«Если бы Михаил Сергеевич не раскачивал лодку, он бы сейчас еще у власти был». Политолог Дмитрий Журавлев о том, что ожидает Россию в ближайшей перспективе

Российским властям не стоит бояться революции, ее не будет, полагает научный руководитель Института региональных проблем политолог Дмитрий Журавлев. По мнению эксперта, страну ждет новый 88-й, к которому приведет снижение уровня жизни населения в ближайшее время. Об этом, а также об образе будущего, новой государственной идеологии и о том, займет ли Дмитрий Рогозин пост председателя ЛДПР в случае ее объединения с партией «Родина» рассказал Журавлев в интервью «Вашим Новостям».

«ВН»: – Существует такое предположение, что Дмитрий Рогозин может вернуться в политику и возглавить ЛДПР после объединения с «Родиной», насколько, по вашему мнению, вероятен такой сценарий?

– Наверное, это все-таки вероятно – в том смысле что для политики он подходит больше, чем для госслужбы, но есть три но. Но первое: не так давно Песков сообщил, что скоро станет известно о его новом назначении. О назначении, понимаете? А в таком случае как он сможет возглавить партию – государственная служба и политика по закону не совместимы. У нас не Англия. Это в Англии для высших государственных должностей нужно быть депутатом. У нас – наоборот. Второе но – это специфика ЛДПР. «Родина» когда-то тоже имела такую специфику, но это было давно. Сначала Рогозин, как вы знаете, был одним из ее руководителей. «Родина» как партия глубоко не парламентская потеряла вот эту вот привязку к своим лидерам. А ЛДПР сохранила. Я боюсь, что очень многие в электорате ЛДПР просто не пойдут за Рогозиным – не потому, что он плох, а потому, что он – другой. Рогозин, конечно, пламенный оратор, поговорить умеет и любит, дело не в том, что он не заговорит этих элдэпээровцев, а дело в том, что у них позиция, но она часто довольно встречается в политике, «я не понимаю, что ты говоришь, но поскольку ты не наш, я с тобой не согласен». Вот то же самое с коммунистами: они попытались выдвинуть не своего в президенты и получили 11% вместо ожидаемых 19%. То же самое может получиться и здесь. И третье: а вы уверены, что нынешний лидер самостоятельно уйдет с должности?

«ВН»: – Нет, не уверен, но если Кремль намекнет, то, думаю, проблем возникнуть не должно.

– Нет, он уйдет со всеми своими. Никто не покупает банк без вкладчиков.

«ВН»: – Среди кандидатов на должность лидера возможного объединения также называется фамилия Владимира Соловьева. Как вы считаете, это возможный кандидат?

– Давайте тогда еще. В формате объединенной партии Рогозин еще может быть сопредседателем, но именно что сопредседателем – председателем той части, которая «Родина». Он когда-то ее создавал, и поэтому есть основание. А что касается Соловьева… Ну да, он популярный человек, транслирующий такую прогосударственную позицию, и в этом смысле он и «Родине», и ЛДПР, наверное, близок. Но вот вопрос: а ему это надо? Я думаю, что в гораздо большей степени, по крайней мере, мне так кажется, но я с ним по утрам кофе не пью, предполагал бы себя в качестве председателя «Единой России».

«ВН»: – Ну для него, по-моему, это все-таки слишком много.

– Ну не так и много. Теперь это человек, лично известный президенту, фактически лицо нашей пропаганды. Нет, он не будет лидером «Единой России», но менять свою позицию главного пропагандиста на третьестепенную партию вряд ли ему захочется.

«ВН»: – Но он может совмещать эти роли.  

– Маловероятно. Это то, с чего я начал. У ЛДПР, «Родины» свой электорат, а значительная часть слушателей Соловьева – это электорат «Единой России». Не уверен, что им очень понравится, что их любимый журналист ушел в ЛДПР.

«ВН»: – Вы говорите, что Рогозин теоретически может стать сопредседателем новой объединенной структуры, а Алексея Журавлева, нынешнего председателя «Родины» – его куда?

– В свое время у «Родины» же было тройственное руководство, тройная контора, которая развалилась потом на несколько фракций в парламенте. В этом-то и проблема: не в том, что теоретически невозможны те конфигурации, о которых вы говорите, а в том, что они практически маловероятны, потому что электорат не передается механически. Нельзя сказать, что вот я – ваш лидер, веду вас на союз с той партией, и вы все за мной. История с коммунистическим кандидатом это прекрасно показывает. Для чего выдвинули Грудинина в президенты? Чтобы добавить еще голоса тех, которые не являются коммунистами. А в итоге свои потеряли.

«ВН»: – Но, с другой стороны, против Грудинина была жесткая кампания развернута.

– Да, конечно, но какая бы жесткая кампания ни была, ядро КПРФ всегда голосует за КПРФ, им плевать. Борьба разворачивается за периферийные голоса, а тут и ядра кусок потеряли. Потому что он – не «свой парень». Потому что про него сказали, что он – олигарх и рабочих наказывает, и они поверили, а был бы это Зюганов – я не к тому, что я Зюганова люблю, я к Грудинину гораздо лучше отношусь, мне лично Грудинин симпатичнее – электорат просто бы не поверил. Не потому, что это правда или неправда, а потому, что нечего нашего другим ругать.

«ВН»: – Возвращаясь к теме ЛДПР. Многие эксперты говорят о том, что партия находится в периоде заката, а тут не так давно Рамзан Кадыров в своем телеграм-канале активно поддержал ЛДПР – о чем, на ваш взгляд, это свидетельствует?

– О том, что это проправительственная партия. А разве кто-то в этом сомневался?

«ВН»: – Нет, в этом никто не сомневался. Кстати, о Кадырове: он принимал участие в переговорах с Эрдоганом. Это можно трактовать как усиление его позиций?

– Нет, только как намек на союз с мусульманскими странами. Рамзан Ахматович – одна из политических персон российского ислама. Вместе с Магомедовым, который замглавы администрации президента. Они – два таких посла ислама на мировой арене.

«ВН»: – В связи с СВО и разрывом отношений с Западом в повестку вернулась тема официальной идеологии. Как вы считаете, на государственном уровне будут предприняты попытки сначала разработать, а после – внедрить некую официальную идеологическую доктрину?

– Она у нас все эти 30 лет разрабатывается, просто это процесс бессмысленный. Идеологию нельзя разработать. Потому что разработанную идеологию нельзя внедрить. Нельзя прийти к людям и убедить их в том, что земля треугольная. Просто не получится. Идеология – это не некая написанная профессорами бумажка, которую через пропагандистские институты внедряют в мозги людей. Идеология – это тот стиль жизни, который наиболее эффективен в данный момент. Граф Уваров придумал в свое время для России идеологию – кончилось полным погромом. Но при этом придумывать идеологию будут обязательно, потому что это очень прибыльное дело. Высасывать из пальца идеологию – дело прибыльное, дело легкое, очень удобное, не имеющее никакого стратегического смысла, но очень приятное для моего кошелька.

«ВН»: – Ну вот Александр Дугин упорно…

– Ну понятно, Александр Дугин – профессиональный идеолог, он делает то, что умеет, но от этого то, что он делает, не становится более полезным.

«ВН»: – Перейдем к связанному вопросу – к образу будущего. Сейчас как такового образа будущего у нас нет и никто, я имею в виду Кремль, предложить его не может, а вот Дугин с неделю назад предложил свой образ будущего, который включает переход из онлайна в оффлайн, в экономике – госплан, рост браков и так далее…

– Это не образ будущего. Образ будущего – это не сумма всего хорошего. То, что мог предложить г-н Дугин, может предложить любой пятиклассник. Этот образ будущего очень хорошо описан: хочу, чтобы все было хорошо и не было ничего плохо. Образ будущего – это не сумма хотелок. Образ будущего – это… Вот вы, допустим, школу заканчиваете, и образ будущего – это некий материал, который вы посмотрели и поняли, что вам делать надо. Вам лично. Как в советское время образ будущего был следующим: для того, чтобы состояться, надо закончить университет. Не факт, что это было правдой, но это был образ.

Образ будущего – это не красивая картинка завтра, потому что про госплан, развитие промышленности, новый цифровой и нецифровой скачки и проч. – про это все говорят, бред-то один и тот же. Вопрос не в том, что должно получиться, вопрос – как к этому прийти, причем не как вообще– вот придет Хоттабыч, вырвет волосок из бороды, и появятся заводы и пароходы, и все будет хорошо, – а как пошагово. Например, для того, чтобы Россия была великой промышленной державой, нам надо построить заводы. Для того, чтобы построить заводы, надо построить дороги. Чтоб построить дороги, нам нужно найти материалы. Материалы мы находим вон там, а деньги на это – вот там. Вот это называется образ будущего. А Васе Пупкину в рамках этого образа будущего надо идти на химфак, потому что будет много химических заводов и там он найдет себе применение. Вот это образ будущего.

А рассказы про то, как космические корабли бороздят просторы Большого театра, – это не образ будущего. Это любой пятиклассник напишет. Вопрос только в том, что сначала надо просто договориться, какую картинку рисуем – социалистическую или либерально-демократическую. А так картинки будут примерно одинаковые. Ума здесь не надо вообще. От слова совсем. Легче всего рисовать завтрашний день, который будет послезавтра еще лучше и за который не придется отвечать. А вот написать, как этого добиться, – вот это называется образ будущего. Вот у американского среднего человека, который никогда не будет богатым, до недавнего времени, до конца 90-х, был четко выстроенный образ будущего: вот такая-то учеба, вот такая-то практика, вот такая-то работа, вот такой-то завтрашний день. Образ будущего – это завтрашний день отдельного человека, а не красивая картина, как вообще брюква будет колоситься и как у нас все будет гениально, только непонятно, как этого добиться.

«ВН»: – Я полностью с вами согласен в том плане, что вопрос «как?» – он ключевой. И если мы посмотрим, то этот вопрос – в связи с санкциями и проч. – он был с 2014 года, но за это время, по сути, решено ничего не было…

– Зато деклараций было море!

«ВН»: – Да, этого добра было с избытком.

– И вот образ будущего, по Дугину, – он из этой же серии. Тут дело не в том, что я не люблю Дугина, мы с ним в последний раз виделись лет 20 тому назад. Он меня точно не узнает, я его все-таки по бороде узнаю. И вот этот самый подход, который наша интеллигенция производит постоянно, – он меня бесит просто. А мы нарисуем красивую картинку, а вы нам за это дайте много денег и назначьте министрами. Что с этой картинкой потом делать? Ее даже в туалете не повесишь – слишком большая. Не картинка нужна, а план. Понятно, что план такой общий. Никто не будет рисовать план по развитию промышленности с датами и цифрами. Но все-таки ты скажи – как. А вот эту вот туфту интеллигенция вешает на шею сама себе, потому что обычный человек этого ничего не читает и не смотрит. Потому что у обычного человека задача другая – семью прокормить. Если бы в этом образе будущего было бы написано, как ему эффективнее прокормить семью, – он бы стал смотреть. А так… интеллигенция сама себя развлекает. И лучше, конечно, конференцию провести, а еще лучше за счет государства и в приятном месте, например, в Ялте – месяц за счет государства пить, есть, купаться и рассказывать про образ будущего. А потом еще большие деньги потратить на пиар этого образа будущего, раздавая самому себе деньги, чтобы на них публиковать статьи, видео с собой же – блеск! Это не жизнь, а счастье. Но эффект какой от всего этого? Ну г-н Дугин сам себя убедит в том, что он – умный. Это приятное, полезное занятие для себя. Здоровье укрепляет. Но какое это воздействие на жизнь общества окажет? Большинство даже не знает, что существует г-н Дугин! И слава богу! Потому что, думаю, если бы знало – у г-на Дугина было бы много неприятностей.

«ВН»: – Вот мы сейчас с вами говорим про образ будущего, а, исходя из реалий дня сегодняшнего, день завтрашний – каким он будет, на ваш взгляд?

– День завтрашний… Вы хотите, чтоб я сейчас образ будущего намалевал?

«ВН»: – Нет, просто прогноз на ближайшее будущее, скажем, год.

– Продолжение специальной военной операции. Более жесткая локация экономики к территории страны. Скорей всего, снижение уровня жизни. Потому что все равно всего не закроешь. Мы очень многого достигнем в области импортозамещения – вот как раз это мы делать умеем. Но всего не закроешь. На внешнем контуре – усиление китайского влияния в России и вообще союза с Востоком. На внутреннем – в очередной раз концентрация ресурсов на решении глобальных задач за счет уровня жизни отдельного человека. Мы по-другому просто не умеем. Мы все проблемы решаем так: людьми потом займемся, а сейчас построим атомную бомбу или космический корабль.

«ВН»: – А как вы полагаете, не приведет ли снижение уровня жизни к определенным социально-политическим последствиям?

– Как ни парадоксально, не приведет.

«ВН»: – Почему?

– Потому что бедный человек не политикой занимается, а еду ищет. Политические интересы появляются у среднего класса. Вообще марксисты говорили это так: идеологию в рабочее движение вносит интеллигенция. Можно использовать массы бедных людей как запальный механизм для революции, можно, но до этого нужно уже иметь: революционную структуру, не только партию, более широко, а также иметь, с другой стороны, очень слабую власть, которая сама себя не понимает, а наша власть, как к ней ни относись, она очень четко понимает, кто она такая, и себя защищать готова. Вот советская власть в последние годы себя защищать была не готова совсем. А нынешняя власть очень даже хорошо себя готова защитить. И будет за себя бороться. И поэтому революция маловероятна. Народ не будет в атаку на власть ходить, баррикады строить, он просто на власть забьет. По принципу – у вас своя жизнь, у нас – своя. Мы понимаем, что у вас свои дела и вы их делаете, а мы, в свою очередь, делаем свои дела, мы вам мешать не будем, бороться с вами не будем, но и защищать вас не побежим.

«ВН»: – И к чему это в конечном счете приведет?

– Ну 88-й год я вам описал. Все классно, огромная, могучая держава, КГБ, армия, но стоило только начаться кризису – и выяснилось, что никто Михаила Сергеевича защищать не собирается. Но если бы Михаил Сергеевич не раскачивал лодку, он бы сейчас еще у власти был, потому что сама по себе инициатива снизу или сбоку не возникла бы.