У России появился «вариант» победы в СВО, точнее, целых три

Ну вот по прошествии года СВО у России наконец-таки появился нет, не образ победы, а всего лишь – вариант, точнее, целых три, которые предложил известный консервативный философ Александр Дугин. Что, надо отдать должное, вполне симптоматично: ранее, дабы как-то заполнить пустоту и неспособность Кремля, он предложил свой образ будущего России. Правда, весьма архаичный (с дирижаблем, в котором будет летать российское правительство, и товарами из Белоруссии – косметикой, текстилем и тазами), но хоть какой-то. Теперь вот добрался и до «вариантов» победы.

Итак, что же предлагает Александр Гельевич?

Вариант первый: малая победа. «Минимальный масштаб Победы мог бы при определенных обстоятельствах заключаться в постановке под контроль всех территорий четырех новых субъектов РФ – ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей. Параллельно с этим осуществление разоружения Украины и гарантии ее нейтрального статуса в обозримом будущем. При этом Киев должен признать фактическое положение вещей и согласиться с ним. С этого может начаться мирный процесс», – пишет философ.

Второй: средняя победа. Этот вариант заключается «в освобождении всей территории исторической Новороссии, которая включает Крым, четыре новых субъекта и еще три области – Харьковскую, Одесскую и Николаевскую (с частями Криворожской, Днепровской и Полтавской)». «Это было бы завершение логического деления Украины на Восточную и Западную, которые имеют различную историю, различную идентичность и различные геополитические ориентации. Такое решение для России было бы приемлемым и, конечно, воспринималось бы как самая настоящая Победа, завершающая то, что было начато, а затем прервано в 2014 году», – поясняет Дугин.

И, наконец, третий вариант – большая победа. «Полной Победой России было бы освобождение всей территории Украины от контроля прозападного нацистского режима и воссоздание исторического единства как государства восточных славян, так и великой евразийской державы. Многополярность была бы утверждена необратимо, и мы бы перевернули историю человечества. Кроме того, только такая Победа позволила бы осуществить в полной мере поставленные в самом начале цели – денацификацию и демилитаризацию, ведь без полного контроля над милитаризированной и нацифицированной территорией этого добиться нельзя», – рассуждает Александр Гельевич.

Что удивляет/смущает в подходе Дугина? Плюрализм точек зрения на то, какой может быть победа. Представляете, чтобы в Великую Отечественную войну (а официоз настойчиво, если не сказать назойливо, предлагает такую параллель) Красная армия и весь советский народ ориентировались бы на несколько вариантов Победы: отбросить немцев с территории СССР, освободить восточную Европу, дойти до Германии, водрузить флаг над Рейхстагом? Нет, не было тогда вариантов – был только один. Один образ Победы. Полной и безоговорочной. Без вариантов с их дифференциацией на малую, среднюю и большую.

Поэтому то, что говорит Дугин, – это не о том, куда надо идти и к чему стремиться, это о том, что может получиться в итоге. Кремль-то молчит, ограничиваясь абстрактным «все цели спецоперации будут выполнены». А какие цели? Какой будет победа? Вот Александр Гельевич и предлагает несколько вариантов. На разные случаи жизни. Что-то вроде того: не получится большая Победа – ничего страшного: малая – тоже Победа (здесь, видимо, сыграл свою роль философский подход, потому что с точки зрения любомудрия да, действительно, побед может быть несколько, даже не три, а больше, а вот с точки зрения практики и реализма победа может быть только одна, в терминологии Дугина та, которую он называет большой; а все остальное – это все, что угодно, только не победа).

И вот что еще интересно. Говоря о первом варианте, Дугин пишет: «Для Запада это было бы, однако, наилучшим решением, так как передышку в ведении боевых действий можно было бы использовать, как ранее Минские соглашения, для дальнейшей милитаризации Украины. Сама Украина – даже без этих областей – остается огромной территорией, а вопрос о нейтральном статусе можно было бы запутать в двусмысленных формулировках».

Касательно второго: «В целом такой вариант вполне устроил бы и Запад, для стратегических планов которого чувствительнее всего была бы потеря портовой Одессы. Но и это не так принципиально за счет наличия других черноморских портов – у Румынии, Болгарии и Турции, трех стран НАТО (не потенциальных, а действительных членов Альянса)».

И насчет третьего: «Но даже при этом варианте Запад не понес бы критического ущерба в военно-стратегическом и тем более в экономическом смысле. Россия оставалась бы отрезанной от Запада, демонизированной в глазах многих стран. Ее влияние на Европу было бы сведено к нулю или даже к минусу. Атлантическое сообщество было бы консолидировано как никогда перед лицом столь опасного врага. А Россия, исключенная из коллективного Запада, отрезанная от технологий и новых сетей, получила бы не совсем лояльное, если не сказать враждебное население, интеграция которого в единое пространство потребовало бы от и так уже истощенной войной страны невероятных и чрезвычайных усилий».

Дугин что, пытается доказать Западу, что потеря Украины для него – ничего катастрофичного? Даже в некотором плане – прибыток и победа (так при первом и втором вариантах они смогут подготовить Незалежную ко второму этапу конфликта – реваншу)? Будто бы уговаривает, чтобы Запад позволил победить? Как-то странно получается, если не сказать уничижительно, не находите?

Более того: Дугин на пальцах доказывает, что чем выше уровень победы, тем для России хуже. Ведь что получается при третьем варианте? Россия без технологий со злобными украинцами в ее составе. Автоматическая реализация того образа будущего, который предложил философ: падение в архаику и средневековье (из такого состояния в мировые лидеры не выбраться уже никогда). По сути это напоминает какой-то обмен: вы нам Украину, а мы за это превращаемся в Африку, в большую (географически) Северную Корею, в отсталую «латиноамериканскую диктатуру».

Как-то нерадужно от такой перспективы, печально. Не думаю, что большинству россиян улыбается такой вид будущего.

Но у Дугина есть пряник: мол, ничего страшного в этом нет. Ну КНДР, ну возврат крепостного права. Зато Россия снова станет империей: «Атлантистский геополитик Збигнев Бжезинский совершенно справедливо писал: «Без Украины Россия не сможет стать Империей». Он прав. Но мы можем прочесть эту формулу и по-евразийски: «А с Украиной Россия Империей, то есть суверенным полюсом многополярного мира, как раз и станет»». Разве это не обнадеживает, не оправдывает средства достижения (через чувство гордости, допустим)?

Ну может быть. Только вопрос: а надолго ли? Не станут ли вельможи-феодалы посматривать в сторону Запада, лелея в своих сердцах всякие нехорошие сепаратические образы? И будут ли наши соседи добры к нам – тот же Китай, например, не захочет ли он, воспользовавшись ситуацией, присоединить к себе, допустим, часть Сибири (что будет куда проще, чем Тайвань)? Не приведет ли это к распаду России (о чем, кстати, совсем недавно говорил Владимир Владимирович)?

Вряд ли Александр Гельевич к этому сознательно подводит, но, перефразируя Цветаеву, философа далеко заводит речь. Уж очень Дугину хочется выскочить в идеологи Кремля (место пустует, что является очень привлекательным), но – не выходит. Он и так старается, и эдак, а результат один и тот же – отрицательный. В том смысле, что в Кремле упорно игнорируют «директивы Дугина». Иначе бы хоть как Дмитрий Анатольевич на цифровых просторах «Известий» грозил бы Западу ядерным ударом. А так – только на «Царьграде» Малофеева. Даже на «Незыгаре» уже не появляется…