Памяти генерала Квашнина

Горькая весть!
Скончался генерал армии Анатолий Квашнин.
Ушёл не просто военный руководитель, ушёл человек, которому мы все обязаны тем миром, который вернулся на Кавказ в 2000-е. Человек, которому наш президент обязан своим стремительным взлётом на вершину народного обожания в первые месяцы своего правления. Ибо именно победы армии в Чечне над террористическими бандами и сделали никому не известного тогда очередного премьер-министра Путина нынешним Владимиром Путиным.

Военная биография Анатолия Квашнина достаточно типична для офицера его поколения. Родился 15 августа 1946 года в городе Уфе. По окончании в 1969 году Курганского машиностроительного института, где прошел курс военной подготовки по специальности «военный инженер», призван на военную службу.
В 1976 году с отличием окончил Военную академию бронетанковых войск и был назначен начальником штаба – заместителем командира танкового полка. В 1978–1987 гг. – командир танкового полка, начальник штаба – заместитель командира танковой дивизии, командир танковой дивизии.
После окончания в 1989 году с отличием Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР – первый заместитель командующего армией, командующий армией.
С 1992 года – в Генеральном штабе Вооруженных Сил РФ: заместитель, первый заместитель начальника Главного оперативного управления. С февраля 1995 года – командующий войсками Северо-Кавказского военного округа.

Указом президента РФ от 19 июня 1997 года назначен начальником Генерального штаба Вооруженных Сил РФ – первым заместителем министра обороны РФ.
За сухими строчками биографической справки почти не виден живой человек, а ведь в биографии Анатолия Квашнина достаточно интересных и малоизвестных страниц…
В 1996 году в составе 201-й мотострелковой дивизии был расформирован и сокращен 401-й танковый полк. Интересен он тем, что именно в нем когда-то началась карьера Анатолия Квашнина. Живет в Душанбе до сих пор и его бывший командир полка. Помнят здесь и историю, с которой, собственно, и началась кадровая служба лейтенанта «двухгодичника» Квашнина. Лейтенант написал рапорт с просьбой оставить его на кадровой службе, но решение принимать не торопились, так как и без «двухгодичника» офицерских кадров хватало.
Тип танков, которым был тогда оснащен полк, имел одну особенность. Рядом с сидением механика-водителя находился держатель одного из снарядов боеукладки. И хотя на нем была надпись, запрещающая использовать снаряд в качестве ступени, механик-водитель, надеясь на русский авось, именно в этом качестве снаряд и использовал. Прямо под снарядом находилось устройство для разогрева масла двигателя при запуске – обычная элекроспираль под кожухом.

Снаряд от многократного «использования» в виде ступеньки постепенно расшатался и однажды просто вывалился из гильзы. Рассыпался порох. Экипаж, воспользовавшись тем, что никто этого не видел, быстро вернул снаряд на место. Гильзу обжали, порох смели и выкинули. Дело было зимой. И надо же было так случиться, что на ближайшей проверке один из проверяющих приказал вывести из бокса именно этот танк. При запуске порох, попавший под кожух нагревателя и не замеченный экипажем, вспыхнул. За несколько секунд танк превратился в ревущую топку. Экипаж выпрыгнул из горящего танка. Возникла угроза взрыва, а рядом другие танки…

И вот тогда в огонь бросился лейтенант Квашнин. Он сумел заглушить двигатель и погасить пожар. Тогда-то и задумались всерьез, что же делать дальше с этим лейтенантом? Танк – его. Разгильдяи – тоже его. Наказать? Но, как ни крути, – не растерялся, проявил храбрость, да к тому же еще и обгорел.
…В общем, решили, что такие офицеры армии нужны. Знали бы в полку, кому тогда давали «путевку в жизнь»…

Потом еще не раз те, кто служил или знал Квашнина, будут отзываться о нем как о жестком и решительном человеке. Будут отмечать его цепкую память и на добро, и на зло…
Почти все единодушно будут утверждать, что Квашнин не тот человек, который может быть кем-нибудь «подмят» или «встроен» в свиту. При этом умел строить отношения с теми, кто стоит выше его на служебной лестнице, корректен, спокоен.

Чечня.
Пожалуй, ни с каким другим этапом его жизни не связанно столько историй, легенд и домыслов, как с чеченской войной. Военная звезда Анатолия Квашнина взошла здесь в декабре 1994 года.
Собственно говоря, именно эта война и сделала его имя по-настоящему известным.

В Чечню, а точнее – в штаб группировки, расположенный тогда в Моздоке, генерал-полковник Квашнин прибыл в середине декабря 1994 года. Обстановка на тот момент складывалась самая драматичная. Войсковая группировка пятью колоннами вошла в Чечню и двигалась в сторону Грозного. Уже были очевидны грубые просчеты высшего военного руководства во главе с тогдашним министром обороны Павлом Грачёвым, как в оценке сил и средств противника, так и в количестве своих войск, привлеченных для выполнения операции. Силы противника были приуменьшены почти в пять раз, а численность российских войск была столь мала, что войсковые колонны дивизий и корпусов фактически увязли в чеченской территории. При этом за громкими названиями «корпусов» и «дивизий» скрывались на деле сборные отряды, не превышавшие и 20 % от реальной штатной численности. И это при том, что только в различного рода «бригадах», «батальонах» и просто бандах ичкерийцев «под ружьем» находилось более десяти тысяч боевиков, которым досталось огромное количество техники и вооружения, брошенных здесь министром обороны Грачёвым при выводе войск из Чечни за два года до этих событий…

Еще более плачевным было состояние боевого управления войсками.

Начальник генерального штаба Михаил Колесников больше занимался стратегическим искусством лавирования между кремлёвскими берегами, чем подготовкой армии к Чеченской операции.
Главком сухопутных войск Владимир Семёнов от подготовки войск устранился. И за всё время чеченской кампании так ни разу и не появился в воюющей армии, ставя теперь это себе чуть ли не в заслугу.

Тогдашний командующий войсками Северо-Кавказским военным округом генерал-полковник Алексей Митюхин (близкий родственник П. Грачёва, их жёны – сёстры), который прославился умением общаться с подчинёнными лишь на одном языке – том, который не печатают в приличных книгах. Это оказалось единственным «умением» генерала. В боевой обстановке он растерялся, потерял управление войсками и фактически самоустранился.

Можно ещё вспомнить генерала Кулакова, который, получив приказ готовить корпус к вводу в Чечню, начал названивать в Москву своему покровителю Колесникову, упрашивая того «забрать» его побыстрее отсюда. И ведь забрали! Нашли тёплую должность.

А корпус, который был брошен генералом на произвол судьбы, пошёл в Чечню…

Войска с первых дней начали нести потери, сопротивление боевиков становилось все более организованным, а их действия все более наглыми.
Встал вопрос о немедленной смене руководства группировки.
Понятное дело, что на должность командующего увязшей в Чечне, несущей потери группировки конкурса кандидатов не было. Известно, что от этой «чести» тогда отказались несколько весьма «авторитетных» в то время генералов из ближайшего окружения П. Грачёва…

Поэтому отстранение Митюхина и назначение на эту должность тогдашнего первого заместителя начальника главного оперативного управления Анатолия Квашнина было воспринято многими не как возвышение, а скорее как ссылка с перспективой дальнейшей громкой отставки.
Но с первых дней своего назначения генерал-полковник Квашнин энергично взялся за работу. В короткий период им был сформирован дееспособный штаб, налажена работа центра боевого управления. Группировки войск были усилены пополнениями и свежими частями. Унылое марширование под вражеским огнем вдоль дорог сменилось ведением активных наступательных действий, поиском и уничтожением бандформирований. В период с 20 по 30 декабря 1994 года было разгромлено больше восьмидесяти отрядов и групп дудаевцев, в ходе боев они потеряли более пятисот человек убитыми и почти половину всей имеющейся боевой техники.

Конечно, было бы неправильным приписывать эти успехи одному только Анатолию Квашнину. Это был коллективный труд сотен офицеров войск и штабов, стремящихся каждому на своем месте сделать все для успеха русского оружия. Но и приуменьшать роль и значение Анатолия Квашнина было бы ошибкой. Именно он принял на себя всю тяжесть первого и самого тяжелого этапа чеченской драмы. Он, может быть, иногда излишне жестко и нетерпимо, но добился того, что механизм боевого управления войсками начал работать эффективно и слажено. Именно Анатолий Квашнин ввел жесткий режим секретности в разработке и планировании операций и передвижений войск, которые до этого становились известны дудаевцам иногда раньше, чем войскам, которым они предназначались…

Я думаю, что чеченская война стала горьким похмельем для генерала Квашнина. Именно на ней он увидел истинную глубину деградации и развала российских вооруженных сил. Вопиющую небоеспособность «бумажных» (существующих только на бумаге) дивизий, развал тылов и служб обеспечения, школярскую беспомощность штабов, предательство Москвы, шельмование и травлю СМИ…

Но это была война – и он на ней был командующим воюющим округом. А значит, без сантиментов и жалоб надо было в кратчайшие сроки сколачивать «сборные отряды» полков и бригад в боеготовые части. В условиях тотальной нищеты и безденежья обеспечивать войска продуктами, соляркой, боеприпасами, запчастями. А главное – ВОЕВАТЬ! Не давать ни дня роздыху бандам и отрядам дудаевцев. Гонять их по Чечне. Брать их крепости, громить базы, давить. И все это под барские оклики из Москвы, под улюлюкание и вопли НТВ и им подобных, зная, что в любой момент может быть предан и подставлен, что любая его победа может быть перекуплена очередным «перемирием»…

Отдадим должное Анатолию Квашнину. К осени 1995 года из полуразваленного второразрядного округа новый командующий создал самый боеспособный округ, ядром которого стала вновь сформированная 58-я общевойсковая армия. Именно Квашнин заметил и поддержал полководческий талант таких генералов, как командарм Трошин, генералы Шаманов, Трошев, Пуликовский, Рохлин, Наумов, Булгаков, Макаров, ставших в последующем героями Второй чеченской войны…

И в июне 1997 года генерал-полковник Анатолий Квашнин был назначен на должность начальника Генерального штаба…
В Генеральном штабе Квашнин не был новичком. Почти три года он прослужил первым заместителем начальника ГОУ – главного оперативного управления, одного из трех «китов» ГШ. Так что входить в должность ему практически не пришлось.

С приходом Квашнина на должность НГШ ситуация в нем начала меняться. После почти семи лет застоя и безвременья начали проводиться учения. Сначала в отдельных округах, соединениях, флотах. А затем и в масштабах всех вооруженных сил, как, например, учения «Запад», в которых участвовали практически все округа и флоты.
В войсках также начались определенные процессы, которые хотя и с оговорками, но можно назвать реформированием армии. Был проведен переход на четырехвидовую структуру вооруженных сил, началось формирование военных округов нового типа, максимально приспособленных для местного театра военных действий.
Всё более решительно российский генштаб стал отстаивать и внешнеполитические интересы России. Россия перестала уныло плестись в натовском обозе. Впервые наши военные заговорили о самостоятельной роли и месте России в мировой политике. И бросок русских десантников на Приштину стал первой самостоятельной серьезной военно-политической акцией России за всё нынешнее десятилетие…

Но почему именно генштаб, почему именно Квашнин оказались в центре этой интриги? Почему именно русские военные сегодня по-настоящему отстаивают российские внутренние и внешнеполитические интересы, а не тот же МИД?

Ответ на этот вопрос кроется в структуре и глубинной сути Генерального штаба. Генштаб в 90-е был единственным государственным институтом, который включал в себя весь спектр государственных механизмов и инструментов – от собственной разведки и контрразведки до собственных аналитических, информационных и пропагандистских подразделений. При этом «вниз» генштаб был «замкнут» на миллионы людей, так или иначе связанных с армией. Это и собственно военные – полки, дивизии, армии, флоты. Это и ВПК с его заводами, НПО, КБ с сотнями тысяч рабочих мест. Это и военная инфраструктура – городки, гарнизоны, объекты, аэродромы, порты, которые вживлены в ткань областей и республик.

Через генштаб, через армию проходит едва ли не самая крупная артерия жизни сегодняшней России. И ощущая ее пульс, биение, генштабисты поневоле проникаются интересами и чаяниями миллионов людей, чьи судьбы связаны с армией, с обороной страны. Поэтому Генеральный штаб по сути своей РУССКИЙ, ГОСУДАРСТВЕННИЧЕСКИЙ институт. Он намертво скреплен с Россией, с ее народом, с ее бедами, болью, мечтами и планами.

И этим он отличается от того же МИДа – высокомерного, кастового, недоступного, оторванного от жизни своей страны. Живущего по тайным законам протекций и фаворитизма, содрогающегося от тайных схваток за места в престижных посольствах и консульствах. МИДа, который много лет был российским только по названию.

И там, где у русских генералов была возможность самостоятельно решать, что необходимо России, ее интересы были соблюдены, ее престиж сохранен, ее влияние упрочено.
За спиной, а очень часто и просто вопреки требованиям козыревского МИДа, Генштаб и Министерство обороны России отстаивали ее интересы. Русская военная помощь и поддержка помогли сохранить независимость Приднестровью и Абхазии, Южной Осетии и Таджикистану. Несложно представить, в составе какого государства была бы сегодняшняя Молдова, не являйся сегодня Приднестровье опорой русско-украинско-молдавской культуры. Где бы размещались сегодня натовские эскадрильи, если бы не был затянут «абхазский узел»? Где бы бродили сегодня отряды талибов, не будь в Таджикистане русских полков?

Но почти во всех этих событиях генштаб и министерство обороны России предпочитали оставаться в тени. И лишь «приштинский бросок» впервые явно проявил роль и место российских военных в формировании российской внешней политики. Давно пора сказать правду: именно Анатолий Квашнин стал главным разработчиком «приштинского броска» и он же вместе с министром обороны Игорем Сергеевым сделали доклад президенту Ельцину, предложив этот план, и смогли получить его разрешение.

А затем была Вторая чеченская кампания, в ходе которой «птенцы гнезда Квашнина» – генералы Владимир Трошев, Анатолий Шаманов, Виктор Казанцев возглавили разгром террористического гнезда и выжгли его до основания, вдохнув в многие миллионы россиян веру в будущее!
Военная звезда нынешнего начальника генерального штаба Валерия Герасимова также взошла на этой войне!

Не буду ничего приукрашивать. О мёртвых нужного говорить правду или ничего не говорить. Квашнина можно критиковать за многое. Он был ловким царедворцем, помнил обиды, легко перешагивал через судьбы людей. Несет генерал Квашнин ответственность и за грозненскую драму 31.12.1995, также как генерал Рохлин, как генерал Бабичев, как десятки других генералов и офицеров, возглавлявших в ту ночь войска. Мне кажется, что до последнего дня жизни и Анатолий Квашнин, и тысячи других участников тех событий никогда не забывали о этой страшной новогодней ночи…

Но трудно спорить с тем, что Генеральный штаб при нём как мог отстаивал интересы страны. Иногда даже за спиной президента, очень часто и просто вопреки требованиям МИДа генштаб России все эти годы вёл свою войну.

Квашнину как никому другому были понятны и видны нынешние и грядущие угрозы России, все туже затягивающаяся вокруг нее петля. Квашнин, как и большинство «чеченцев», на своем опыте понял, что означает «бумажная» армия, «секвестрированная» оборона и чем за все это потом приходится платить. Осознание всего этого и заставляло Генеральный штаб действовать, бороться, готовиться. Именно Квашнин в эпоху полного отсутствия финансирования запустил в разработку и фактически довёл до «железа» легендарные «Калибры», при нём началась разработка «Искандеров», и даже нынешний наш «гиперзвук» был как тематика сохранён при нём…

Именно несогласие Квашнина с политикой нового министра обороны Сергея Иванова, взявшего курс на сближение с НАТО и США, а также пытавшего «растворить» Генеральный штаб в министерстве обороны, стали причиной его отставки в июле 2004 года. Так закончилась военная карьера Анатолия Квашнина…

Сегодня я прощаюсь с ним. Я знал его и видел не раз. На войне, в Генеральном штабе, в кругу боевых друзей. Для меня генерал Квашнин был и остается настоящим героем. Героем нашего времени. Не «рыцарем в белой одежде», как кому-то хотелось бы, но он пришёл тогда, когда всё рушилось. Когда Россия оказалась на грани развала. Когда потерянная Чечня могла сдетонировать весь Кавказ и юг России. Он и его боевые товарищи были «пожарными», которых бросили тушить страшный радиоактивный котёл Чечни, из которого во все стороны была радиация нацистской ненависти, сепаратизма и религиозного шовинизма.

Все это заставляло «чеченских генералов» самим заниматься и политикой, и дипломатией, и разработкой идеологических концепций. Качественное отличие «чеченцев» от тех же «афганцев» заключалось в том, что первые прошли на этой войне не только суровейшую военную школу, но и закалились нравственно, духовно и политически.
Позволю предположить, что именно «чеченский синдром» предательства и поражения оказался главным источником энергии, свойственной большинству «чеченских генералов».

Сегодняшняя история России делается далеко не ангелами и не в белых перчатках. Но можно очень многое простить человеку, если его труд, его усилия идут на пользу России. Такими были Потемкин и Орловы, Меньшиков и Румянцев, Столыпин и Ермолов. Великие и ничтожные, они были любимы и гонимы. И только история воздала им по заслугам.
История воздаст по заслугам и генералу Квашнину! А мы будем помнить…