⚡️Эксклюзив. Интервью с писателем Дмитрием Филипповым, который отправился добровольцем на фронт: «Ставки сейчас невероятно высоки. Если мы не победим здесь, то будет все очень плохо»

12 месяцев назад

Писатель Дмитрий Филиппов не воспользовался своей бронью и отправился в зону СВО. О своей позиции, службе, людях войны, о том, что будет, если Россия проиграет он рассказал в интервью военному корреспонденту Анне Долгаревой.

– Сложно ли было обойти бронь? Расскажи сначала: ты работал в администрации…

– Я работал и работаю в администрации Пушкинского района Санкт-Петербурга. Соответственно, когда была объявлена мобилизация, всем сотрудникам-госслужащим выдали бронь. Я в этой ситуации понял, что как русский человек, как русский писатель я не могу оставаться в стороне. Я подошел к главе, объяснил ситуацию. Мне пошли навстречу. Бронь аннулировали, и я, как любой мобилизованный, пошел на фронт.

Дмитрий Филиппов

– Что тебя все-таки заставило? Ты говоришь – как русский человек, русский писатель. Какие смыслы ты вкладываешь в эти определения?

– Я понимаю, что то, что сейчас происходит на Донбассе, возможно, это прелюдия к огромной большой войне, которая может начаться, а может не начаться. И чтобы она не началась, я нахожусь здесь. Я не хочу, чтобы война пришла в мой дом. Я не хочу, чтобы войну узнала моя дочь, моя жена. Я хочу, чтобы они жили дальше спокойно нормальной мирной жизнью.

Обстановка в мире, которая сейчас происходит, она показывает на то, что это всего лишь репетиция. Чтобы эта репетиция не состоялась, мы должны победить здесь. Очень просто.

– А что значит – победить здесь? Какие, условно говоря, результаты будут означать нашу победу? Потому что вчера, например, я случайно по телевизору услышала «специальная военная операция по защите Донбасса», не по денацификации Украины.

– Здесь, конечно, командованию виднее. Лично для меня победой будет считаться прекращение в нынешнем виде существования государства Украина как такового.

– Почему?

– Это раковая опухоль. В том виде, в котором она есть сейчас, это раковая опухоль. Если их не добить, рано или поздно они опять окрепнут и опять попрут.

– Когда мы говорим «раковая опухоль», это все-таки тяжелое обвинение в адрес государства. Почему мы можем так говорить в адрес Украины?

– Я даже не буду говорить о сотнях, тысячах свидетельств их зверств, которые документально доказаны. Мне кажется, любому здравомыслящему человеку это понятно и очевидно. Их девять лет накачивали оружием, готовили, чтобы использовать как пушечное мясо против России. Конечная цель все-таки в итоге даже не Донбасс, а Россия. Всем понятно.

Люди, которые выходят на факельные шествия, скандируют «Слава Украине! Героям Слава!», несут портреты Бандеры, переименовывают улицы и проспекты в честь нацистских преступников, сносят памятники, бомбят мирные города… Ну как по-другому здесь можно оценивать? Это должно быть уничтожено.

Дмитрий Филиппов в зоне СВО

– А как ты думаешь, что будет, если мы проиграем? Вот, допустим, украинское контрнаступление, нас разбивают, русские войска отступают, несут потери. Что дальше?

– Я думаю, дальше в войну вступит НАТО. Уже со стороны Польши, со стороны Финляндии. Это будет означать – не буду ванговать и говорить каких-то страшных слов, но – возможно, это будет означать конец русской государственности. Ставки сейчас невероятно высоки. Вот те люди, которые находятся дома, живут своей обычной жизнью, может, до конца не понимают, но ставки сейчас очень высоки. Крайне высоки. Если мы не победим здесь, то будет все очень плохо.

– Какие люди здесь воюют? Про какие типажи ты можешь рассказать как писатель?

– У меня есть блокнотик, я туда делаю кое-какие заметочки. Не то что бы я пишу сейчас что-то концептуальное, скорее это некие зарисовки о людях, которых я вижу, их характере, их модели поведения. Люди совершенно разные. Но абсолютно точно можно сказать, что это срез большой России, срез большой страны.

Люди разные, на самом деле. Будем объективно говорить, не все сюда пошли добровольно. Им пришла повестка, и никуда не деться. Пошли, они воюют, воюют честно.

В нашем подразделении возрастной состав в основном это 40+. Когда-то давно в «Телеграме» прошла такая информация – их окрестили «кузьмичи». Не знаю, насколько верно это определение, но это, по крайней мере, точно мужики, видевшие жизнь, знающие, что такое 90-е, битые жизнью, прошедшие огонь и воду, которых достаточно сложно чем-то испугать – это, наверное, отличительная черта. Люди здесь воюют без куража. Без куража, без шапкозакидательства.

Мы здесь понимаем, что враг очень силен. Враг очень хорошо подготовлен, и тем не менее, он должен быть побежден.

Дмитрий Филиппов дает интервью Анне Долгаревой

– В какой-то момент, когда мобилизованные только приезжают на войну, понятно, что люди еще совершенно не втянулись. Когда мобилизованный становится настоящим солдатом?

– После первого обстрела.

– Именно обстрела?

– (Кивает.)

– Что происходит в этот момент?

– Сначала очень страшно. Ты не понимаешь вообще, что происходит. Стараешься укрыться, спрятаться. Потом, уже когда все закончилось, ты начинаешь анализировать: что произошло, что ты сделал правильно, что сделал неправильно, выискиваешь какие-то ошибки в своем поведении, в своей реакции. Потом, когда ситуация повторяется – а она рано или поздно все равно повторится, ты уже действуешь так, чтобы, во-первых, сохранить жизнь себе и сохранить жизнь своим товарищам. Стараешься действовать максимально профессионально, без паники. Паника захлестнет – всё, жопа полная начнется.

– Вы – сапёры. Казалось бы, такая относительно тихая спокойная работа. Как же вы попадали под обстрелы? То есть ты попадал уже, да?

– Я попадал уже. Когда работаешь днем, у противника очень хорошо налажена аэроразведка. Соответственно, «птица» видит работу саперов, передает координаты, начинается минометный обстрел. От «птиц» очень сложно сбежать. Если она тебя зацепила, то она тебя будет вести до тех пор, пока у нее батарея не сядет. Примерно работы ее хватает на полчаса. За эти полчаса нужно рассредоточиться, найти укрытие, ни в коем случае не кучковаться и не бежать по открытым участкам. Все равно она скорректирует, минометчики дадут поправку вперед – и тебя накроют.

– Ты воевал в Чечне. В чем различия этой войны и чеченской?

– Это две разные войны. Даже очень тяжело сравнивать. Очень непохожие. Там мы воевали с партизанскими отрядами. У них не было ни высокоточной техники, ни высокоточного оборудования. У них даже не было мин заводских нормальных, они делали фугасы из снарядов, выставляли их на дорогу.

Здесь у противника есть все. У него есть полноценная армия, артиллерия, дроны, РЭБы – всё что можно. Подготовлен очень хорошо враг, очень мотивирован. Но мы тоже не лыком шиты. На все их какие-то хитрости постепенно придумываются антихитрости, то есть как их обойти. Такая здесь война умов идет в том числе. Война не только высокоточного оружия, но война умов. Кто кого перемудрит, кто кого переиграет.

– Ну и напоследок. Что бы ты хотел передать людям, которые остаются в России, остаются в тылу?

– Ребят, ничего не бойтесь. Пока мы здесь, все будет хорошо. Враг будет разбит, Победа будет за нами.

 



Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ