Психотерапевт: «Казанский стрелок вполне может стать кумиром некой группы подростков, которые будут пытаться совершать подобные преступления»

В Березниках Пермского края произошел очередной случай подросткового нападения и попытки убийства – ученик городского лицея № 1 спланировал преступление и записал голосовое сообщение другу, в котором рассказал о своих намерениях.

После этого он напал на учительницу физики с ножом. Педагог находится в травматологическом отделении с ранениями в состоянии средней степени тяжести. Школьника задержали, на месте преступления работает следственно-оперативная группа.

Владимир Файнзильберг, доцент Московского института психоанализа, рассказал «Вашим Новостям», что могло стать причиной взрыва подросткового насилия в России.

«ВН»: – Десять дней прошло с момента трагедии в Казани. И вот новый случай в Пермском крае. Могут ли быть связаны эти случаи детской агрессии?

– Я думаю, что несомненно они связаны между собой. Хотя в принципе нужно, наверное, разделять явление подростковой агрессии как проблемы воспитания и проявление подростковой агрессии как психическое заболевание. Это очень важно, потому что когда речь идет о дебюте психического заболевания, это один момент. У казанского стрелка есть большие подозрения в том, что это все-таки дебют психического заболевания.

Его идеи бога, замкнутость, стремление надевать какие-то маски, демонстрировать себя, убивать для того, чтобы себя возвысить, и так далее – очень много подозрительного в отношении психического расстройства.

А в случае подростковой агрессии, которая является пробелом в воспитании, проблемой семейных взаимоотношений и взаимоотношений подростка и школы – это несколько иной аспект. Кроме того, надо учитывать такой момент, который возникает часто в мировом сообществе – это повторение каких-то преступлений, которые имеют такую, можно сказать, известность, популярность. То есть тут по типу снежного кома. Это обычно описывают так подростковые суициды, когда происходит суицид, особенно группы подростков или под влиянием какого-то кружка объединенного, секты. Если помните, были такие «Синие киты».

Кстати, я где-то в интернете видел некоторые предположения о том, что казанский стрелок имел отношение к этим «Синим китам». Но я думаю, что это трудно доказуемо и вряд ли там были другие аспекты.

Тем не менее этот феномен описан в мировой литературе: совершение суицида или какого-то громкого преступления всегда становится причиной того, что появляются люди, которые повторяют это. И повторяют с целью стать известными, прославиться. То есть вот идет такое «отзеркаливание», условно говоря. Этот термин психологический, он как раз отражает повторение позы, слов, движений того, кто является терапевтом в данном случае. Или кумиром – в случае с подростками. Подростки очень часто подражают своим кумирам. А в данном случае казанский стрелок вполне может стать кумиром некой группы подростков, которые будут пытаться совершать подобные преступления против личности, особенно против преподавателей.

«ВН»: – Сейчас многие политики и эксперты обсуждают причины трагедии в Казани. Одни говорят, что проблема в отсутствии идеологии: молодежь брошенная, она ищет какие-то ложные смыслы и находит их. Другие говорят ровно противоположное: атмосфера в обществе и в СМИ накалена до предела, поэтому и подростки заряжены агрессией. Кто прав? Влияют ли вообще СМИ и социальный контекст на такие вещи?

– Я на самом деле об этом говорил, выступая на радио и телевидении еще 10-15 лет назад. Говорил о том, что идеологическая составляющая у нас хромает, мягко говоря. Национальной идеи как таковой у нас нет.

В то советское время, которое ругают все, кому не лень, была какая-то пионерская организация, комсомольская. Можно критиковать их, но самое главное, что они объединяли детей, подростков. Я помню по своим детству и юности, что мы были увлечены этим. Тимуровские команды и прочее-прочее.

Сейчас у нас остались только какие-то военизированные группы, которые мне напоминают события начала 90-х, которые я видел на Ближнем Востоке, когда маленьких детей с детства приучали к тому, что будет война и нужно уметь стрелять. Давали в руки пятилетним детям автоматы, учили их разбирать, собирать. А самое главное – это витание в воздухе агрессии.

Все вокруг враги, мы должны быть, как волки. Мы должны все время огрызаться и оскаливаться.

Вот недавно было выступление нашего лидера, который обещал «зубы выбить» тем, кто на Сибирь претендует. А то, что китайцев умышленно пускают для того, чтобы в Сибири вырубать лес, это как-то прошло мимо. И в общем, я считаю, что ситуация и моральный климат, которые складываются в стране, противостояние словесное социал-демократов, либералов, коммунистов и прочих – все это создает «брожение» у подростков, у молодежи.

У подростков просто в голове каша. У них нет никакой ориентации. Они не знают, на кого равняться.

А молодежь всегда ищет какого-то выхода, поэтому какие-то призывы таких людей, как Навальный и прочие, которые вокруг него, находят некий отклик у юношества, у молодежи. Хотя, по сути дела, они не имеют никакой программы, структуры. Очень часто я просто разговариваю с молодыми людьми, так как работаю в высшем учебном заведении. Так вот они могут пойти на какой-то митинг, не понимая сути этого митинга, и пострадать, в общем-то, ни за что. Потому что суть того, что происходит, до них не доходит, они еще этого не понимают.

Соответственно, отсутствие вот такой общей идеологии, которая бы объединяла молодежь, имеет свои результаты. Разумеется, эти результаты отрицательные.

Я очень хорошо помню, какая честь была в школе стать октябренком, а потом не дай бог тебя не примут в пионеры. Это был позор на весь класс, на всю школу. Ну а о комсомоле вообще нечего говорить. Понимаете, это все можно критиковать, но это было объединение всесоюзное. То есть это была вся страна. А сегодня обсуждается вопрос школьной формы. Но ведь любому человеку понятно, что в школе должна быть форма, не может быть никакого разнобоя.

А сейчас обсуждается учительница, которая заставила умыться – смыть косметику – девушку. Вот обсуждают: кто за девушку, кто против учительницы. Учительницу уволили.

А на самом деле если бы была какая-то внутренняя школьная дисциплина, всероссийская… Вот мне могут сказать: «Вы призывает к тому, чтобы у всех все было одинаковое». Совершенно не обязательно! У каждой школы может быть своя форма, но она должна быть обязательной для всех. Это тогда наведет хоть какой-то порядок в нашем образовании школьном.

«ВН»: – Пробелы, получается, не столько в идеологии, сколько в молодежной политике?

– Мне кажется, что идеология и молодежная политика очень тесно взаимосвязаны. Нельзя, наверное, их полностью разделять. И мы имеем то, что имеем, то есть результат налицо – стрельба в школах повторяется с угрожающей регулярностью. В этом мы догоняем Америку очень «успешно».

«ВН»: – У нас периодически тоже бывают предложения разрешить свободное владение оружием.

– Я несколько раз принимал участие в телевизионных программах, где дискутировался вопрос о свободной продаже оружия, о владении оружием. Я всегда был ярым противником, потому что, как сказали классики, если ружье висит на стене в первом акте, во втором оно обязательно выстрелит. И оно стреляет.