Андрей Рудалёв: АНЯ, ИДИ

Райское наслаждение, белый песок, шоколадный батончик с заморским кокосом, стружкой внутри. В реальности «совершенно невкусный, как деревянный». Да еще и с примесью слез, а не теплой океанской воды, отражающей свет.

Анна Долгарева

Реальность ушла в песок, растворилась в нем, как древняя цивилизация. Проигравшая или брошенная. Стойкие гайдаровские герои – зарыты в землю, писавшие о победе стали «обманщиками». Все обнулилось.

Реальность вывернута наизнанку. Райская картинка шагнула в мир, но оказалась вовсе не той, что мечталось. Будто имя, написанное наоборот.

Стихотворение Анны Долгаревой «Баунти», датированное ноябрем 2021 года, было опубликовано в журнале «Дружба народов» в февральском номере 2022 года. Симптоматично. В новом стихотворном сборнике поэта «Красная ягода. Черная земля» оно именуется «Алена Апина». Собственно, это название и зацепило.

Узнал, что «баунти» – в покере награда за устранение другого игрока из турнира. Что ж, устранили огромную страну – получили награду. Есть и прямой ассоциативный ряд с предательством, памятуя о мятежном английском корабле с аналогичным названием (поэт Ольга Старушко в схожей ситуации вспоминает сдавшийся врагу российский фрегат «Рафаил» – символ позора).

Культовая исполнительница девяностых Алена Апина заявила о себе рассказом о том, как кончился дождь, а Ксюша полюбила «рэкетёра». Завет той песни состоял в том, чтобы никого не слушать. Это был разломный 91-й. Никто и ничто были главными ориентирами того времени, и страна, будто наобум, нырнула в этот омут пустоты.

Анна Долгарева

Годом ранее был другой вариант судьбы, который повторялся практически заговором: «Американ бой, уеду с тобой». Притом что мечта – жизнь на Ямайке. Райском, соблазнительном месте. Аналог представленного в рекламе кокосового батончика.

Принц на «Мерседесе», а затем бесконечная райская жизнь: «буду плакать и смеяться», «буду в роскоши купаться». Только не медли, принц, скорей, очень не терпится, идут года…

Все это было «на разделе большой империи». Разговор о трагедии современности невозможен без отсылки к тому разлому. Там его первооснова. В предательстве и обольщении.

«Электричка» Апиной будет звучать в другой реальности, в другой стране. Там будет и жизнь, разделенная железной дорогой, и слезы, осень, печаль, и уехавший прочь в ночь, покинувший. «В городе осень, и дождь, и слякоть…» Бросивший.

В стихотворении Анны Долгаревой с плавающим названием – «футбольное поле моей жизни». От рождения вопреки черному, вопреки всему. Рождения из пасмурного, из ручья, через чудо. А дальше чудо наоборот – осень, умирание. Живая вода обернулась мертвой, рекламной. Райская картинка превращается в киоск, слезы и гадкий вкус. Девочка становится «старой». Место рождения сулит пятнадцать лет заключения, а теперь уже верную смерть. «Желтое окно» квартиры родителей – что книга, открывающаяся на одной и той же странице. Жизнь забуксовала и вновь не может родиться, какая-то затянувшаяся чернота не дает.

Анна Долгарева, фото Мити Сергеева

Жизнь,  разделенная электричкой, несущейся в ночь.  Или «заблудившимся трамваем». И так по кругу дурной бесконечности – плод иллюзии, обмана, предательства. В «осенний ад», ставший уже привычным и ежедневным. Осенний марафон.

Осень – это время ехать на север и запад, / автостопом и электричкой – в стылый запах / черной и влажной земли. Путь дождями обозначаю,

– пишет Анна Долгарева уже в другом стихотворении.

Ноябрьское, пасмурное, черное, бесплодное, преодоленное единожды чудом, не отпускает – то самое перестроечное, раскольное, подменное. «Ноябрь – ледяной колодец, темный провал», что платоновский котлован. Таково наслаждение вовсе не райское. Скорей, наваждение.

Ксюша – та самая легкомысленная юбочка из плюша – становится Ксенией. Блаженной. Декларирующей, что «смерти нет, и не было могилы». Также и Бог говорил Гагарину: нет разложения и «нет внутри человека угасания никакого».

Та пустота, то ничто с соблазняющей картинкой, завлекающей диковинной сладостью, – иллюзия, выдававшая себя за реальность. А реальное «только мороженое на площади на руках у папы». Настоящее. Да и человек – «дух небесный, а не шакалий», как бы нас не убеждали десятилетиями в противоположном. Собственно, это и есть чудо. Чудо прихода в мир, несмотря на все противоборство, вопреки всему. Несмотря на войну, которая является «слепая, как вода».

На фото Анна Долгарева и Мальборо. Фотограф Митя Сергеев

А раз пришел, значит иди. Она и идет. Аня идет. «Сквозь лес». И «ходила в ад, но не вечно ведь жить в аду». Его круги – что рекламный ролик. А за ними будет настоящее, за ними будет свет. Неизбывный. 

Один из авторских вариантов названия сборника – «Живое». Пока живешь – иди туда, где «смерть делит мир надвое». Это и есть книга пути.

Босиком, навстречу весне, чтобы Персефоной выйти из ада. Отмолить Ксенией или отстрадать. Идти за солнцем, чтобы быть «вовеки живой», но не для себя, а чтобы вывести другого к жизни, заговорить от смерти и ее жатвы.

К жизни не рекламной, а настоящей, восставшей из той самой земли, в которую сначала закопали героев, а затем современников, выстаивая архитектуру посюстороннего ада, восставшего из того давнего разлома, с которого все и началось.

Анна Долгарева: Красная ягода. Черная земля. Сборник стихов. – М., Издательство: АСТ, 2023.