Георгий Зотов: ВОВРЕМЯ ПРЕДАТЬ – ЭТО ПРЕДВИДЕТЬ

…Подобные случаи вовсе не редкость, и всё равно каждый раз им удивляешься– пусть времена давно изменились и правила поведения тоже. Если человек предал того, кому всем обязан, – с этим и раньше было в порядке, а по нынешним временами вовсе стандартно, норма жизни. Сначала он служит одной стороне, присягает ей. Клянётся в верности. Затем начинаются обиды. Ему кажется, что господин недостаточно награждает его за верную службу, слабо любит и ценит. Он же больше всех старается, а награды и милости достаются выскочкам, умеющим льстиво похвалить и красиво подать приятную информацию. Тогда такие люди переходят к врагу. И служат ему, что называется, не за страх, а за совесть. Но вот удивительно – со временем там их тоже перестают устраивать условия. Выясняется, что враг мог бы быть полюбезнее и щедрее за такое бесподобное счастье, каковое ему досталось. Финал в этом случае всегда довольно-таки предсказуем.

Бенито Муссолини (Фото: AP)

В 1896 году, после разгрома итальянских войск в битве при Адуа в Эфиопии был взят в плен 28-летний уроженец Сицилии сержант Себастьяно Кастанья. Всего эфиопская армия захватила 3 500 итальянских военнослужащих. Император Менелик II постановил, что во искупление своих грехов иностранцы обязаны построить в Аддис-Абебе православный храм. Узнав, что Себастьяно имеет образование военного инженера-строителя, Менелик приказал ему подготовить проект возведения церкви и назначил руководить им. Ещё неделю назад сражавшийся против эфиопов с оружием в руках, Кастанья показал невиданное рвение. Он спроектировал собор святого Георгия, очень похожий внешне на итальянские церкви – например, как во Флоренции, откровенно европейского типа. Здание возвели в кратчайшие сроки: Себастьяно изнурял своих соотечественников, заставлял работать тяжело и без перерывов на сон (десятки пленных в процессе строительства умерли) – ведь он хотел показать императору, что тот сделал правильный выбор, выделив его из остальных. Собор получился на славу, он поразил эфиопскую знать своим величием, изяществом и красотой. Раньше в Эфиопии так вообще не строили.

Впечатлённый качеством работы, эфиопский император предложил Кастанья остаться в его государстве. Тот немедленно согласился. В Италии он был никем – одним из множества низкооплачиваемых сержантов, в Эритрее (итальянской колонии) его карьера тоже никак не продвигалась. Менелик назначил вчерашнего противника главным архитектором Эфиопии. Ему платили огромную зарплату, он женился на родственнице одного из самых могущественных князей в империи – раса Дэсты, у него родились две дочери. Себастьяно выучил амхарский и, можно сказать, совсем «обэфиопился». Несомненно, сицилиец был талантливым человеком – я лично видел дома его постройки, каковые стоят в Эфиопии до сих пор, спустя множество лет. И здание почты в итальянском стиле, и сам собор святого Георгия, и монастырь, и акведук. Полунищий сержант стал могущественным человеком – будучи в ранге министра строительства, он ездил по империи, лично руководил возведением моста через Нил. Ни один человек не смел критиковать «белого инженера» и его творения – за это могли бросить в тюрьму.

Император Менелик II умер в 1913 году, но у Себастьяно прекрасно устроились отношения и со следующими эфиопскими государями – Иясу, императрицей Заудиту и знаменитым на весь мир негусом негести (царём царей) Хайле Селассие I. У человека, не имевшего в Италии своей крыши над головой, в Эфиопии было всё, о чём он раньше не мог и мечтать. Роскошный дом, красавица жена, десятки слуг. Во время обеда синьора архитектора обслуживали лакеи в позолоченных ливреях, а на балконе играли музыканты. Все государственные контракты (если, конечно, можно назвать контрактами финансирование в Эфиопии) доставались только ему, его слово было законом, он забирал денег из казны африканской империи сколько хотел. Через определённое время (и такое тоже случается часто) роскошная жизнь Себастьяно наскучила. Он стал высказываться на тему, что достаточно много сделал для страны, и поэтому неплохо бы даровать ему титул принца. На трон итальянец разумно не претендовал (тут Африка, его бы не помиловали), но постоянно объяснял, что за его гигантские заслуги следует платить больше денег, выдавать больше наград, больше ценить. Он даже потребовал поставить ему памятник. Император Хайле Селассие согласился и на это, но вскоре внезапно началась война.

В 1935 году диктатор Италии Муссолини напал на Эфиопию – война велась жестоко, с использованием ковровых бомбардировок и отравляющих газов. Себастьяно Кастанья пришёл к негусу и сказал, что он не может находиться на стороне тех, кто убивает его соотечественников. И просит дать ему уехать в Италию. Хайле Селассие, конечно, этому решению поразился: то, что как раз итальянцы в данный момент убивали эфиопов различными методами, пожилого архитектора как-то не смущало. А ведь он прожил в африканском государстве почти 40 лет, большую часть своей жизни. Удивительно, но император отпустил Кастанью на родину, взяв с него слово не помогать оккупантам – Эфиопия дала ему благополучие и шикарную карьеру. Себастьяно со всем сицилийским пылом пообещал. Но в итальянской колонии Эритрее, куда он перебрался после выезда из Аддис-Абебы, Кастанья обнаружил, что никому не интересен. Это у эфиопов он являлся уважаемым, чтимым и богатым человеком, а у итальянцев он был никто и звать его никак. Тогда Себастьяно попросился на службу к оккупационным властям, сказав, что принесёт пользу и поможет подавить народное сопротивление – он же отлично знает эфиопов. План был прост: сицилиец решил добиваться, чтобы его назначили наместником Эфиопии.

Кастанья принялся ездить по стране и уговаривать африканцев сотрудничать с оккупационными властями. Я, ваш министр, подтверждаю: жить под скипетром короля Италии и дуче Муссолини настоящее счастье, сдавайтесь, складывайте оружие. Он не обратил никакого внимания на то, что в 1937 году итальянские фашисты сожгли в Аддис-Абебе его детище – тот самый собор святого Георгия, бросив в пламя редкие древние иконы. Закрыли и здание почты его постройки – посчитав, что «негры недостойны обмениваться письмами», – и Себастьяно тоже не стал возражать. От авторитета Кастаньи и уважения к нему не осталось и следа – люди попросту возненавидели «белого инженера». 5 октября 1938 года Кастанью заманили в засаду партизаны, обещав ему переговоры о капитуляции. Поняв в процессе, что дело плохо, 70-летний архитектор попытался спастись бегством , но был схвачен. Ему отрубили голову и подбросили её в мешке к итальянскому КПП. Дуче посмертно наградил инженера золотой медалью, назвав «защитником итальянского духа в варварских странах». Хотя в конце XIX века этот «защитник» погубил десятки соотечественников на строительстве собора ради того, чтобы отличиться перед императором «варваров». Уникальный был человек, что тут и говорить.

Вы думаете, сейчас, в наше время, таких людей нет?

Ну да что вы.

Их сколько угодно.