От затягивания конфликта до уничтожения человечества в ядерной войне

На днях натолкнулся на любопытную метафору одного из политологов касательно сегодняшней международной ситуации: «События ушли в подполье. Новостная повестка больше похожа на жмых истории. Остается только гадать, куда слили все ее масло». Действительно, в контексте того, какие исторические тектонические сдвиги происходят сегодня, удивительно, как скудно эти события освещены. К пропаганде со всех сторон массовый зритель окончательно привык и перестал на нее реагировать. А трезвой оценки ситуации, перспектив и картины будущего как не было, так и нет. 

Немного прояснить ситуацию мы постарались вместе с Сергеем Марковым. 

«ВН»: – Сергей Александрович, куда пойдет история?

– Сейчас много пишут про полгода СВО и предлагают свои сценарии развития ситуации. Я расскажу вам, какие вижу я. Есть несколько стандартных структурно-логических моделей развития будущего. Первый вариант – он всегда берется за базовый сценарий – «инерционный» сценарий. То есть как есть, так и будет продолжаться почти бесконечно. То есть это большая, тяжелая, позиционная война. Россия, условно говоря, к середине сентября возьмет Марьинку и Авдеевку, к концу сентября возьмет Бахмут и Северск. К концу года, может быть, возьмет Краматорск и Славянск. А к весне возьмет всю территорию Донецкой области. 

После этого Россия предложит какой-то компромисс, Запад откажется от этого компромисса. И продолжится такая вялотекущая, тяжелая военная операция. 

Второй вариант – победа со стороны инициатора военных действий, то есть со стороны России. Сейчас Путин, как вы знаете, на 137 тысяч увеличил количество вооруженных сил. Это, прежде всего, те люди, которые сейчас добровольцами поступили в армию. Сейчас идет обучение их, и где-то к середине осени они придут в войска. Сейчас, насколько я понимаю, где-то 300 тысяч воюют на стороне Украины на фронте и 150 тысяч воюет на нашей стороне. К этим 150 прибавить 137 и будет примерно 250 тысяч. Не 300, потому что часть наших войск должна быть отведена на отдых, чтобы восполнить ресурсы. Многие наши военные подразделения воюют с конца февраля без перерыва. Это невозможно практически. 

И вот эта группировка в 250 тысяч получит возможность наступать в нескольких направлениях. В результате получится, что на одном из направлений проломится оборона ВСУ, и тогда Армия России выйдет на более широкий простор и будет освобождать какие-то существенные части территории и освободит два-три города-миллионника, такие как Харьков, Одесса, Николаев, Днепр, Запорожье. То есть это вариант, при котором обрушится фронт и Армия России пойдет в наступление. 

В какой момент Запад даст согласие на мир?

Мы не знаем. Видимо, пока не даст. У Запада пока всё хорошо получается. Ему всё подходит. Русские убивают друг друга. По сути дела, в гражданской войне. Россия захлебывается в крови. Чем больше будет разрушено территории Украины, тем больше Россия будет вынуждена заниматься восстановлением этой территории. Вместо того чтобы осваивать высокие технологии, нужно будет восстанавливать дома и дороги. Поэтому Запад не пойдет ни на какой компромисс. Пока всё идет, как ему нравится. 

Третий вариант – победа обратной стороны. Как выражалась бы победа Украины и США? Россия захлебывается в крови, останавливается, боевых действий по факту не ведет. Потом где-то армия Украины наносит несколько контрударов. Армия России начнет отступать. И в этих условиях российское правительство подписывает некие договоренности о мире. И по этой договоренности о мире Россия выходит из всех территорий Украины и обеспечивает массовую эвакуацию (по всей видимости, около 10 миллионов человек) с этих территорий на территорию РФ.

А потом, я думаю, они постараются перевести боевые действия на территорию России. 

Четвертый вариант – «корейский». Это как бы переход из первого варианта. То есть идет тяжелая позиционная борьба. Обе стороны не в состоянии ничего сделать. И в этих условиях мир не подписывается, а просто прекращаются боевые действия. Может, они иногда возобновляются, но в основном – прекращаются. Некое такое перемирие, никто ничего не признает, никакого мира. Это то, к чему сейчас стремятся американцы. Они не скрывают этого, и для них это идеальная модель. 

Пятый вариант – это эскалация конфликта. Каким-то образом. Например, чтобы прекратить обстрелы Запорожской АЭС, Россия начинает обстреливать Хмельницкую АЭС. На Запорожской атомной станции происходит радиоактивная катастрофа. Потом такая же катастрофа происходит на Хмельницкой атомной станции. Радиоактивное облако попадает на территорию Польши и Румынии. После этого Польша и Румыния вступают в боевые действия, атакуют Россию. Россия бьет по Польше и Румынии, НАТО вступает в войну против России… Вот так. 

Шестой вариант. Если все это продолжается, события развиваются вплоть до ядерного удара и уничтожения человечества. 

«ВН»: – Я среди ваших вариантов только один хороший для России вижу.  

– Да, один хороший заключается в том, что проламывается фронт Украины и мы освобождаем ее. 

«ВН»: – Тогда у меня вопрос. Если у нас есть только один хороший вариант, то логично стараться сделать всё для реализации этого единственного хорошего варианта…

– Ну да. 

«ВН»: – Тогда как объяснить, что для реализации этого варианта делается не всё возможное. Например, мобилизация не идет. Может, есть еще какой-то вариант, о котором мы не догадываемся?

– Нет. Просто Владимир Путин хочет, чтобы российское государство воевало, а российский народ не воевал. Он не хочет эскалации. Один из главных принципов для Путина – он избегает эскалации. Именно по этой причине он не проводил активную политику в отношении Украины до переворота 2014 года. Именно по этой причине он не ввел войска на Украину в 2014 и в 2015 годах. По этой причине он сейчас не отдал приказ стрелять по Хмельницкой атомной станции. И по этой причине он не проводит всеобщую мобилизацию. Он не хочет мучить российский народ. 

«ВН»: – Так ведь грозят гораздо более серьезные опасности, если сейчас не добиться реализации единственного приемлемого для России варианта. 

– Ну да. Он понимает издержки. Но издержки пути всеобщей мобилизации, видимо, ему кажутся выше. Он вполне может провести всеобщую мобилизацию, но для этого нужно делать несколько шагов к тоталитарному государству. А он не хочет. У нас в России свободное общество. А в Украине – тоталитарное. В тоталитарном государстве может проводиться сколько угодно мобилизаций.

По его мнению, часть российского народа – вооруженные силы, государственные институции, народ Донбасса – должны воевать. Но не весь народ. 

«ВН»: – Тут ведь есть внутренние противоречия. Вроде, мы один народ. А как воевать, так мы уже не один народ. 

– Да. Правильно. 

«ВН»: – А это не демагогия?

– Перед тем, как вы собираетесь упрекать наши власти в определенной демагогии, вы должны признать, что демагогии в нашей власти меньше, чем во властях всех остальных стран. Во Франции, в Германии и так далее. Там уровень демагогии на порядок выше, чем у наших властей. 

«ВН»: – В Европе сейчас вообще шок. Они думал о безглютеновых трубочках и коровьих газах в атмосфере. А тут оказалось вот так…

– Нет там никакого шока. Не будьте под влиянием нашей пропаганды. Это наша пропаганда всё рассказывает. Но нет там никакого шока. Они живут в основном так же, как жили. И если наша жизнь изменилась, условно говоря, на 20%, то их жизнь изменилась, условно говоря, на 5%. Даже наши 20% – это несерьезные изменения. А уж их 5%… Ничего там не изменилось. 

«ВН»: – Но взгляды на будущее-то они пересмотрят. «Конец истории», Фукуяма – это же всё несерьезно теперь. 

– Фукуяма в свое время сформулировал важный принцип о всеобщей победе западной цивилизации и либерально-демократической рыночной системы. Это имелось в виду под «концом истории». Это могло быть, между прочим. И то, что мир пошел не так, как сформулировал Фукуяма, это вовсе не вина Фукуямы. Он сформулировал четко и ясно. Он выделил идеальный тип этой модели. Не может быть в реальности такой радикальный тип. Но вся реальность является совокупностью тех или иных бледных копий этих идеальных типов. 

«ВН»: – То есть Запад идет своей дорогой? Для него нет такого онтологического слома эпох?

– Нет. Хотя это напрасно. Потому что Запад движется к своей катастрофе, с моей точки зрения. Потому что Запад отказывается от свободы и демократии. Это принципы, на которых построена западная цивилизация. И до добра это не доведет. Но пока они отказываются от свободы и демократии, сами они этого не видят. 

Мы к этому никакого отношения не имеем. Россия хотела просто спокойно войти в западную цивилизацию. Но Запад одержим местью за прошлые исторические обиды. Сейчас нет противостояния России и Запада. Сейчас есть восстание России против западной чудовищной диктатуры, которую Запад проявил в отношении России.