Олег Айрапетов: «Период с 1922 по 1939 год – это период постепенного превращения Советского Союза из слабой страны в страну сильную. Из региональной державы – в великую»

В третьем выпуске нового проекта «Ваших Новостей» под названием «История России: как, что и зачем» ведущие Вадим Авва и Модест Колеров в студии «Бункера на Лубянке» обсудили с историком и автором множества книг Олегом Айрапетовым особенности развития молодого Советского Союза. На нашем сайте мы публикуем медиаконспект самых интересных ответов гостя. А интервью целиком можно увидеть на нашем канале в «Ютубе».

Модест Колеров, Олег Айрапетов, Вадим Авва

С чего всё начиналось

– В 20-е годы и начале 30-х годов Советский Союз не был великой державой в общем понимании смысла этого словосочетания. Он был региональной державой, причем далеко не первого толка. Это во многом и определяло его политику. Политика слабого государства – это политика выживания, естественно. 

У людей начала 20-х годов был опыт непосредственного участия в том, что немцы называют realpolitik. Есть теоретические представления, но есть и практика. Практика у большевиков в государственном управлении была практикой Гражданской войны и того, что за ней последовало. 

Хочу напомнить, что к 1923 году вовсе не было преодолено по-настоящему наследие Гражданской войны и интервенции, которая так и не закончилась. До 1925 года японцы сидели на Северном Сахалине. Обстановка была такова, что перспектива мирного развития страны была очень и очень условной. Страна была вынуждена быстро, радикально сокращать свои вооруженные силы, пятимиллионную Красную армию. Не было возможности ее содержать, экономика не могла. Уже во время Гражданской войны было ясно, что это война, отставшая от реалий окружающего мира. 

Олег Айрапетов

Мы занимали 4-5 место по целому ряду показателей. Например, по производству авиамоторов. Но какое это было пятое место? Первое место – это было 98 тысяч моторов, произведенных во Франции в годы Первой мировой войны. А пятое место России – это 2 тысячи моторов. Это очень большая разница. Австро-Венгрия – это было 14 тысяч моторов. И это только количественные показатели. Они не дают полностью картины по качеству. Мы производили лицензионные довоенные моторы. А техника быстро развивалась. Мы не могли себе этого позволить. 

Период с 1922 по 1939 годы

– После Гражданской войны ситуация стала еще хуже. Мы практически ничего не производили. Было ясно, что технологически будущая война будет совсем другой. Что бы кто ни говорил про то, что Семен Михайлович Будённый норовил и готовился атаковать шашками наголо броневые части потенциального противника – он этого делать не собирался. Ставка на кавалерию как на мобильную часть Красной армии делалась, но об этом говорили и Фрунзе, и Ворошилов, и Будённый исходя из нашей нищеты. У нас другого ничего не было.

Вадим Авва

И поставить это было невозможно. Поэтому политика Советского Союза – это политика слабой страны, окруженной сильными, алчными, опасными, ненавидящими это государство соседями. Ненавидящими в любом варианте. Прежде всего ядро этого государства – Россию. Это Польша – просто фанатическая ненависть. Это Румыния. И нет ничего лучше внешней политики объединения, чем объединение по принципу единства преступления. Румыния оккупировала Бессарабию, Польша не завершила свой проект и захватила часть Западной Белоруссии и Западной Украины. 

Период с 1922 по 1939 годы – это период постепенного превращения Советского Союза из слабой страны в страну сильную. Из региональной державы – в великую. А после 1945 года – в сверхдержаву. 

Ялта. На снимке (слева направо): Уинстон Черчилль, Франклин Рузвельт и Иосиф Сталин в Крыму во время Ялтинской конференции. Фото Самария Гурария / ITAR-TASS

О причинах Второй мировой войны

– Один из американских исследователей очень правильно сказал, что когда говорят о причинах Второй мировой войны, почему-то все сосредотачиваются на германском следе. А следов там было очень много разных. 

О личности Сталина 

– Когда мы учились на историческом факультете, далеко не самый крупный ученый, но академик и безусловно очень умный человек Юрий Степанович Кукушкин, декан исторического факультета (МГУ), высказал правильную мысль: в истории культа личности Сталина есть два периода. В один период ему приписали всё хорошее, а в другой – всё плохое. Мы с вами живем во втором периоде. 

Модест Колеров, Олег Айрапетов

Мне кажется, давным-давно пора от осуждения, которое стало прошлым веком, переходить к анализу. Я вовсе не намерен оправдывать или осуждать. Моя позиция в изучении внешней политики и Российской империи, и Советского государства такова, что мы либо признаем, что у этих государств было право иметь собственные интересы и их защищать, либо не признаем. И если признаем, то мы должны оценивать деятельность того или иного политического деятеля по принципу того, насколько удачно ему это удалось. 

Об исторической ответственности 

– Я люблю спрашивать у студентов банальный вопрос. Кто принимал участие в разделе Чехословакии? Польша и Венгрия. Об этом почему-то никто не помнит или почти никто. А надо сказать, что их действия были не менее агрессивными. И в уничтожении того, что осталось от Чехословакии, эти два государства сыграли огромную роль. Без этого было бы почти ничего невозможно. 

Модест Колеров

Так вот, когда рухнули планы коллективной безопасности, планы использования советско-франко-чехословацкого союза в 1939 году, надо было начинать с чистого листа. И Литвинов предложил вернуться к комбинации: Франция, Англия и Советский Союз. Его в этот момент сняли. Как мне кажется, не потому, что сама программа не нравилась, а потому, очевидно, что Сталин убедился в том, что у Литвинова не получается его программа. 

Во время визита Энтони Идена, министра иностранных дел Великобритании, беседовали Иден, переводчик, Литвинов и Сталин. И Сталин говорит: «Вот вы представляете, постоянно сейчас растет угроза со стороны Германии. Если Германия будет одна, а мы все объединимся, то она никогда не выступит». Иден согласился. Но сделать-то это было невозможно. В Великобритании сейчас предпочитают не помнить, сколько там было откровенно прогитлеровских политиков. Сколько было сторонников фашизма среди высшей аристократии, включая королевскую семью. 

Послом Соединенных Штатов в Британии был Кеннеди-старший, который был откровенный не просто прогитлеровец, а откровенный пронацист. Это папа известного президента. 

Было такое ощущение, что у Литвинова не получается. Литвинов предложил абсолютно логичное соглашение: Англия, Франция, Советский Союз. Начальник Имперского генерального штаба Великобритании, посещая Польшу в начале 1939 года, беседовал с представителями военного министерства польского генштаба. И говорил: «Мы-то справимся без Красной армии. Польша – миллион штыков. И кроме того, мы ведь – офицеры. А Красной армией командуют фельдфебели. Разве нам нужны в нашем диалоге фельдфебели?» Все смеялись. И генерал Айронсайд записывает в дневнике: «Бедные польские идиоты». 

У Литвинова не получается. Его снимают. Приходит Вячеслав Михайлович Молотов. Что он делает? Он предлагает комбинацию переговоров: Англия, Франция и СССР. Никакого разрыва нет. Тот же самый курс дан другому человеку. Это не курс Литвинова. Это курс советского руководства.