Интервью Анны Долгаревой с философом и художником Антоном Беликовым

Поэтесса и военкор Анна Долгарева взяла эксклюзивно для «Ваших Новостей» интервью у художника и профессионального философа Антона Беликова. Куратор проектов «После иконы» и «Русский стиль» недавно стал военнослужащим по собственной воле и теперь рассказывает о причинах этого поступка. 

Антон Беликов

Как и когда стал военнослужащим

– Это случилось сравнительно недавно, пару месяцев назад. Случилось это со мной добровольно, без всякого принуждения. 

Во-первых, я очень сильно не люблю, когда кто-то убивает людей, с которыми я знаком и дружу. А все эти политические убийства, которые произошли, – так или иначе я этих людей знал. А с Дашей (Дугиной. – Прим. ред. ) мы просто были друзьями.  

Вторая главная мотивация состоит в том, что очень хорошо любить родину, сидя на теплом диване, уютном, хорошем. Но наступает такой момент, когда дальше это становится просто невозможным. Есть такая античная басня, которая у Эзопа, по-моему, встречается впервые: чувак, который приехал с Родоса на Олимпийские игры, хвастался тем, что у себя на Родосе он просто очень круто прыгал. И спартанцы это слушали-слушали и сказали: «Слушай, ну здесь Родос, здесь прыгай». Собственно, вот у меня и позывной – Родос. 

Как бы сформулировал цели спецоперации, за что мы воюем

– Я могу сказать, за что лично я воюю. Можно, конечно, сейчас начать политологический разбор причин и всей канвы спецоперации и всё такое прочее. Но я могу сказать так: мне уже довольно много лет, я рос в 90-е и очень хорошо помню, как это было. Я понимаю, что если сейчас мы здесь не победим, то 90-е покажутся сказочкой. А у меня четверо детей. И я не хочу, чтобы они росли в таком треше, какой был в 90-е или хуже. Вот цели. 

Ощущает ли, что спецоперация формирует какие-то смыслы

– Я не думаю, что она формирует смыслы. Хотя сам лично делал буквально этой зимой мероприятие как раз, «Образы и смыслы нового мира», посвященное этому всему, поиску этих смыслов спецоперации. Но я, скорее, думаю, что происходящее рождает не смыслы, а ощущения. Ощущения «свой – чужой». Есть свои, они ощущаются абсолютно, больше не возникает вопроса: «Кто это такие?» Свои – это люди, которые в критической ситуации – а мы в ней находимся – оказались на стороне своего народа. Свои – это те, кто находится со своим народом. И я здесь в частности оказался, как сказала Ахматова: «Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был. 

Сейчас наступило такое время для сомневающихся, думающих, рассуждающих – быть со своим народом. И те, для кого свой народ – это здесь, это русские, заняли позицию однозначную и прозрачную. 

Чем военное общество отличается от гражданского

– Меньше вранья гораздо. Здесь просто в принципе гораздо меньше вранья. Это не говорит о том, что здесь все люди хорошие пушистики, нет. Речь просто о том, что здесь всё яснее и понятнее. 

Как изменилось общество России в ходе спецоперации

– Дело состоит в том, что эта война первая для России, когда существуют два абсолютно разных культурных контекста. Один из них находится здесь, второй – там, в больших городах и так далее. Здесь разговор все время идет о том, что мы победим, мы сражаемся за Россию. А для больших городов транслируется и существует дискурс совершенно другой. Этот дискурс – «Ничего не происходит». Всем кучкой собраться и в уголке сидеть потихонечку.

Разве что-то другое транслируется для крупных городов? «Вставай, страна огромная»? Вы хоть раз это услышали? 

Давайте по-честному. Хоть кто-то хоть в какой-то момент обратился к людям с какими-то объяснениями или с каким-то призывом? 

О самоорганизации людей в больших городах

– Каждый видит ту часть общества, с которой он непосредственно взаимодействует. Поэтому здесь у кого-то своя правда, а у меня своя. 

О самом главном

Мне очень важно, чтобы все, кто так или иначе принимает участие в спецоперации, воюет, помогает в тылу или просто сидит, кто активно взаимодействует или критикует, – чтобы все мы сохраняли человеческий облик. Для меня это самое важное. Неважно, как мы относимся к происходящему, главное – сохранить человеческий облик.