Как Лукашенко показал Путину, кто главный в Союзном государстве

И вновь Александр Григорьевич дает жару, как бы в очередной раз беря реванш за ту встречу с Владимиром Владимировичем, когда он истекал потом, не зная, как же «старший брат» отреагирует на взорвавшуюся от негодования республику, когда он пролонгировал свои президентские полномочия. Такое унижение – его за один раз не смыть, не оттереть! И кого волнует, что до этого столько раз Александр Григорьевич – фигурально выражаясь – чуть ли не плевал в лицо Кремля (мы ведь не забыли историю с наемниками и с Белгазпромбанком, принадлежащим Газпрому, и посадкой пророссийского Виктора Бабарико, не говоря уже о многочисленных словесных выпадах, когда г-н Лукашенко заходил за грани дозволенного)! Но статус «последнего диктатора Европы» обязывает к постоянной демонстрации своей власти и величия. И неподконтрольности никому и ничему, что в данном случае важнее всего. Ибо какой он тогда диктатор?

А чем характеризуется диктатура в социальном плане? Абсолютным общественным одобрением государственного курса. То есть отсутствием всякой критики в адрес верховного руководства/режима. Ведь от оной – как правило, именно такая картинка складывается в воспаленных диктаторских мозгах – до революции – один шаг. Можно сказать, что инакомыслие – это угроза национальной безопасности. Вот поэтому, чтобы оградить Белоруссию от всяческих потрясений и проч., Александр Григорьевич и запретил всякую критику, отождествив ее с оскорблением власти. Ну сами понимаете, открыто карать за инакомыслие – на такое, пожалуй, не решится – или пока не решится? – даже «последний диктатор Европы», а вот, что касается оскорблений – тут даже статья имеется, что идет под номером 369 в УК РБ. А к ней – в помощь – еще одна – разжигание расовой, национальной, религиозной или другой социальной вражды или розни (130, часть 3 – из того же УК). К тому же закон обходить не может никто, даже «президент» Белоруссии, поэтому все должно быть строго по закону.

Вот по оному и стали силовики «вязать» всех тех, кто стал оставлять «злобные» комментарии в соцсетях, оскорбляющие власть (персонифицированную в лице Александра Григорьевича) до глубины души. Поводом же для – подчеркнем: массовой – активизации белорусов стало задержание, по данным силового ведомства, «особо опасного преступника», 31-летнего сотрудника крупнейшей белорусской IT-компании EPAM Systems Андрея Зельцера, закончившееся гибелью последнего и бойца спецназа КГБ Дмитрия Федосюка. А дело в том, что Зельцер, как и подобает «преступному элементу», открыл по сотрудникам КГБ огонь, а те, в свою очередь, ответный. Вот, собственно, и все. В принципе, с точки зрения уголовной практики (и только с нее!) – рядовой прецедент. Даже несмотря на то, что так осталось и «нераскрытым», – зачем правоохранителям понадобился Зельцер. Им – виднее. Тем более при диктаторском режиме. При котором все действия представителей властей представляются как героические, а действия другой стороны – как зловредные и проч., направленные на подрыв национальной безопасности, понятное дело. Соответственно, в официальных, то есть провластных СМИ (а в Белоруссии других и не осталось) погибший г-н Зельцер стал позиционироваться как террорист и вообще личность крайне неприятная и патологичная, что, по всей видимости, не совсем соответствует, судя по комментариям в соцсетях, действительности. Знакомые погибшего давали немного иную, отличающуюся от официальной, характеристику погибшего. Что Александр Григорьевич расценил как оскорбление власти и разжигание социальной вражды. Поэтому к делу были оперативно подключены силовики, которые задержали за несколько дней около сотни «сочувствующих» «террористу» (ясно, что «заразу инакомыслия» лучше «лечить» на самых ранних этапах, только когда она даст о себе знать, не дожидаясь разрастания и образования «злокачественной опухоли»).

Но каким образом это касается России? А самым прямым. Дело в том, что в белорусской редакции «Комсомольской правды» вышла небольшая заметка за авторством Геннадия Можейко, в которой журналист кратенько описал происшествие и привел слова одноклассницы г-на Зельцера, которая рассказала, что тот в школе был хорошим парнем и она не понимает, что с ним такого случилось, что он взялся за ружье. И вот этого хватило для того, чтобы тут же заблокировать работу редакции, а самого журналиста определить в следственный изолятор. Причем расстояние и даже, как оказалось, государственная граница с РФ не стали помехой для такого перемещения: ведь еще 30 сентября г-н Можейко был в Москве, а на следующий день – уже там, где, по мысли Александра Григорьевича, ему и следует быть. Что вызывает к жизни вполне закономерный вопрос: а как он там оказался? Похищение?

Оказывается, нет. Как сообщили в белорусском МВД, г-н Можейко был задержан уже на территории РБ, куда он вернулся после того, как российские правоохранительные органы решили, что его присутствие на территории РФ будет нежелательным и поэтому (!) отказали в выезде в третью страну, что, по всей видимости, и являлось целью поездки г-на Можейко в Россию. И вот эта версия выглядит несколько сомнительной, учитывая явную парадоксальность (в третью страну не разрешили, а вот в Белоруссию – пожалуйста) объяснения, которое, по идее, должно было прояснить ситуацию. Тем самым мы возвращаемся к версии о похищении, что является уже международным прецедентом, так как получается, что спецслужбы РБ выкрали журналиста, находящегося на территории РФ и работающего в – пусть и в Белоруссии – но в филиале российской «КП», которую – белорусскую редакцию то есть – заблокировали по распоряжению Александра Григорьевича.

А вот эта конъюнктура уже озаботила даже Кремль, в котором, надо полагать, очень недовольны действиями г-на Лукашенко, на что указывает заявление пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, который в понедельник выразил надежду на то, что редакцию «КП» в Белоруссии разблокируют. При этом, правда, добавив, что «пока мы не можем сказать, что есть ощущение, что нас слышат…» Позже, в тот же день, в разговоре с «КП», он повторил, что Кремль четко обозначил свою позицию относительно ограничений в отношении «КП».

Мы все-таки ожидаем отмены этих ограничений и обеспечения свободной работы нашего уважаемого издания на территории союзной нам Белоруссии,

– заявил он, отметив, что если задержание г-на Можейко «связано с его журналистской деятельностью, то, безусловно, нельзя одобрять такие действия».

И это, конечно, удивительно: чтобы Кремль не одобрял какие-то действия г-на Лукашенко! Ведь чем несуразнее и сумасброднее ведет себя Александр Григорьевич, тем для Кремля лучше, поскольку оное как бы оттеняет то, что происходит в самой России (а в России, увы, происходит такая покамест мягкая «белоруссизация»: вспомним, как силовики неоправданно жестко разгоняли вышедших в поддержку Навального в начале этого года или как нынче прессуют представителей КПРФ, отказавшихся признать итоги электронного голосования). И Александр Григорьевич, стоит отдать ему должное, этот тренд уловил, понимая, что теперь ему позволено очень многое. Но вот тут, утверждая свою власть, – а задержание Можейко – это акт политического сумасбродства – кажется, палку все-таки перегнул, ибо… посягнул уже на власть «старшего брата». Ведь что получается? А то, что если г-н Лукашенко может все, что ему вздумается творить на территории России, простите, Союзного государства (либо договориться с российскими силовиками в обход Кремля, либо вообще просто похитить человека с территории РФ), то, выходит, что Владимир Владимирович ситуацию не контролирует.

Да, история с «КП» и г-ном Можейко – это (если смотреть в плане политическом) прежде всего удар по Путину. Вряд ли это входило в сознательные планы Александра Григорьевича, все-таки его дальнейшее президентство, будем честными, напрямую зависит от благосклонности Кремля и Владимира Владимировича лично: рубить сук, на котором сидишь, – г-н Лукашенко на такое не решится. Думается, он даже и не думал (по крайней мере, очень сильно) о последствиях, как и в случае с принудительной посадкой самолета авиакомпании Ryanair, когда все его мысли были заняты ненавистным Романом Протасевичем, попортившем Александру Григорьевичу немало крови. Так и тут.

Думается, основным мотивом, движущим г-ном Лукашенко было негодование, помноженное на возмущение: да как он посмел бросить мне, «последнему диктатору Европы», вызов, ослушаться моего распоряжения, уколоть «мою Белоруссию» (ибо ясно, что г-н Лукашенко ставит знак равенства между собой и страной)? Он – какой-то там ничего не значащий журналист! Доставить! Сюда! Немедленно! Чтоб и другим неповадно было. В общем, как озвучил эту мысль экс-глава Генштаба белорусской армии Олег Белоконев, «надо, как Путин сказал, мочить в сортире всех, за одного – 20, 100, чтобы неповадно было». Такая вот логика.

И она – исходя из диктаторского психотипа – вполне понятна. Надеяться на то, что г-н Лукашенко утихомирится, не стоит: «белоруссизация» Белоруссии будет лишь усиливаться. Не зря же в интервью CNN Александр Григорьевич предупредил, что «если я и правоохранительные органы будут видеть угрозу белорусскому государству, мы посадим здесь любой самолет – будь то Великобритании или США». И почему-то в том, что это будет сделано, – сомневаться не приходится. Г-н Лукашенко будет и дальше пытаться доказывать, что он – круче всех. Будто он не глава (отметим, что нелегитимный) маленькой страны, а президент Союзного государства, в котором Россия – это как бы Белоруссия, которую, если что, можно и не спрашивать.