Русская идея на грани нервного срыва

2 года назад

Иван – парень свойский.

Когда у сына-школьника день рождения, он запросто устраивает ему сумасшедший лазертаг с боевыми товарищами из ЧВК «Шторм». Ребенок в восторге, а вот его мать (Кристина Асмус) ворчит, мол, чего ты, бывший супруг, мальчика к войне приучаешь. Не дело это.

Когда бритоголовый Иваныч (Виктор Сухоруков) показывает бойцам из ЧВК пугающее видео с их пленным командиром (Виталий Кищенко), Иван тут же вызывается собрать «зелень» для выкупа (надо всего-то 300 000) и дернуть автостопом до Сирии. Съездить, так сказать, в экстремальный отпуск.

В арабской республике тоже куча проблем. Сначала нужно договориться с нашими угрюмыми солдатами, затем с америкосами, которые контролируют территорию, найти общий язык с местными бедуинами и, конечно же, раскидать направо и налево бородатых террористов. Все это Иван (Алексей Чадов), свойский парень, делает в одиночку, будто играя в тот же лазертаг. Безошибочно, легко, свободно импровизируя и бросая шутки с серьезным лицом.

Алексей Чадов, по сути, сделал ремейк балабановской «Войны», перенеся место действия из Чечни нулевых в Сирию 2010-х. Главный герой тот же самый Иван Ермаков, повторяющий уже известный зрителям маршрут. За его плечами боевой опыт и чеченский плен, но в «Своей войне» он уже бок о бок сражается с чеченцем Закиром (Джалил Асретов). Маркер более чем актуальный, оглядываясь на политические события. И вообще, режиссер как-то удачно подгадал с выходом своей картины в прокат, поместив в нее экспрессивные выражения вроде «русские своих не бросают» или «да ну эти войны, в конечном итоге все из-за бабок».

Круто сваренный режиссерский дебют, со стрельбой, взрывами и погонями на самом деле не совсем о войне. Мы, безусловно, можем смотреть на боевые действия в бесконечной пустыне и подразумевать под ними специальную военную операцию на Украине, но кино это шире и амбициознее. На экране разворачивается русская идея, ее напряженный образ, заимствованный из художественного арсенала Алексея Балабанова. Неправдоподобность и жестокость в «Своей войне» – метаморфозы культурного кода, которые, однако, застыли в переходном состоянии и не смогли превратиться в язык.

Алексей Чадов словно не решил до конца свои концептуальные задачи. Разрываясь между военной драмой и иносказательным боевиком, режиссер почему-то остановился на форме фанфика. С какой целью в картине нужна Кристина Асмус и ребенок Ивана (такой же вздор, как если бы ребенок был у Данилы Багрова)? Для чего так долго фокусироваться на безудержном солдате по кличке Артист (Никита Кологривый), который дальше нагло вываливается из сюжета? Арабская девочка, случайно подобранная Иваном из мирного лагеря бедуинов и вынесенная потом через страшное окружение, тоже странная и пустая деталь. Видимо, ребенок – символ новой Сирии, но возрождением страны, освобождением и народностью здесь не пахнет…

Самолюбования и эпигонства в картине, к несчастью, больше, чем интересного и вдумчивого взгляда. Герой из Ивана слабый, надуманный, не выросший из «Войны», а срисованный с какой-то видеоигры. Амбиции в фильме не реализуются в том числе из-за непозволительных голливудских клише (вроде раздачи долларов нищим детям под восточную музыку) и скудности режиссерских приемов. Русская идея, пусть и в схематичном виде, помещенная бездумно куда-либо, тут же умирает, падает неопознанным трупом в яму банальностей.

И, наверное, такой итог предсказуем, хотя курс дебютанта мог бы скорректировать выдающийся продюсер картины Сергей Сельянов. Но в этот раз он решил почти не вмешиваться в творческие замыслы режиссера. А может, сам Чадов (не только постановщик, но и автор сценария) решил отстоять право на осмысление специальных задач в Сирии? Или на толкование фильма Алексея Балабанова?

Впрочем, Чадову виднее. У него ведь «Своя война».



Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ