Как Кремль заложил еще одну бомбу замедленного действия под Систему

Даже как-то не удивила новость, что первый замглавы АП, куратор внутренней политики Сергей Кириенко закатил пир для всех, кто имел непосредственное участие – понятно, что это касалось только высоких лиц – к избирательной кампании «Единой России». Ну как же без банкета-то – ведь такая победа, как ни крути, можно сказать, «триумф»: при где-то 30%-й поддержке сохранить конституционное большинство! Это ж как извернуться-вывернуться было надо, чтоб единороссы по-прежнему могли единолично утверждать, то есть легитимировать, любые инициативы, спущенные сверху! Поэтому, казалось бы, даже ставить вопрос «отмечать или нет?» выглядит проявлением чистейшей глупости. Но тем не менее рискнем и поставим: а есть ли что праздновать в действительности?

Вроде бы цифры нам свидетельствуют, что сабантуй – он полностью оправдан и заслужен: 49,82% голосов избирателей, отданных за «Единую Россию», – это тебе не хухры-мухры. Ну да, немного поменьше, чем было в 2016 году (тогда, напомню, за партию власти проголосовали 54,20% избирателей), но все рано столько, сколько другим партиям и не снилось. Есть ли от чего переживать и печалиться? Определенно, есть. Потому что эта кампания принципиально отличилась от предыдущей.

Вернемся на несколько лет назад. Кто тогда вел единороссов на выборы? Верно: председатель партии Дмитрий Медведев. А сейчас? Лидерами партсписка стали наиболее популярные федеральные министры, чей уровень доверия уступает лишь президентскому и премьерскому – глава Минобороны Сергей Шойгу и глава МИД Сергей Лавров (которые, по всей видимости, откажутся от своих мандатов, продемонстрировав полнейшее пренебрежение к избирателю, которого, как оказывается, можно обмануть и таким образом), а сам Дмитрий Анатольевич с его грандиозным антирейтингом даже не попал в пятерку. Причем, что немаловажно, лидеров партсписка озвучил лично Владимир Владимирович, тем самым подчеркнув, что это его выбор, его команда. «Путинский авангард», так сказать.

И тут мы плавненько переходим ко второму принципиально отличительному моменту. Владимир Путин никогда до этого столь прямо не поддерживал единороссов. Да, он выступал на съездах, не скупился на напутствия, теплые слова и проч., но никогда не работал на партию власти. А тут президент, начиная с «прямой линии», на которой он буквально вознес «Единую Россию» до небес, утвердив свою причастность к партии, и заканчивая вторым съездом, на котором уже официально было объявлено о единовременных выплатах пенсионерам и военным, можно сказать, стоял рядом всю избирательную кампанию как несгибаемая опора, точно позабыв о своей роли надпартийного арбитра, которую играл чуть ли не все время своего правления. По сути, став неофициальным лидером партии (при этом официального задвинув так далеко, что, думается, многие и позабыли, что фактическим председателем единороссов является Дмитрий Медведев). Поэтому Вячеслав Володин даже сильно смягчает и деликатничает, говоря*, что «высокий результат “Единой России” обусловлен поддержкой Владимира Владимировича Путина». Поскольку тут речь даже не о поддержке. Тут речь о де-факто полном слиянии президента и партии.

Сложно сказать, кому пришла эта идея, вероятно, показавшаяся блестящей, но в итоге все вышло очень и очень печально. Для Кремля, разумеется. Так как такое слияние партии и президента, по сути, превратило выборы в Госдуму в референдум по доверию президенту. И оказалось, что президенту доверяют меньше половины граждан страны! Да, совсем немного меньше половины, но, что важно, 50%-й психологический барьер не был взят. Точнее, почему-то не был «правильно подсчитан». Ибо откуда могли у «Единой России» появиться 49%, когда их рейтинг уже сколько времени топчется на 29-32%?

Ясно как: по подсчетам математика, независимого электорального аналитика Сергея Шпилькина, около 50% голосов, отданных за партию власти, могли быть сфальсифицированы. И тут мы получаем уже не почти 50%, а где-то 25-30%. Ну от силы 35% проголосовавших за… Владимира Путина. То есть реальный уровень одобрения президента – куда ниже, чем фиксируют социологи (и это вполне понятно, потому что российский человек часто склонен воспринимать интервьюеров как агентов властей и, следовательно, давать социально одобряемые ответы). И это очень плохой сигнал, особенно – в преддверии транзита власти. Демонстрирующий, что тот общественный договор, который наличествовал между властью и народом до пенсионной реформы, так и не возобновился, так и не был реактивирован. Только если раньше все негативные последствия тащила на себе «Единая Россия», аки «козел отпущения», то теперь, благодаря кремлевским политтехнологам, которым Сергей Владиленович и устроил банкет, это намертво слилось и с самим президентом. Через «Единую Россию».

Нет, конечно, можно предположить, что просто не просчитали того варианта, что президентский рейтинг и его участие не смогут спасти партию власти. Но, думается, не стоит держать кремлевских политтехнологов (ну или кого там озарила эта идея?) за дураков. Все они прекрасно понимали, когда предлагали этот сценарий избирательной кампании. Просто иначе, даже фальсифицируя, выборы, скорее всего, было бы не выиграть. Точнее, нарисовать можно было бы все что угодно, но, видимо, белорусский пример не позволил пойти на крайние меры.

С другой стороны, а так ли уж необходимо для «Единой России» это уже набившее оскомину конституционное большинство? Ну не получили бы, и что? За счет тех же «Новых людей», являющихся личным проектом Сергея Владиленовича, и, скажем, ЛДПР, которая никогда не подводила Кремль, все можно было бы решить. Протащить любую инициативу. Зато социальное напряжение существенно бы спало. Что – снова – немаловажно в предтранзитный/транзитный периоды. К тому же если бы Владимир Владимирович не стал бы соотносить раздачу денег с предвыборной кампанией «Единой России», а произвел бы ее исключительно как глава государства, остающийся в стороне от партийных битв, это весьма позитивно отразилось бы на его рейтинге, создав потенциал к новому общественному договору, который явно бы не помешал в преддверии объявления преемника (ну или начала своей предвыборной кампании-2024, если допустить, что Владимир Путин решил бы вновь выдвигаться).

Однако предпочтение отдали имитационной победе «Единой России». И объяснить это можно только четырьмя «слагаемыми». Первое: в глазах Кремля граждане РФ окончательно потеряли свою субъектность. На их мнение можно теперь уже не ориентироваться от слова «совсем». Надо полагать, что опыт с пенсионной реформой, когда россияне не вышли на массовые акции протеста, как это было в той же Франции, сыграл свою ключевую роль.

Второе «слагаемое» заключается в том, что Кремлю очень сильно понадобилась «картинка»: мол, большая часть населения страны поддерживает «Единую Россию» как партию президента. Демонстрацию такой народной консолидации, такого единения, в свою очередь, можно объяснить только приближающимся транзитом власти, который пойдет в антизападном ключе. То есть надо полагать, что преемнику будет делегирован тот же самый курс, которым и идет страна сейчас. С общим концептом с каждым шагом все ближе к «осажденной крепости» с поднятыми мостами и рвами вокруг, наполненными отравляющей жидкостью. И вот это единение – оно и будет противопоставляться Западу и США как некое железное доказательство того, что иные пути нерелевантны российскому обществу, которое, в случае чего, может и подняться, если заокеанские партнеры совсем уж обнаглеют.

Ну и третье: не надо забывать, что транзит власти – высшая точка нестабильности Системы, когда последняя наиболее уязвима. В этой ситуации дестабилизировать обстановку может все что угодно. А с появлением такого феномена, как «самоорганизующийся протест» (прежде всего, Белоруссия, затем Екатеринбург, Шиес, Куштау, Хабаровск), ситуация может выйти из-под контроля даже при первоначальной лояльности большинства элитных групп. Поэтому нужно было прощупать почву, как российские граждане отреагируют на «негативный фактор» в виде очередной победы «Единой России». Так сказать, генеральная репетиция.

Ну и последнее: уже из расчета на преемника, которому «Единая Россия» ставится неким ограничителем власти, чтоб не забывал, что он – не Путин: а то вздумает провести какой-нибудь «сомнительный» законопроект, а единороссы раз и – заблокируют. Видимо, вот такая логика.

Однако несмотря на то, что партия власти получила заветное конституционное большинство, общую конъюнктуру сложно назвать обнадеживающей. Так как, во-первых, рейтинг Путина продолжит свое падение, поскольку на «Единую Россию» будет возложена нелегкая задача по легитимации непопулярных решений (кто-нибудь сомневается, что они будут?). Во-вторых, выборы не произвели эффекта «выпуска пара», наоборот, негативной энергии, благодаря очередному «триумфу» партии власти, лишь прибавилось, а она, энергия, это надо понимать, не может копиться вечно. В-третьих, пропасть между народом и властью стала уже непреодолимой: Кремль живет в своей реальности, а народ – в своей. И в-четвертых, что меньшее из зол (понятно, для Кремля и элиты), этому составу Госдумы, похоже, предстоит ставить новые рекорды по недоверию и неодобрению своей работы теми, кому парламентарии должны вроде бы как служить – народу.

Таким образом думские выборы с «неоспоримой» победой единороссов стали потенциально дестабилизирующим фактором, который пока прямо не отражается на общем состоянии Системы, но кто сказал, что так будет всегда? И не это ли праздновали в Кремле – то, что заложили еще одну бомбу замедленно действия под Систему, которая стала напоминать шикарный дворец с треснувшими колоннами (на них все и держится) и «уплывающим» фундаментом? Или можно предложить другую аналогию, более соответствующую психологии президента, в юности увлекающегося борьбой: толстую, но сухую ветку, которая может треснуть и переломиться – и нет, мы даже не берем в расчет усилия крепких рук, направленных на это, – просто из-за слишком увесистой шапки снега, упавшего зимой.

*«Телеграм»