Последний шанс Украины «не проиграть»

Вот и прояснилось, как украинский президент Владимир Зеленский видит окончание конфликта с Россией: ставка делается на мирный саммит в Швейцарии, который должен пройти в середине июня. То есть, по мысли Владимира Александровича, победа будет достигнута не военным путем, но дипломатическим (и это, кстати говоря, достаточно важный сдвиг в украинской официальной риторике, свидетельствующий о том, что понимание касательного того, что силовым методом РФ не одолеть, наличествует).

В. Зеленский. Фото: Efrem Lukatsky /AP/TASS

Как это все, по представлению Зеленского, должно будет выглядеть?

Если коротко, то план такой. На саммите принимается некий итоговый документ, который поддерживается мировым большинством (надо полагать, к Западу должны присоединится и страны «Глобального Юга»), после чего осуществляется давление на РФ, и та вынужденно принимает позицию, диктуемую ей этим самым мировым большинством: «Я думаю, что к саммиту присоединятся более 80 стран. Я думаю, что мы выйдем с результатом. По крайней мере по трем пунктам. Если весь мир договорится, что это справедливо, потом мы найдем формат, как сделать так, чтобы на это пошла Россия. Я в этом уверен, что будут сильные страны, способные додавить политически Российскую Федерацию. Так было уже с зерновой инициативой», – поведал свою стратегию украинский президент.

Тут сразу же встает вопрос: а насколько этот сценарий реалистичен?

Сразу скажем, что, по всей видимости, вероятность того, что события примут подобный оборот, мягко говоря, не слишком высока. Дело в том, что при таком варианте на сторону Киева должны встать большинство стран «Глобального Юга», прежде всего – Индия, Китай и Бразилия. А вот это уже видится маловероятным. Индия упорно реализует политику нейтралитета, поддерживая очень выгодные для себя в экономическом плане связи с Россией, Китай рассматривает последнюю в качестве союзника по противостоянию с США, отношения с которыми в последнее время находятся не на пике, а Бразилия вообще симпатизирует России (и вряд ли эта позиция изменится стараниями французского президента Эмманюэля Макрона, который в преддверии саммита хотел попробовать убедить своего бразильского коллегу Лулу да Сильву принять сторону Украины).

Поэтому да, на саммите могут принять какой-то итоговый документ, но толку от него – в практическом плане – для Киева будет немного. Как от резолюции какого-нибудь ПАСЕ или Европарламента. То есть, скорей всего, ни к каким серьезным политическим последствиям, на которые рассчитывает Киев, это не приведет (если вдруг каким-то чудом на сторону Запада не встанут Индия, Китай и Бразилия).

В этом плане, думается, Зеленскому сейчас надо думать не о саммите, выхлоп которого с высокой долей вероятности будет равен нулю, но – о мирных переговорах с Россией, на которые, чтобы договориться с Москвой на более-менее приемлемых условиях (то есть чтобы, по крайней мере, не создалось впечатления, что Украина проиграла), у Киева появился реальный шанс. Который, как бы это парадоксально ни звучало, дал ему Вашингтон.

Каким образом?

Так пакетом военной помощи, на который республиканцы наконец-таки дали добро (никаких сомнений, что законопроект одобрят в Сенате, нет). Эта военная помощь (плюс к этому не стоит списывать со счетов и других союзников: так, Великобритания собрала крупнейший в своей истории пакет военной помощи Украине на 617 млн долларов, а Дания объявила, что летом передаст Незалежной истребители F-16) может обеспечить Киеву довольно сильную (разумеется, в рамках сложившейся конъюнктуры) переговорную позицию. Которая у Незалежной, может статься, таковой будет в последний раз (ждать ли от США помощи в следующем году – большой вопрос; по мнению главы европейского комитета в Бундестаге Антона Хофрайтера, нынешний вполне может стать последним, что, учитывая незавидное положение Украины на фронте, имеет критическое значение).

Но, думается, Владимир Александрович на такой шаг не пойдет. Неизвестно, на самом ли деле он рассчитывает на швейцарский саммит (по опыту предыдущих можно смело прогнозировать, что результативностью данное мероприятие будет вряд ли отличаться), или цепляется за довольно призрачную надежду, или вообще просто делает вид, что верит в то, что саммит принесет какие-то плоды. Возможно, Зеленский возлагает какие-то надежды на новое контрнаступление (в начале второй декады апреля Le Figaro со ссылкой на французского чиновника, контактирующего с украинскими властями, писала, что те готовятся к контрнаступлению в 25-м, если Запад поможет им продержаться в течение 24-го; а буквально на днях The New York Times в связи с прохождением законопроекта о выделении Киеву нового пакета военной помощи Штатами предположила, что «если все пойдет хорошо», Незалежная может перейти в наступление в следующем году). Что, конечно, недальновидно, но последним качеством Зеленский никогда не мог похвастаться: было бы иначе – он не поддался бы на уговоры тогдашнего британского премьера Бориса Джонсона и заключил бы «стамбульский мир». Неплохой момент для переговоров был перед летним контрнаступлением (тогда Украина тоже находилась в довольно сильной позиции).

Но все эти моменты были упущены. Предпримет ли Зеленский какие-то шаги по переговорному треку сейчас, наученный горьким опытом, или предпочтет еще раз наступить на те же самые грабли (тем более что Кремль постоянно выказывает свою заинтересованность в мирных переговорах, пусть и не по «формуле Зеленского»). Но что-то подсказывает, что украинский президент предпочтет журавля в небе и на этот раз. Правда, с тем отличием, что в следующий раз условия – если не произойдет ничего из ряда вон выходящего – будут что-то «в районе капитуляции». И, надо понимать, что не российской.