«Общага» Романа Васьянова: как высечь из книги монументальную киноленту?

Алексей Иванов — живой классик. Об этом можно сказать без преувеличения. «Географ глобус пропил», «Блуда и МУДО», «Сердце Пармы», «Золото бунта» встречаются в программе по современной литературе на множестве филфаков по всей стране. Каждая новая книга становится событием. Волна экранизаций (и больше всё-таки очень и очень хороших экранизаций) — «Ненастье», «Пищеблок», «Тобол», «Сердце Пармы» (уже снято и готовится к выходу) — выводят писателя не только к массовому читателю, но и к массовому зрителю. Что ни говори, а страна из самой читающей благодаря торрентам и пиратскому контенту становится самой смотрящей.

Вот подоспела и экранизация дебютного романа — «Общага-на-Крови». Иванову было всего лишь 27 лет, когда он написал столь серьёзное произведение. Он тогда учился на искусствоведческом факультете Уральского государственного университета, и, надо думать, какие-то детали взял на прокат из (собственной) жизни. Правда, книга долго не публиковалась. Писатель кропал другие тексты. А когда те выстрелили, издал и первый роман.

Сюжет «Общаги-на-Крови» не самый сложный: три пацана и две девушки заперты в локацию свердловского общежития. Один пацан — фарцовщик и ловелас. Он влюблён в девушку-модницу. Второй — поэт, музыкант, напоминающий Александра Башлачёва (жившего, кстати, в том же общежитии УрГУ). У него сложные отношения со второй девушкой — тихой и скромной. Третий пацан — забитый и скромный первокурсник, которого все называют Отличником.

Начинается роман со смерти студентки: девушка выбросилась с крыши общежития. Виновником оказывается Отличник, который выходил (естественно, нелегально!) среди ночи на самый верх полюбоваться звёздами и отдохнуть от человеческого общения и по завершении “сеанса” забыл запереть дверь. Жизнь пятерых студентов из-за это инцидента разбивается на “до” и “после”. Их выселяют, жить негде, могут и отчислить — и каждому из них приходится сделать моральный выбор: в итоге все, кроме первокурсника Отличника, предают себя и свои принципы.

Но, как вы понимаете, помимо сюжета в тексте Алексея Иванова — и поэзия, и философия, и любопытнейшие житейские наблюдения, и антропология, и зафиксированное время. Критики говорили, что «Общага-на-Крови» походит то на притчу, то на античные диалоги, то ещё Бог знает на что. Если говорить о персонажах, то мне очень нравится, как писатель вылепил образ Ивана Симакова — отслужившего в армии и поступившего учиться поэта и музыканта и уже алкоголика. Абсолютно потерянный человек. Но такой весёлый, трогательный и до слёз узнаваемый… В романе Иванов сумел в одном абзаце так нарисовать его, что любые иные слова уже излишни:

«Ванька страшно не любил таких серьёзных разговоров, в основном потому, что обычно его начинали воспитывать. Он уронил руку на струны, высыпав на пол оставшиеся ноты романса, и, глядя на гриф, запел дурным голосом, варварски себе аккомпанируя: “Поговорить серьёзно надо, / Ведь мы живём одной семьёю, / И я вас всех давно затрахал / Своим дурацким поведеньем”».

Что же получилось при экранизации? Удалось ли полностью перенести такое суровое полотно текста на киноэкран? Или получилось как-то преобразовать, но оставить самую суть?

Во-первых, это режиссёрский дебют Романа Васьянова. До этого он работал кинооператором. Начинал как ассистент Юрия Райского ещё в «Бригаде». Сотрудничал с Валерием Тодоровским в «Тисках», «Стилягах» и «Одессе». У него есть и американский опыт: «Отряд самоубийц», «Ярость», рекламные ролики и т.п. И вот, наконец, Васьянов решился отодвинуть камеру и взяться за более глобальные вещи.

Книга Алексея Иванова — поэтична, нагружена (но не перегружена) русским роком и атмосферой рубежа 1980–1990-х годов (книга написана в 1992, действия разворачиваются в 1984, но, несмотря ни на что, эти восемь лет воспринимаются как одно целое). Фильм же Васьянова номинально содержит эти компоненты, но они не отягощают картину, благодаря чему она смотрится на одном дыхании. Режиссёр, видимо, ставил перед собой совершенно иную задачу: из плотного и многопланового куска текста высечь не простую и понятную историю (это было бы слишком банально), а настоящую русскую притчу. Поэтому приметы эпохи, без которых не обойтись, очень точно и точечно воспроизводятся в фильме (отдельная благодарность костюмерам и реквизиторам — они совершили чудо!): то и дело прерываешь просмотр, чтобы обсудить ту или иную бытовую деталь и поностальгировать.

Не огорчает, но удивляет (к счастью, приятно) отсутствие песен Александра Башлачёва и появление песен группы Nautilus Pompilius. Мне кажется, что такая замена сыграла только на руку режиссёру: всё-таки СашБаш — очень камерный и интимный, а для погружения в эпоху нужно что-то более массовое (не попсовое, а именно массовое) и стадионное.
Есть и любопытные операторско-режиссёрские ходы.

Забела (в книге — Отличник) ищет возможность отключиться от мира студенческого общежития, которое иногда угнетает, иногда мешает, иногда возбуждает, но так или иначе не даёт покоя. А герою нужен покой. И тогда он выходит на крышу и всматривается и вслушивается в ночной Свердловск. Васьянов же — переносит Забелу на морской берег: отличная метафора расслабления. Но в конце концов и этот берег губит его. Герой хочет уйти от общественной жизни, а та с каждым эпизодом сопротивления только нарастает. И нарастает до тех пор, пока не накроет Забелу с головой.

Ещё один забавный пример возникает, когда герои предают свои принципы и своих возлюбленных. Одним из символичных кадров становится сумка Игоря (ловеласа и фарцовщика): молодой человек раскрывает её и, не доставая оттуда, раскрывает ещё и кошелёк. Это, конечно, надо видеть. И надо быть готовым считывать язык кинообразов. Но если вкратце, то, когда жизни героев идёт по… неправильному пути, этот неправильный путь и выделяет кинокамера.

Во-вторых, «Общага» — это ещё и сценаристский дебют пермского писателя Павла Селукова. Мы привыкли к его рассказам — пацанским и провинциальным (в хорошем смысле!), абсурдистским и сюрреалистическим. И было большой неожиданностью узнать, что он приложил руку к этой истории. Сюжет ивановского романа сам по себе изобилует совершенно сумасшедшими сценами, поэтому, не видя сценария и коллективной работы над ним, трудно судить, насколько Селуков повлиял на изначальный текст. Но то, что он ввязался в эту работу, безусловно, радует.

В-третьих, кастинг на редкость удался. Ирина Старшенбаум (вы помните её по фильму «Лето») в роли студентки-модницы Нелли. Алёна Михайлова (звезда сериала «Чики») выступает как пятикурсница, отличница и староста Кира. Евгений Серзин (сыгравший эпизодические, но запоминающиеся роли в сериале «Обитель» и в том же фильме «Лето») реализовал откровенного подонка и председателя студсовета Яна Гапонова. Юлия Ауг (в представлениях не нуждается) воплотила комендантшу общежития Ольгу Васильевну Ботову (Ботву). Никита Ефремов (внук своего деда и отличный актёр) вжился в роль непутёвого поэта Ивана Симакова.

Что же в итоге дают все эти “во-первых”, “во-вторых” и “в-третьих”? Роман Алексея Иванова усушили, оставив только самое главное: студенты в общежитии и их жизнь. Но так как сама русская действительность даёт пищу для размышлений и материал для реализации в искусстве, получилось сделать серьёзное художественное высказывание. Роман Васьянов уподобился древнегреческому скульптору, который взял молоток и зубило и начал высекать из глыбы нечто утончённое, но мощное; лёгкое, но монументальное. И получилась «Общага» — притча о попытке ухода от общественной жизни.