О фашизме, наших атаках под Белогоровкой, силах противника, готовности к наступлению ВСУ и бандермобилях. Интервью с командиром «БАРС-12»

Военный корреспондент Анна Долгарева побывала на позициях российских бойцов под Белогоровкой в ЛНР и взяла интервью у командира батальона «БАРС-12». Предлагаем вашему вниманию полную расшифровки этой беседы. 

Командир батальона «БАРС-12»

«ВН»: – Что заставило пойти воевать?

– Фашизм заставил меня пойти воевать. У меня дед три войны прошел: финскую, японскую, Великую Отечественную. Соответственно, я не приемлю просто издевательства над людьми. Своими глазами хотел посмотреть: правда это или нет. Фактически убедился в этом лично. Что это правда, что это настоящий фашизм, а не какой-то выдуманный.

«ВН»: – Что именно убедило в этом?

– Личная встреча. 

«ВН»: – С чем или с кем?

– С фашистами!

«ВН»: – С вэсэушниками?

– И не только с вэсэушниками. 

«ВН»: – Вы зашли к ним на позиции?

– Сначала мы не просто зашли на позиции, у нас была штурмовая бригада. Была группа быстрого реагирования, мы поехали по группе ДРГ работать, а по факту получилось, что мы зашли уже на позиции украинцев, хохлов – по-другому их ещё не знаю как назвать. Фактически Украина – это хорошее государство. Люди приятные… А это именно фашисты, назовем вещи своими именами. На позиции фашистов зашли. Стрелковый бой завязался. Много мы из них положили. А потом взяли пленных, которые не желали в дальнейшем воевать. И с ними состоялся очень плодотворный разговор. Как обычно, в начале разговора – они все повара, их только вчера сюда привезли. А когда достаешь оттуда документы и понимаешь, кто он… Все они в основном из западных областей. Потом выяснилось, что среди них были и из Польши, наемные поляки. Вэсэушники особо воевать-то не хотят…

«ВН»: – Вы взяли четверых. Это были украинцы или поляки?

– Двое поляков и двое украинцев. Один одессит и один из Ивано-Франковска. 

«ВН»: – Это было в ЛНР?

– Это здесь, буквально недалеко от Белогоровки. Позиция так называемая «сердечко», лесополоса. По сегодняшний момент там до сих пор идут бои. Никак их не выбить из-за того, что они находятся на водоканале. Водоводные трубы очень большого диаметра под землей, их сложно достать. Только штурмом выбиваем. Очень сложное продвижение. На сегодняшний момент мы уже вышли на сам водонапорный участок. Думаю, скоро мы оттуда их выбьем. И уже прямой путь на Белогоровку. Да они сами побегут сейчас.

«ВН»: – Что в словах этих четверых пленных вас убедило в том, что вы сражаетесь именно с фашистами?

– Ну во-первых, куча татуировок националистского содержания. А во-вторых, у этих людей нет ответов на обычные нормальные вопросы. Люди теряются, ничего толком не могут объяснить. На обычный вопрос: «Для чего ты здесь? Почему ты этим занимаешься? Что вас сюда привело?» Когда выводишь их на откровенный разговор разными способами, в них это все просыпается. Я, говорит, просто ненавижу людей, вы – русня, «москаляку на гиляку» и так далее. Просыпается в них это нутро. Это выходцы все недобитого 56-го года, когда их амнистировали в лесах Западной Украины, я считаю. Если бы Хрущев был тогда более сильным, если бы их добили бы, то сейчас бы этого не видели и не имели. Это мое личное мнение, я думаю, что это так. 

«ВН»: – Когда произошел этот захват пленных?

– Это мы начали с 13 января – нашу операцию. И закончилась она у нас 30-го. Мы очень плотно бились. И не только эти пленные были. 

«ВН»: – А поляки что о себе рассказали?

– Ничего. Они в основном молчат, скрипят зубами, понимают, что всё – мы их передаем в армейский корпус. Дальнейшая их судьба нам неизвестна. Тех, кто сдается в плен, мы никого не бьем, не увечим, не калечим. Мы их просто раздеваем (бронежилет, каску, защиту), связываем руки, грубо говоря, и везем их к нам в подвал. Потом – вызываем корпус, комендатуру. Приезжают, передаем. 

«ВН»: – Наши здесь, под Белогоровкой, постоянно пытаются атаковать? 

– Да, мы постоянно пытаемся атаковать. Местность очень сложная, скажем так: редколесная, везде практически поля. Скрытное продвижение очень тяжелое. Приходится постоянно закапываться. У них местность вся пристреляна, оборудование современное. Они всё видят, у них этих «птичек» – целый аэродром. Сколько мы их ни сбиваем – такое ощущение, что одну собьешь, а две вырастают, как у дракона. Очень тяжело продвигаться. По 50, 20, 30 метров – вот так продвигаемся. Берем по одной, по две позиции по лесополосе. Артиллерия работает каждый божий день. Они восемь лет готовились к войне. Когда мы заходим и забираем укрепрайон, который в бетоне весь, то понимаем, что такой артиллерией его не взять, только штурмами. Выкуриваем их, стрелковый бой – только так. Танк даже не разбирает все эти ограждения. Стараемся наносить огневое поражение живой силе именно тогда, когда на поверхности, где-то в полях.

«ВН»: – Много бронетехники скопилось у противника на рубежах?

– Данные разнятся все. Конкретику сказать не могу. Могу сказать, что хватает у них и техники, и живой силы. По одной простой причине, что с Артемовска их практически выбили, из Соледара их всех выбили.  У них другого направления нет, кроме как сюда. И здесь, в лесополосе, и на Белогоровке у них очень большое скопление живой силы и техники. <…> Вычислили нахождение скопления бандермобилей. Это обычные легковые джипы, пикапы, на которых стоят минометы, стоят зенитные установки, крупнокалиберные пулеметы. Они мобильно выезжают, обстреливают и уезжают. Они здесь стоят больше чем за шесть километров от наших позиций. Дальнобойными зарядами мы сейчас будем их накрывать. Вот так и работаем на этой войне. Выявляем, вычисляем, потом прорабатываем.

«ВН»: – Расскажите про историю формирования БАРС-12. 

– Сейчас в «БАРС-12» – вся Россия. Начиная от Камчатки и заканчивая Севастополем, Крымом, Мурманском. Вся география Российской Федерации присутствует. На самом деле, насколько я знаю, «БАРС-12» формировался изначально Пермским краем. Из Перми приехали добровольцы, и сформировался «БАРС-12». А потом уже всё так многонационально получилось. Вот последний призыв был из Тюменской области и Карелии. 

«ВН»: –Какие задачи у батальона?

– Основная задача – оборона высоты, на которой мы сейчас были. Условная эта линия обороны называется второй, но она перетекает в самую первую линию обороны. Параллельно всплывают и другие боевые задачи. Вот как была недавно – передать людей для штурмовой атаки. 40 человек мы передали, сами контролировали. Были большие потери, сложно очень. Рельеф местности такой, что обстреливают.

«ВН»: – Каковы потери?

– В основном потери – это минно-взрывные травмы, стрелковых мало. Стрелковых потерь у нас вообще мало – мы умеем воевать. Если бы, конечно, враг вышел с нами воевать, как мы с ним хотим воевать, его бы уже давно не было. <…> У меня батальон-то такой: у нас средний возраст 53 года с присутствием нескольких человек достаточно молодых. А по факту – деды. Деды способные, на себе могут тащить много и долго. На удивление, но вот так. Сейчас отбор идет, медкомиссии стали проходить люди. У нас такие – боевые деды.

«ВН»: – Как готовитесь к возможному наступлению ВСУ?

– Мы готовы на 100%. Сейчас до сих пор углубляются, окапываются ребята. Все боевые позиции готовы, сектора обстрелов готовы полностью. У нас боевую задачу люди все свою знают. Все знают, по команде «К бою!» что делать. Никому ничего говорить не надо. Занимают позиции у нас отряды менее чем за 3,5 минуты. Боевые учения проходят постоянно, стрельбы ежедневные. То есть, не приведи Господи, с какой бы стороны они не пошли, мы готовы ко всему.

Видеоверсию интервью смотрите в Telegram-канале «Ваших Новостей»:

– Часть 1

– Часть 2

– Часть 3