Безработица на Северном Кавказе. Почему джигиты не работают?

На протяжении всей истории современной России безработица остается одной из главных проблем, стоящих перед государством. В разные периоды времени она достигала чудовищных размеров и становилась причиной самого разного рода негативных явлений в социальной жизни общества. Так, например, было в лихие 90-е, а также во время мирового финансового кризиса в 2008 году. То же самое повторилось и в 2020 году из-за пандемии, которая за рекордно короткий срок превратилась в одну из глобальных проблем человечества.

Новая коронавирусная инфекция и связанные с нею ограничения сильно ударили по российской экономике, что привело к массовому сокращению штата сотрудников в государственных, муниципальных, общественных и коммерческих учреждениях и организациях. Армия безработных в нашей стране значительно увеличилась. К сожалению, эта тенденция, пусть и не в масштабах минувшего года, сохраняется по настоящее время.

Среди федеральных округов самый высокий уровень безработицы наблюдается в СКФО. И это является не только следствием пандемии. Безработица уже давно стала серьезной преградой на пути государственного и общественного развития северокавказских республик. Говорю именно о республиках,  так как в Ставропольском крае эта проблема стоит не так остро, как в других субъектах округа.

В соответствии с данными Росстата по состоянию на март 2021 года шесть республик СКФО оказались в конце рейтинга регионов России по уровню безработицы. Самые лучший результат среди субъектов округа имеет Ставропольский край, который занял 56-ю строчку с показателем 6,5 %, а замыкает список Республика Ингушетия со значением 32,4 %, — это один из самых худших показателей в целом по стране.

Таким образом, уровень безработицы в субъектах СКФО превышает среднероссийский показатель, который данным того же Росстата в мае 2021 года составил 4,9 %.

В июле текущего года Министерство труда и социальной защиты РФ заявило, что уровень безработицы в стране практически вернулся к показателям 2019 года. Однако о возвращении к допандемийному уровню в СКФО говорить пока еще рано. Да и показатели 2019 года мало что изменили бы для решения хронической проблемы Северного Кавказа.

В СКФО зарегистрировано 677 тысячи безработных при населении в 9 967 тысячи человек. Необходимо иметь в виду, что это те люди, которые в установленном порядке встали на учет в органах занятости. На самом же деле это число может быть гораздо выше, так как не все по тем или иным причинам подают документы в соответствующие службы для поиска работы и получения пособия по безработице. Но даже если отталкиваться от этой цифры, то она, безусловно, слишком велика для СКФО, хотя округ и имеет достаточно высокую по российским меркам плотность населения. К примеру, в таких странах как Бруней, Люксембург, Черногория населения гораздо меньше, чем безработных в семи субъектах СКФО.

Проблема безработицы на Северном Кавказе обусловлена исторически. Даже в советские годы масса людей из северокавказских республик целыми бригадами работали в Казахстане, Сибири, на Урале и даже на Дальнем Востоке. В наше время тоже ездят в разные регионы страны на заработки и в поисках лучшей доли. Даже больше, чем в счастливые советские времена. Так что, эта проблема здесь была всегда, она появилась не вчера и уж тем более не из-за коварной пандемии. Хотя нельзя недооценивать последнюю — она значительно усугубила ее.

Я бы выделил следующие традиционные причины этого крайне сложного и негативного явления в СКФО:

— низкий уровень промышленного развития региона;

— несоответствие специалистов реальным потребностям рынка труда;

— высокая рождаемость;

— коррупция;

— теневая экономика.

Северный Кавказ по-прежнему остается преимущественно аграрным регионом. Эта тенденция определяется вековым укладом жизни местных народов. Традиционный образ жизни, конечно же, меняется, однако это очень длительный процесс. Ускорить его не смогли ни царское правительство, ни большевики, ни Российская Федерация. Причем Советский Союз, бесспорно, больше сделал для этого, чем остальные. Именно в период социалистического строя в регионе появилось невиданное количество промышленных объектов. Как правило, они создавались в городах, а уровень урбанизации в регионе был значительно ниже, чем в других частях страны. Несмотря на все усилия центральной власти, вывести регион из архаичных форм хозяйствования на более высокий уровень промышленного развития, так и не удалось. К тому же, существовало понимание того, что Северный Кавказ, как всесоюзная житница, должен сохранить свой сельскохозяйственный потенциал.

После распада Союза по региону, как, впрочем, и по всей стране, прокатилась волна упадка промышленности и экономической нестабильности, что привело к закрытию большинства заводов и фабрик. Лихие 90 -е отбросили Северный Кавказ на несколько десятилетий назад, в результате чего он снова превратился в отсталый аграрный край начала XX века. Неудивительно, что он   и по сей день продолжает лидировать в стране по доле населения проживающего в сельской местности.

За три десятилетия капиталистического развития России в регионе сделано немало. Заложен хороший базис для промышленного роста и туризма, в экономику внедрены новые технологии хозяйствования и привлечены инвестиции. Но, тем не менее, уровень промышленного развития субъектов СКФО на сегодняшний день не позволяет задействовать пребывающие в избытке трудовые ресурсы, которые из-за этого вынуждены мигрировать по стране в поисках трудоустройства.

В недалеком прошлом в нашей необъятной стране были популярны профессии инженера, технолога, строителя, механика, слесаря и многие другие технические специальности. И это было вполне объяснимо, так как индустриальное развитие страны шло высокими темпами. В наши дни интерес к этим профессиям резко упал, в том числе и в СКФО. Это связано не только с понижением спроса на них. И теперь, и еще очень долго стране нужны будут специалисты технического направления. А дефицит на них с каждым годом увеличивается. Причина этого явления в том, что современная молодежь не желает работать с замысловатыми чертежами, стоять у станка, стучать молотком и смывать со своих рук мазут в конце рабочего дня. Теперь это не модно.

Зато молодые люди охотно идут учиться на экономиста, юриста, менеджера и программиста, то есть осваивать те профессии, которые уже стали самыми востребованными для современной России. Такое впечатление, что в стране ничему другому не учат, кроме как считать деньги, ловить преступников, управлять предприятием и зарабатывать на бескрайних просторах интернета. А жаль. Перефразируя слова из известного стихотворения Сергея Михалкова, хочется сказать, что «Механик в наше время не меньше программиста». Еще Карл Маркс говорил, что лопату ничто не заменит. Так что, одними юристами и экономистами стране не обойтись. В СКФО на сегодняшний день нужны хорошие врачи, инженеры, строители и технологи. Даже сварщики нужны, потому что не везде найдешь опытного сварщика. Сельским жителям порою приходится ехать за ним в город. Да и за квалифицированной медицинской помощью тоже.

Северный Кавказ на протяжении последних лет не сдает позиции лидера по рождаемости. Семьи здесь традиционно являются многочисленными. Причем на прирост населения никак не влияют никакие кризисы, безработица, низкие зарплаты и уровень жизни. Это парадокс. Даже пандемия ничуть не испортила картину рождаемости в самом динамично развивающемся в области демографии регионе России.

Увеличение народонаселения для крупнейшей в мире страны с крайне низкой плотностью населения – великое благо. Собственно, в этом и заключается одна из основных задач государства на ближайшую и длительную перспективу. Однако, для СКФО это порождает определенную проблему, так как высокие показатели рождаемости вызывают высокий показатель безработицы, который провоцирует отток трудоспособного населения. Согласно статистическим данным, ежегодно из региона уезжает около 25 тысяч человек. А они, в своем большинстве, молодые люди, которые при наличии в местах их проживания рабочих мест, могли бы остаться и работать во благо своих республик. Но так как их много, а уровень экономического развития округа не позволяет их всех трудоустроить, безработным ничего больше не остается делать, кроме как мигрировать по стране в поисках заработка.

Как оказалось, коррупция тоже может влиять на уровень безработицы в СКФО. Она, поистине, универсальная вещь! Мало того, что коррупционеры крадут деньги у общества и государства, но они своими противоправными действиями способны изменить показатели безработицы в худшую сторону. Каким образом? Шведский экономист Гуннар Мюрдаль, который считается основоположником экономических исследований коррупции, характеризовал последнюю как одно из главных препятствий экономическому развитию.

Применительно к безработице исследования великого экономиста сводятся к следующему:

   — средства, аккумулируемые с помощью всевозможных видов коррупции, часто уходят из активного экономического оборота и оседают в форме недвижимости, сокровищ, сбережений (причем в иностранных банках);

(Естественно, что в таких условиях ни город, ни губерния, ни даже само государство не смогут не только создавать новые рабочие места (работникам все-таки надо платить зарплату!), но и сохранить существующие штаты будет весьма проблематично, потому что «казну ограбили и денег нет»).

   — поддерживаются неэффективные проекты, финансируются раздутые сметы, выбираются неэффективные подрядчики;

(Почему не допустить, что проекту создания нового предприятия в городе, в котором могли бы работать нетрудоустроенные молодые специалисты, предпочтут приобрести сельскохозяйственный инвентарь, причем заграницей, хотя в этом нет острой необходимости, потому что старый инвентарь сможет прослужить еще не один десяток лет).

   — из государственной службы уходят квалифицированные кадры, морально не приемлющие систему взяток;

(Такие люди, к счастью, еще сохранились в нашей стране. Никто не знает, сколько их, однако армию безработных они вряд ли сильно пополнят своим количеством. Они, несомненно, есть, только из-за отсутствия соответствующей статистики мы не можем узнать их реальное число).

   — увеличиваются затраты для предпринимателей, в особенности для мелких фирм, более беззащитных перед вымогателями.

(Да и действительно, зачем иному коррупционеру честно работать, проявляя энтузиазм и большие познания (которых, кстати, у него нет) в сфере своей деятельности, если у него есть возможность и без этого пополнить свой карман путем хищничества.

«Хищничество — вот единственный светящий маяк жизни, вот единственный кодекс, обязательный для современного человека», — так писал Салтыков-Щедрин о коррупции своего времени. Думая, с тех пор мало что изменилось в российской действительности по данному вопросу, и слова эти настолько же актуальны в наше время, как и во времена великого сатирика.

Такое отношение к работе, конечно же, наносит огромный ущерб государству и обществу: снижается производительность труда, еще больше раздувается бюрократизм со всеми его негативными последствиями, создается опасный стереотип поведения, который молодым поколением работников будет восприниматься нормой.

А тем временем, систематические поборы истощают финансовое состояние не успевшей окрепнуть фирмы, что приводит к ее закрытию, а горе-владелец со своим уже бывшим персоналом идет регистрироваться в качестве безработного).

Такие рассуждения можно еще продолжить, но я считаю, что и без того приведенные примеры показывают, что коррупция в округе, да и во всей стране, хотя и преимущественно косвенным образом, но достаточно деструктивно влияет на уровень безработицы.

Следующая причина безработицы в СКФО немного необычна. Она стала возможной на почве той действительности, которая начала складываться в России в постсоветский период, когда отношение к труду у многих граждан поменялось на сто восемьдесят градусов, а может и больше.

На этом фоне у населения СКФО тоже выработалась такая культура, что работа — это для наивных, а вот серьезные люди должны заниматься присвоением больших денег. Эта культура распространена в целом по всей стране, так что, если говорить в общероссийском измерении, то Северный Кавказ может даже оказаться вершиной айсберга, именуемым «теневая экономика».

Эта завуалированная сфера деятельности, как считают некоторые эксперты, имеет свои плюсы и минусы. Не стану рассуждать о положительных моментах этого явления, хотя должен согласиться, что они, безусловно, имеются, так как людям, не имеющим официального заработка, надо как-то выживать в условиях непростой экономической ситуации в стране. Но с другой стороны, частный бизнес в округе не стремится официально трудоустраивать свой персонал, а также не распространена практика постановки на учет самозанятых. В результате государство теряет определенную долю налогов, уплачиваемых работниками при наличии законного трудоустройства, а также увеличивается количество трудовых нарушений прав работников в сфере оплаты и охраны труда, социального и пенсионного обеспечения.

К примеру, у гражданина может быть нелегальная пекарня с двумя работниками, а он состоит на учете как безработный. Если бы он зарегистрировал свою фирму как объект малого предпринимательства, в установленном порядке оформил бы трудовые отношения с работниками, то число безработных в каком-то селе или городе сократилось бы на три единицы. А число таких «работодателей» и «работников» может составить десятки или даже сотни тысяч во всем округе. К чему это в итоге приводит понятно, — как минимум ухудшаются статистические показатели.

В ближайшие годы вряд ли стоит ожидать значительного сокращения безработицы в СКФО. Экономическая ситуация в стране не дает в этом плане никаких утешительных прогнозов. К тому же, никуда еще не делась пандемия, из-за которой численность безработных в округе увеличилась в пять раз.

Если безработица в стране продолжит расти, а скорее всего так и будет, то она может стать катализатором обострения социальной напряженности, криминальной обстановки и даже политической нестабильности.

Безработица в той или иной степени существует во всех странах мира. И в этом отношении Россия не исключение. Но в том, что ее в нашей стране слишком много, чем хотелось бы — это прямой результат недостаточно эффективной государственной политики в соответствующей области.

Безработную молодежь СКФО, к примеру, можно было бы задействовать на объектах по выращиванию сельскохозяйственной продукции. Разумеется, предварительно создав все необходимые условия для таких работ на определенных территориях. Благо, климат округа для этого просто идеален. Тем более, у нас был уже подобный опыт в прошлом. Следует лишь возродить то, что мы когда-то утратили. При грамотной сельскохозяйственной политики Северный Кавказ мог бы дать стране в десятки раз больше урожая, чем дает теперь. И тогда, я в этом уверен, произошло бы значительное сокращение безработицы, по крайней мере, здесь, на юге страны, а государству не приходилось бы закупать овощи и фрукты у маленького Израиля.

Есть еще одна опасность, которая подстерегает ничем не занятую молодежь — «идеологический вакуум». Практика борьбы с терроризмом на Северном Кавказе показывает, что самый большой процент тех, которые вступают в ряды незаконных вооруженных формирований, составляют неработающие молодые люди. А если человек ничем не занят, то он становится легкой жертвой для идеологической обработки, после которой он, словно зомби, вступает на путь бандитизма и обрекает себя на погибель. Таким образом, безработица выступает в качестве одной из косвенных причин подпитки терроризма в СКФО. И это не только местная проблема, это беда всей России.

В этой связи задача властей СКФО, да и всей страны состоит в том, чтобы заполнить этот «идеологический вакуум» гуманистическими, общечеловеческими ценностями. А для этого необходим комплекс мер, в том числе и по сокращению безработицы. Если этого не сделать, то тревожная обстановка в самом особом регионе России сохранится. И за нее стране по-прежнему придется заплатить слишком высокую цену.