Александр Проханов: «Для меня российская история имеет пасхальный смысл»

3 года назад

В преддверии одного из главных русских праздников писатель и мыслитель Александр Проханов поделился с «Вашими Новостями» тем, как отмечает Воскресение Господне и почему Пасха для него является метафорой повторяющегося возрождения российской государственности. Поговорили мы и о том, почему либералы не вписываются в модель «Храма на холме», а у современных патриотов «каменные лица». 

«ВН»: – На носу Пасха, Александр Андреевич. 

– Она не на носу, она у нас в сердце.

«ВН»: – У кого-то в сердце, а у кого-то скоро. Как вы празднуете Пасху? Что для вас значит этот день? 

– Очень по-разному я ее праздновал всю мою жизнь. Были моменты, когда ее не праздновал, когда я находился в моих поездках военных. Было время моих детских, семейных праздников, когда мы все вместе красили яйца. Причем красили не в луковой скорлупе, а мама брала акварели, и каждое яичко превращалось то в поле ромашек, то в какие-то фантастические цветы. Иногда мама писала очень нежно «Христос Воскрес», ХВ, и я мазюкал тоже, мы все были в краске, была такая радость, такая красота.

Фото: politikus.ru

Фото: politikus.ru
Фото: politikus.ru

Потом моя жена была очень воцерковленная, очень верующая. Она меня вовлекала в такой церковный вариант Пасхи. Не много раз, но уж раз десять я был на пасхальных службах. И наш батюшка даже давал мне крест, и я нес этот крест впереди крестного хода. Полагал, что должен нести этот крест не только в крестном ходу, но и жизни моей. И я нес. 

Теперь я стал домоседом. Мне довольно трудно передвигаться, я живу весьма такой камерной жизнью. Вот сейчас накануне Пасхи моя дочь, которая после кончины моей жены стала ее как бы духопреемницей, пошла в храм, она служит там звонарем, и она обещала привести меня в храм на Пасху. Я хочу отстоять всю ночную пасхальную службу.

Вообще для меня Пасха – это восхитительный символ воскрешения. Для меня российская история имеет пасхальный смысл. Вся русская история – это пасхальное шествие. Русская империя, русское государство достигает своего цветения, своей красоты. Это соответствует въезду в Иерусалим Спасителя, когда народ торжествовал, кидал цветы навстречу. 

Потом возникает пора затемнения, смуты, империя начинает разрушаться, крошиться. Тогда Спасителя бьют, мучают, посыпают проклятиями. Потом империя разрушается в муках страшных, кровавых. Спаситель умирал на кресте, в муках, ему били копьем в ребро, мучили его уксусной этой тряпкой. Потом он умирает, возникает тьма, возникает черная дыра русской истории, когда нет государства, нет народа, нет властителя. Поэтому для меня Пасха является не просто религиозным праздником, а является всей сущностью нашей русской жизни.

«ВН»: – Общество у нас сегодня духовно расколото: либералы, патриоты. Если обернуться на нашу историю, где исток этого раскола на западников и почвенников, на либералов и патриотов?

– Вспомните историю четырех российских империй. Первая, как я ее называю, империя – Киевско-Новгородская. Она погибла не потому, что там были коммунисты, демократы или фундаменталисты. Она погибла оттого, что в централистское управление государства ворвался вот этот либеральный синдром. Централистская власть стала раскалываться. Слово «либерализм» по тем временам неприменимо, но она стала раскалываться на фрагменты. Помимо великого киевского стола княжеского появились удельные князья, все стало дробиться, множиться. И централизм распался. Пала империя, потому что пришел мощнейший татаро-монгольский косяк, и все пало под копытами их лошадей.

То же самое во времена второй империи Московского царства. Это был огромный монолит, который создавался Иваном III, Василием III и Иваном Васильевичем Грозным. Он стал распадаться, недаром была создана опричнина, которая воевала с этой разлетающейся на куски княжеской, удельной сущностью того государства. Эта империя распалась во времена Смутного времени на осколки, на казачество, на боярство, на купечество. На это множество укладов, которые потеряли над собой власть. 

То же самое произошло с романовской, третьей империей. Этот монархизм, централизм романовский постепенно стал рассыпаться, разлагаться через либеральные реформы императора Александра II, через проявление народной воли, через появление новой интеллигенции, через тенденцию антисамодержавную. Эта тенденция умножалась и превращалась во множество движений, партий, газет, изданий, настроений. В конце концов рухнула эта империя под этой полифонией политической.

То же было с Советским Союзом – это четвертая, сталинская империя. Вы помните, как этот монолит стал разрушаться за счет межнациональных распрей, за счет того, что ощутилось расслоение внутри общества. Появилась Перестройка, появились либеральные писатели, мыслители, либерал Горбачев. 

И то же самое происходит сейчас. Путинский централизм, который продемонстрировал такую силу и мощь в 2000-е годы, который сохранил государство, одолел напасти внутренние и внешние, добился развития промышленности, экономики, доходов – он сейчас опять начинает разрушаться, в нем возникают разные тенденции. Сегодняшний условный коллективный Путин состоит из множества частей, множества фрагментов, которые его разносят и разрушают. Это природа нашей империи, это наша данность. И у нас до сих пор нет рецепта, с помощью которого мы можем с этой тенденцией бороться.

«ВН»: – Можно ли в таком случае сказать, что либерализм в России – это такое ложное представление о Царствии небесном на Земле? Ведь есть люди, которые не враги своей страны, но постоянно думают, что где-то есть этот Эдем, но только не у нас. Вот он в Америке, в благословенной Европе и так далее. 

– Нет, Царствие небесное – это мой термин. Царствие небесное не ищут либералы, и Навальный не ищет Царствие небесное. Он ищет конструкции, подобные европейским, американским конструкциям. А те не ищут Царствие небесное, Запад не ищет его. Запад погружен в иное царствие. А может быть, он погружен и в подземное царство. Поэтому не будем употреблять термин «Царствие небесное». Искушение Западом велико, я это понимаю. Оно заложено в том, что идет вот эта внутренняя борьба с централизмом. И жестокость централизма по отношению к своим оппонентам вынуждает этих оппонентов обращаться за помощью к Западу.

Там, на Западе, существуют враги русского централизма, так же как и враги внутренние. И эти внутренние князья Курбские убегают туда, на Запад, чтобы накликать беду в результате западных могучих нападок на Россию. И в этом их совпадение.

Это совпадение усиливается раз за разом. И «протестанты» наши русские постоянно искали поддержку на Западе и находили ее там. Они находили эту поддержку и в романовские времена. И красное будущее, ленинцы, социалисты искали поддержку на Западе. Такую же поддержку искали и Солженицын, и наши диссиденты. И теперь они тоже ищут поддержки Запада. Я не думаю, что если бы Навальный пришел к власти сейчас в России, он установил бы строй, подобный американскому. Это временный союз. Не дай бог он пришел бы к власти с помощью западников. Он никогда бы больше не рвался из объятий Запада, он встал бы здесь ногой в Кремль. Но под этой ногой была бы зыбкость и вязкость. Им бы управляла вот эта огромная, помогающая ему, симпатизирующая ему западная сила?

«ВН»: – То есть либерализм в России – это всегда сделка с дьяволом? 

– Сделка ангела с дьяволом? Нет, это сделка с политической структурой, которая враждебна русскому централизму. Но если вы хотите это перевести на эсхатологический язык, то отчасти да. Потому что русский централизм, русская мечта в своем движении стремятся к божественному совершенству, стремятся как раз к Царствию небесному. И русская мечта – это мечта о Царствии небесном. А западная мечта – это мечта о господстве, о доминировании, о силе. Господство и сила – есть прерогативы демона, это панические начала. А Царствие небесное – это начала любви, красоты, гармонии божественной, а не подавления, доминирования господства. Это такие демонические начала. И поэтому, конечно, русская мечта и американская – это соперничество двух вселенских форм: света и тьмы, мечты о рае и стремления в ад.

«ВН»: – Что в душе у этих людей? Только корысть правит людьми, которые говорят: «Хотим как на Западе»? У них есть какие-то свои представления о добре, может быть? Они заблуждаются или сознательно идут на эту сделку с совестью?

– Я не знаю. Разбирайтесь. Я думаю, что очень интересно разобраться также, что находится в душе у наших патриотов. Надо посмотреть на лица наших патриотов, которые выкатываются на экран во время чтения президентских посланий. Посмотреть, что на этих каменных лицах, какая у них любовь к народу, любовь к ближнему. Что за этими окаменелыми масками. Надо понять, кто они, эти люди? Они недавно были советскими, они были красными директорами, которые создавали советские отрасли. А потом они отняли у народа эти отрасли и стали собственниками. А ставши собственниками, потеряв идеологию, они все крестились, ездят на Афон. Надо понять, это вещь таинственная, загадочная. Это огромный кусок пластилина, в котором все цвета и все краски слились в такой липкий ком. Как это распутать? Как отделить прежние очевидные цвета и вытащить их из этого вязкого пластилинового кома? Хотите понять либералов – поймите и патриотов, и коммунистов.

Фото: politikus.ru



Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ