Поймите меня правильно: всякий русский – милейший человек, пока он остаётся в своей рубашке. Как азиат он очарователен. И лишь когда настаивает, чтобы к русским относились не как к самому западному из восточных народов, а, напротив, как к самому восточному из западных, превращается в расовую аномалию, с которой трудно управляться.
Редьярд Киплинг, «The Man Who Was», 1890 год
Для понимания всегда полезно хотя бы попытаться взглянуть на себя глазами другого. Но для начала, для пущего понимания, приведу пример нашего взгляда на других.
Фото: Вадим Савицкий/ТАСС
Ни разу не секрет, что у нас, скажем мягко, сложное отношение к Китаю. Это совсем другая, очень отличная от нас цивилизация. Китаец, даже говорящий по-русски, даже в пиджаке и галстуке – да что там, даже в лаптях и косоворотке – едва ли будет признан нами за русского… Скорее такой китаец вызовет удивление и даже некоторую оторопь – в косоворотке то…
Притом между Россией и Китаем никогда не было больших кровавых противостояний – на фоне реальных войн (нас с Европой или китайцев с Японией), все исторические конфликты русских и китайских, будь то Албазин, ихэтуани, КВЖД-1929 или Даманский – выглядят и являются локальными, очень небольшими по историческим меркам стычками.
И, тем не менее, согласитесь – у нас, у русских, довольно настороженное отношение к Китаю и китайцам. Хайп алармистов о том, что граждане КНР «захватывают» Сибирь или как китайцы спят и видят, как бы захватить всё по самые Уральские горы – у нас слышали все. Хайп этот абсолютно истеричный, не прекращающийся у нас никогда – о «желтой опасности», неумолимо грозящей «от стен недвижного Китая», на русском языке писали и в конце XIX века, и в начале XXI-го.
И это, заметьте – при полном отсутствии между русскими и китайцами сколь-либо крупных смертоносных войн. А теперь представьте – как бы у нас относились к Китаю, если бы такие войны были? Если бы в прошлом, за минувшие два-три века, китайские войска брали бы пару раз Москву и один раз наш Париж, пардон, Петербург…
Если бы какая-то огромная русская армия тысяч так в 600 на заре позапрошлого века во главе с самым гениальным нашим полководцем захватила бы и сожгла Пекин, а потом полностью погибла при отступлении через бескрайние поля Маньчжурии где-то на берегах реки Чёрного дракона. А в прошлом веке, еще одна небывало сильная русская армия во главе с нашим самым известным, но не самым талантливым художником, попала бы в окружение и полностью была бы уничтожена китайцами на берегу Янцзы. А мы бы при этом мимоходом уничтожили за короткое время 10-15% всех китайских женщин и детей…
Как думаете, будь у нас такой исторический background соседства с Китаем, как бы мы относились к китайцам, пару раз взявшим наш Берлин, пардон, нашу Москву? Согласитесь, мы бы относились к китайцам с о-о-очень большой опаской и, мягко говоря, нелюбовью.
Мы ж к ним с опаской и сейчас относимся – имея в истории минимум конфликтов. А если б не минимум? Представили?
Так вот, после такого мысленного эксперимента со сменой ракурса, становится понятнее фундаментальное отношение Запада к России. Надо просто понимать, как выглядят Россия и русские глазами западного человека. Выглядят они вот так же, как Китай и китайцы выглядят в наших глазах – только с куда более кровавым, на порядок более кровавым историческим background’ом.
Мы к Китаю относимся настороженно – даже признавая всю его древность и все его современные успехи (тем более, признавая его успехи). И это для нас нормально. Мы же не воспринимаем эту нашу настороженность как какую-то девиацию нашего массового национального сознания?
Вот и у народов Запада нет никакой девиации – они все, от французов до прочих шведов, просто по тем же самым причинам относятся к нам настороженно. Ну а поскольку исторический фундамент в данном случае куда более кровавый, то и западная настороженность по отношению к нам является куда более выраженной фобией, чем наша настороженность по отношению к китайцам.
Убрать вот эту нашу настороженность к Китаю, в сущности, невозможно. В середине XX века на пике вассалитета Мао к Сталину как уж у нас активно пели «русский с китайцем братья навек», но.. Но сами знаете. Или возьмём текущее время – КНР сейчас наш фактический союзник в силу комплекса самых объективных причин. Но доморощенных алармистов с пассажами про захват китайцами Сибири меньше не стало – ну может они стали звучать чуть глуше и маргинальнее. Зато общая наша настороженность и отстранённость по отношению к Китаю и китайцам никуда не исчезла. И это нормально.
Это нормально – Китай для нас слишком уж большой сосед, и слишком другой, чужой. Пусть вроде бы и вполне мирный и даже почти союзный… Но очень другой. И большой тоже очень.
Однако, если такие чувства волне нормальны и естественны для нас, то ведь точно так же они нормальны и естественны для западного человека. Поверьте, поверьте всей западной литературе и кинематографу хотя бы – когда какой-нибудь россиянин с хорошим лицом и даже с оксфордским галстуком, даже на безупречном английском, немецком или французском уверяет, что он, русский, на самом деле тоже европеец – то у натурального европейца ощущения примерно такие же, как у москвича при виде китайца, поющего архангельские частушки в лаптях и косоворотке, претендуя на комнату в Южном Бутово.
Словом, если наша настороженность к Китаю естественна, то европейская настороженность к России и русским естественна точно так же. При этом их настороженность в своём фундаменте имеет куда больше крови и страха, на порядок больше.
Ну а настороженность на крепком фундаменте крови и страха – это и есть фобия. В данном конкретном случае – русофобия.
Так что русским просто следует понять (и принять, но не простить) – русофобия Запада это естественно. Это закономерное и неизбежное явление, нормальная и повседневная часть западного сознания. С этим нам нужно научиться жить. Она, русофобия, может лишь проявляться ярче или тусклее в зависимости от конкретной политической конъюнктуры. Она может быть в виде откровенной и радостной вражды, как сегодня, или под маской сочувствующего презрения, как в «святые 90-е» на пике нашего саморазрушения. Она не исчезала даже когда какая-то часть Запада союзничала с Россией – достаточно посмотреть на публицистику и кинематограф Англии в годы Первой и Второй мировых войн, где русские союзники, будь то царские или советские, неизменно изображаются как милые и полезные варвары.
Русофобия – это поистине онтологическое явление для Запада. Она там была, есть и будет. Пока есть и будет сам Запад, конечно. Ведь как говаривал старый колониальный певец и выдающийся русофоб эпохи «большой игры» Киплинг: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, Пока не предстанут Небо с Землей на Страшный Господень Суд…»
Автор: бывший главный редактор «Лимонки», историк, писатель, автор биографии Андрея Жданова Алексей Волынец
В высказывании Киплинга нет, по сути, ничего обидного и относится к той части нашего общества, которую мы сами называем западниками в их противостоянии славянофилам. Это, действительноз этнические мутанты, которые презирают все русское и преклоняются перед западом. У нас они были у власти все 90-е и сейчас ещё сохраняют основные рычаги воздействия на нашу экономику. В большом количестве мы их видим сейчас на Украине — русскоговорящих особей с русскими именами, фамилиями и русскими родителями, которые отреклись от всего русского и мнят себя европейцами.
В одном не прав Киплинг — мы,да, не ЗАПАД, но и не ВОСТОК. Мы — СЕВЕР. Особая, самодостаточная цивилизация. Как западная, иудо — протестантская, восточная конфуцианская или исламский мир. Мы, по своему, уникальны и не являемся частью или придатком какого-то другого мира.
Забавно, но для своей «Циклопедии русофобии» я выбрал ту же цитату из Киплинга, что и в этой статье. Досадил, досадил нам этот «певец империализма» о своими «Востоками есть Востоками, а Западами — Западами». (поскольку по правилам форума ссылки на сторонние ресурсы не приветствуются, нарушать не буду. Интересующиеся до найдут «Циклопедию русофобии» в сети по запросу в поисковике.
Угнетённый народ Китая и радикальный дедушка Си — это что-то новенькое и может предентовать на приз в юмористтческих жанрах)