам нашей части доктрины, хотя и предупредил, что я с ней не согласен в принципе и в целом. По всем пунктам у нас были расхождения уже в исходных понятиях. Однако мне дали не просто высказаться, но и развить длинные, шаг за шагом, умозаключения. Для русских это все мысли простые и даже примитивные, общеизвестные. Но там их принимали как нечто из ряда вон оригинальное. При этом терпеливо слушали и усиленно размышляли. И когда не могли опровергнуть логическую цепочку – принимали мой вывод, хотя бы он полностью шел вразрез с доктриной.

Иными словами, это были, что называется, интеллектуально честные люди, преодолевающие свой догматизм. Признаюсь, я впервые сталкиваюсь с таким явлением вне научных лабораторий высокого класса.

Вот пара примеров. Имея в виду интервенцию в Югославии, я сказал: «Если цель гуманитарной интервенции только спасение людей и мира, запишите в документе, что операции с воздуха недопустимы, что спасители должны двигаться по земле и подставлять себя под пули – жертвовать собой на виду у местного населения». Мне ответили, что для американцев это неприемлемо. Это, говорю, дело американцев, а церковь должна же признать, что спасителем может быть лишь тот, кто сам идет на крест ради спасаемых. К моему удивлению, этот пункт приняли (хотя начальство потом смягчило и, в конце концов, наверное, выбросит).

Дальше говорю, что после местных конфликтов (например, этнических) стороны находят путь к миру и жизнь налаживается. Но если одна сторона просит США бомбить другую, а потом происходит и интервенция, конфликт становится необратимым, а восстановление совместного хозяйства – почти невозможным. Запишите в документе, что если Запад совершает интервенцию для защиты малого народа, то он должен после интервенции гарантировать длительную экономическую помощь этому народу, равную его потерям от разрыва хозяйственных связей. В пределе эта помощь должна быть вечной и размеры ее должны быть оговорены до интервенции. Долго это обсуждали, и надо же, записали. И таких оговорок удалось вставить много. Тогда, говорю, давайте запишем, что если эти условия в ходе интервенции не выполняются, Церковь обязана гласно и определенно осудить эту интервенцию как негуманитарную и потребовать ее прекращения. И тут после дебатов согласились и записали. Вот это я уважаю.

А в заключительном слове на пленарном заседании о. Чаплин снова заявил о категорическом несогласии с доктриной в целом, и я тоже. Но уже пришлось заострить, и я сказал, что, принимая этот документ, собрание авторитетом Церкви толкает мир к гораздо большим страданиям и крови, чем при нынешней, пусть и несовершенной, системе. И еще сказал, что впервые в жизни я осознал на этом семинаре, какое счастье, что Россия имеет ядерное оружие.

Это произвело гнетущее впечатление, но, по-моему, заставило призадуматься. После заседания группки пасторов разбрелись по саду и сидели, потягивая виски из своих плоских бутылок. Краем уха я слышал, как они переговаривались: «Как странно русские мыслят. И такие воинствующие». Но таким тоном это говорили, что видно – не получат от них США одобрения на свои планы «гуманитарных интервенций».



Подписаться
Уведомить о
guest
1 Комментарий
Новые
Старые Популярные
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Юрий Пивоваров
Юрий Пивоваров
3 лет назад

1. Наконец, слышу глубокое мнение Геннадия Соломахи , уважаемого комментирующего, о истоках вызревания вековых проблем общественного бытия, со ссылкой на изумительные научные труды Л.Н. Гумилёва.
На тему борьбы с вековыми проблемами общежития придумано многотомное религиозное описание Мира, с опорой на НЕГО – Господа Бога. Вовлечение людей в такое понимание Мира способствует росту нравственности сограждан.
Но в «деле» компенсации историко губительных проблем эта «мера» самооздоровления социума недостаточна. Недостаточность обусловлена тем, что верование охватывает людей, в основном, пожилых и проблемных здоровьем, а не соплеменников наиболее здравых, полных творческих сил. Поэтому вероисповедальная практика самооздоровления общества должна быть дополнена мерами, следующими из научного синтеза повышения коллективного здоровья людей. К таковым относятся меры совершенствования работы с детьми. И вот почему!
2. Есть почти очевидные свойства людей, способствующие самовызреванию проблем общежития. Имеются в виду психические основания поведения людей. Эти основания скрыты от не слишком проницающего взгляда. Но всё-таки многим известен эффект неисправимости Мауглиных основ психики, обретаемых (обычно, по случаю) человеком в детском возрасте. Остаётся предположить, что массовые психические основы проблем человечества также обретаются на этапе «детства» человека. И не подлежат компенсации непосредственным влиянием на взрослых зрелых соплеменников.
3. Часто пишут: «…в Вашей работе воспитания молодого поколения особенно полезна…».
Здесь внимание читающего «тормозит» термин «Вашей». Работа с «детством» человека – это не то, что моя или кого либо ещё, а единственная коллективная возможность влияния членов «вырождающегося» социума на устранение негатива коллективной психики. Негатива, обычно (в миропонятийном незнании) исторически накапливающегося (из за избыточной любви взрослых к детям). Устранения, правда, «не сразу», а через смену поколений.

Позвольте подробнее пояснить эту, последнюю мысль.
Обращение ко мне неизвестного автора:
Юрий Пивоваров , в РФ, как и на Земле очень много образованных и продвинутых людей. Почему эти люди не могут создать проектные команды в разных частях Земли?
Эти бы команды показали бы реальный пример развития территорий.
Почему весь экспертный цех только говорит на разных ТВ и Интернете?
Почему нет реальных дел в конкретных городах, например, моногородах РФ?
Со стороны власти созданы все условия 08 04.21г.
Мой ответ:

Деятельностью людей управляет их психика. Перечисленные вопросы «почему» предполагают в проектах психически согласованную, взаимодополняющую деятельность людей. Успешная коллективная деятельность возможна при наличии пассионарности (по Л.Н. Гумилёву, попросту, нравственности) коллективной психики. Настоящая эпоха России характеризуется невысоким уровнем пассионарности. Поэтому коллективные мероприятия обещают успех только, если этому предшествует повышение пассионарности участвующих. Наука пока не нашла надёжного решения этой, последней задачи.
Но, опираясь на труды выдающихся педагогов и философов, есть основания полагать, что повышение пассионарности (попросту, нравственности) коллектива может достигаться (коллективом же) не сразу, а постепенно — со сменой людей в потоке поколений, если в обществе массово проводится работа по становлению наиболее здравой сотруднической психики людей в изначально возрастном режиме, в детстве, путём организации созидающей работы взрослых с детьми. Т.е. организацией наиболее здравого влияния взрослых на детей.
Кроме признака социальной созидательности такая работа будет иметь пассионарно (нравственно) становляющий психику характер, если она будет иметь ещё признак совместно (взрослым и дитём) разделённости функций взрослого и дитя. Это термин педагогический. Попросту, термин предполагает психически мягкое наставничество (взрослым психики дитя) влиянием личного участия взрослого в непосредственной созидающей совместной практической работе. Т.е. работа взрослого с дитём здесь предполагает индивидуализированное взаимодействие одного взрослого с одним дитём.
По настоящему изложению может показаться, что работа по повышению пассионарности психики этноса практически невозможно организовать. Да, организация такой работы в приложении к этносу, большому множеству людей, действительно трудна . Однако, если видеть, что существуют относительно малые этносы, например, поселения староверов, в которых исторически выработались социальные мероприятия, обеспечивающие выживание людей в уникально трудных условиях существования, можно заключить, что подобная самоорганизация сообщества возможна.
По сути педагогически специализированного взаимодействия взрослых с детьми отметим, что подобное было успешно организовано в лаборатории «Созидание» района Отрадное СВАО г. Москва практического взаимодействия пенсионеров и инвалидов с детьми по месту жительства. Лаборатория просуществовала с 1995 по 2008г.г. и выполнила более 1000 (сохранились документы) работ по обслуживанию жителей и территории. В настоящее время (29 августа 2019г.) лаборатория уничтожена (разрушена «силами» Управы района)…
4. Психика (вернее, психоразум), как орган, управляющий человеком, столь же реален, как и земля у нас под ногами.
Правда, орган не такой локальный и очевидный, как другие органы, скажем, сердце или лёгкие. Элементами органа психики служит не только головной мозг, но мозг спинной, нервная система в целом и другие клетки тела. Вероятно, даже все живые клетки…
Также, как все органы, «истоком» развития органа психики являются потенции не только генетические, как это есть у других органов. Но и потенции, изначально возрастно (в младенчестве и детстве) образующиеся в теле индивида.
Поэтому, стремясь улучшить психические свойства (нравственность пассионарность) сообщников, работать нужно, прежде всего, с «детством» человека, т.е. с детьми. Как это надлежит делать, как мог, описал выше, показал и на практике.
5. Тридцатилетие страны вполне иллюстрируется поэтическими строками:
«Когда ни будь, за гранью взора, те, кто наш крах переживут,
Эпохой светского позора эпоху нашу назовут.
И не спастись от наваждения: «колокола гудят в стране»,
Народ на грани вырожденья, а «православие» вместе с просвещением — «во сне».

АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ