Адвокат Сергей Беляк: «Считаю, что шансы на справедливое рассмотрение дела Ахры Авидзба существуют. Само дело очевидно политизировано»

3 года назад

Рано утром 13 мая в Москву из Сухума вернулся известный российский адвокат Сергей Беляк, как правило, представляющий в судебных процессах интересы российской политической элиты. В эксклюзивном интервью «Вашим Новостям» Сергей Валентинович рассказал о ходе процесса в Абхазии.

«ВН»: – Как вы оцениваете итоги первого судебного заседания по рассмотрению дела Ахры Авидзба и его товарищей по существу?

– Несмотря на то, что суд пока не изменил меру пресечения и Ахра Русланович Авидзба, как и его товарищи, остаётся в тюрьме, я оцениваю ход заседания положительно. Судья Игорь Агумава проявил себя человеком беспристрастным, сдержанным, корректным и крайне профессиональным, на мой взгляд. Он чётко объяснил сторонам их права и обязанности в ходе процесса, а также подчеркнул, что ни Ахру Авидзба, ни других обвиняемых – Аслана Гуатижева, Андрея Лактионова, Станислава Культу и Талеха Гасанова – ни в коем случае нельзя называть виновными и преступниками. Это разъяснение судьи было адресовано в первую очередь журналистам. Я чётко уловил внятный месседж – суд постарается приложить все усилия для обеспечения состязательности процесса и объективного рассмотрения дела. Этот сигнал и обнадёживает, и крайне важен.

«ВН»: – Каково состояние здоровья Ахры Авидзба?

– Состояние Ахры Руслановича вправду тревожное. Именно поэтому в ходе заседания мы заявили ходатайство об изменении меры пресечения, которое, к сожалению, суд не удовлетворил. У Ахры наблюдается острая болезнь почек. Несколько раз в момент острых приступов в тюрьме ему вызывали врача, ставили капельницу. Он и сейчас, простите, кровью ходит. Было зафиксировано падение до критического в 3 единицы уровня сахара.

Отказав защите, суд тем не менее вынес определение, обязывающее СГБ, в тюрьме в которой содержится Авидзба, предоставлять узнику необходимую медицинскую помощь. Будем надеяться, обойдётся. В случае ухудшения состояния здоровья Ахры Авидзба мы заявим новое ходатайство.

Также представитель прокуратуры, скажем так, упомянул, что после допроса свидетелей обвинения мера пресечения для Ахры и его товарищей может быть изменена. Официальная позиция следствия заключается в опасениях давления на свидетелей. Хочу заметить, что свидетели эти – сплошь офицеры и военнослужащие. Люди в масках. Не очень понятно, о каком давлении в этом случае может идти речь.

«ВН»: – Насколько в республике высок интерес к процессу?

– Знаете, очень высок. Авторитет у Ахры огромный. Люди понимают: случись повторение войны с Грузией, Авидзба будет первым, кто пойдёт защищать Родину. Заседание проходит в самом большом зале районного суда, вмещающем человек 40. Зал битком. А все не попавшие ждут результата на улице. Честно, не считал сколько. Но много. Очень много людей.

«ВН»: – Как вы оцениваете поведение стороны обвинения?

– Интересно, что обвинение на процессе поддерживают сразу двое представителей Генеральной прокуратуры Абхазии. Есть некоторое, я бы сказал, несоответствие. Дело рассматривает районный суд первой инстанции, а обвинение поддерживают прокуроры из Генеральной в звании полковника и майора, назначенные самим Генеральным прокурором республики за день до процесса. Это прямо указывает, какое большое значение придаётся делу в Абхазии. Во время зачитывания обвинительного заключения прокурор отдельно обратился к Авидзба, подчеркнув, что документ составлен следователем, своё же мнение как обвинителя он выскажет только в конце процесса.

Обвинение о хранении оружия в группе потребовалось, чтобы отправить Авидзбу в тюрьму

«ВН»: – В чём в итоге обвиняют Ахру Авидзба и его товарищей?

– Обвинение Ахре Руслановичу предъявлено по части второй 217 статьи УК Абхазии – хранение, ношение, перевозка оружия группой лиц, что является отягощающим обстоятельством. И потому относится к категории тяжких преступлений.

Ни один из подсудимых не признаёт выдвинутые обвинения, как и вину. Сам Ахра прямо сказал, что следствие велось необъективно. Если его могли бы обвинить по первой части этой статьи, вне применения формулировки о «группе лиц», то это я могу понять. А арестованные товарищи находились у него в гостях. Кто-то вовсе приехал в день задержания. По мнению защиты и самого Авидзба, понятие «группа лиц» потребовалась инициаторам дела, чтобы получить основания для помещения Ахры в тюрьму, так как первая часть той же 217 статьи говорит о возможности домашнего ареста.

Нельзя не принимать во внимание местную специфику – наследие тяжелейшей гражданской войны, когда оружие имеется здесь в каждом доме. И много оружия.

Материалы дела изобилует ошибками, внятных доказательств нет

«ВН»: – Вам удалось ознакомиться с материалами дела? Как можно оценить собранную следствием доказательную базу, если эта информация подлежит разглашению?

– Да, я ознакомился с материалами дела. Всего шесть томов. Хочу отметить профессиональнейшую и слаженную работу местной команды адвокатов, которую возглавляет Инга Габилаиа. Не хочу льстить, но действительно так считаю.

В ходе заседания, изучив материалы, я высказал мнение, что налицо масса нарушений процессуального характера, дело изобилует, ну практически на каждой странице, опечатками, путаницей адресов, там имеется чехарда с отпечатками пальцев, разнообразными экспертизами. Сначала в деле появляется одно заключение и вдруг заменяется по не совсем внятным причинам. Дымовые шашки следователи называют гранатами.

Всю эту несуразицу я лично объясняю одним: следствие, конечно, вели, но, видимо, сами следователи не были до конца уверены, что дело дойдёт до суда. То есть тяп-ляп делали. А уже это говорит о том, что дело политизировано.

Ошибок много, доказательств в рамках выдвинутого обвинения мало. А если мы говорим о доказательной базе второй части 217 статьи – хранение, ношение, перевозка оружия группой лиц, то доказательств и вовсе нет.

Да, оружие в доме, где жил Ахра, найдено. Причём это дом его родственника. Но связь между найденным оружием и товарищами Авидзба, им самим не установлена. Как нет в деле доказательств факта сговора у обвиняемых между собой в приобретении этого оружия. Не существует понимания: как, когда и где оно было приобретено. Даже оперативных материалов нет. А если оружие приобреталось за границей, каким образом было доставлено в Абхазию и т. д. Если же это оружие хранилось в доме со времён гражданской войны 1992-1993 годов, повторюсь, в каждом доме такое есть. И этот факт никак не порочит Ахру Руслановича Авидзба в глазах местных жителей.

Они не понимают, как вообще возможно обвинить в хранении оружия человека, который в случае возобновления войны первым будет в окопах. При этом нужно понимать: село, в котором жил Ахра – близкое, самое близкое приграничье. Прифронтовая зона, я бы сказал.

Ахра является заложником ситуации. Взяли и арестовали его товарищей, приехавших в гости. Вместо отдыха и общения люди получили тюремное заключение и этот процесс. Дикость. На оружии нет, не найдено отпечатков пальцев самого Авидзба. Более того, не только на оружии, их ни на одном патроне нет. На одном автомате обнаружены отпечатки пальцев двух человек. Большие пальцы левой руки, если верно вспомнил. Как объясняет сам Ахра, ребята дотрагивались в доме до одного предмета, не стану озвучивать какого, оттуда эти отпечатки пальцев сняли и «перенесли» куда надо. Дело и в том, что в Абхазии до сих пор отпечатки снимают порошком, а не компьютером. И эта технология сохраняет возможности для осуществления подобных фокусов.

«ВН»: – Какова стратегия защиты?

– Мы решили биться до конца. Обязательно в корректной и уважительной форме предъявим суду все совершённые в ходе следствия нарушения. Будем допрашивать свидетелей. Будем предъявлять в ходе процесса различные документы. Доказывать необоснованность обвинений.

«ВН»: – Как долго может продлиться процесс?

– По оценкам абхазских коллег и с учётом того, что в деле заявлено 16 свидетелей обвинения, всё это сотрудники МВД и СГБ Абхазии… При этом прокуратура не исключает, что представит на процессе новых, что является довольно большим числом для такого несложного дела, как один эпизод хранения оружия. Подсудимые по обвинительному заключению высказались. Вину не признали.

Возвращаясь к срокам. Наши прогнозы – для рассмотрения понадобится до 10 заседаний в режиме понедельник, среда, пятница. Вот мы выходим на 3-4 недели. Какие-то из них могут переноситься из-за неявки свидетелей. Защита также намерена вызывать своих свидетелей. Мы, например, планируем допросить следователей, стряпавших, не побоюсь этого слова, дело Ахры и его товарищей. То есть месяца в два можем уложиться. Поглядим.  

Посольство России в Абхазии внимательно следит за процессом

«ВН»: – Какова роль российского посольства в деле Авидзба? Ранее российское консульство в Сухуме почти демонстративно дистанцировалось от дела.

– А я хочу отметить большую заинтересованность наших дипломатов. Посол России в Абхазии Алексей Аркадьевич Двинянин дал прямое распоряжение о присутствии сотрудника посольства на процессе. Мы с Ингой Габилаиа, по просьбе Ахры Авидзба, нанесли визит туда. Нас принимали советник посольства Максим Литвинов вместе с представителем МВД России в Абхазии Голенковым Сергеем, и мы получили поддержку. Также хочу назвать имя Сергея Ткаченко, как раз того сотрудника посольства, который следит за ходом процесса в зале, фиксируя письменно ход заседаний. Это серьёзная работа. Ведь обвиняются и Авидзба, и его товарищ – оба граждане России. Мне понравилось отношение посольства.

Позиция судьи, настроенного на объективное рассмотрение, живая заинтересованность посла лично меня вдохновляют и настраивают на позитивный лад.

Но забегать вперёд не стану. Просто отмечаю, что все вокруг осознают – Ахра Авидзба герой. И желания засадить его и свести счёты со стороны суда я пока не почувствовал. Хотя одновременно все также понимают политический характер процесса и наличие в республике сил, которых яркая гражданская позиция Ахры Авидзба не устраивает. Следующее заседание суда пройдёт 17 мая и начнётся с допроса свидетелей обвинения.



Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ