Молодые, несистемные, левые, или Чем новые марксисты лучше старых

3 года назад

 «Ваши новости» поговорили с представителем «Союза марксистов», писателем Булатом Хановым о том, как видят политическое прошлое, настоящее и будущее нашей страны люди, родившиеся после СССР.

«ВН»: – Булат, у меня простой вопрос обывателя, который слышал про несистемных левых, но довольно-таки смутно представляет себе, кто они и о чем. Что происходит на этом политическом поле, в этом пространстве, есть ли действительно такая прослойка, благодаря чему она сформировалась?

– Как человек, родившийся в 1991 году…

«ВН»: – О, так вы принадлежите к поколению именно этого года!

– Верно, я еще в Советском Союзе, получается, родился, в июне. И если в школьные годы Советский Союз воспринимался сквозь призму слов «совок», «дефицит», «ГУЛАГ», то впоследствии отношение поменялось. И такой сдвиг в установках не исключение. Сейчас много молодых людей, что в России, что за рубежом, обращается к левым идеям. При этом несистемная левая среда весьма разнородна.

Условно говоря, эту среду можно разделить на три части: первая – это такие широколевые, их еще называют «евролеваками». Они теоретически всеядны…

«ВН»: – Радужными флажками машут…

– В том числе выступают и за права сексуальных, этнических меньшинств. Само по себе это ничуть не плохо, я тоже в некотором роде нацмен. Беда в том, что евролевые непоследовательны. Они то и дело скатываются в акционизм, в митинговщину и готовы дружить с кем угодно. Этим пользуется капитал.

Вторая часть левой несистемной среды – небольшие замкнутые группы анархистов. Иногда это клубы по интересам, иногда объединения наподобие сект. У тех и других нет выхода в политическое пространство. Анархисты могут быть очень симпатичными, искренними, смелыми, честными, но как значимую политическую силу в России их рассматривать нельзя.

И третья – это марксистские левые, которые собираются в кружки, создают организации. Они действуют централизованно, занимаясь теоретическим самообразованием, изучая труды классиков марксизма-ленинизма: Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Троцкого.

«ВН»: – Здесь, наверное, уже можно сказать «мы»?

– И да, и нет. Марксисты, как и век назад, постоянно размежевываются, расходятся по вопросам тактики и стратегии. Если говорить именно о «Союзе марксистов», мы занимаемся агитпропом, распространяем идеи социализма и формируем иной облик Советского Союза у молодого поколения. Много грязи льется на ту эпоху. Люди привыкли не вникать в детали и рассматривать СССР как монолитное пространственно-временное образование. Дескать, от Ленина и вплоть до Горбачева у нас был один курс, одна программа, одна траектория. Глупость, конечно.

Занимаемся мы также и органайзингом. Это помощь рабочим в отстаивании своих трудовых прав и организация трудовых коллективов. Удобнее всего работать с представителями таких профессий, как курьеры и таксисты. Другие перспективные направления – крупные платформы вроде «Озон» и «Вайлдбериз».

«ВН»: – С чем это связано?

 Там создаются невыносимые условия труда. Курьеров и таксистов вынуждают оформляться самозанятыми, без социальных благ и гарантий. Это огромная серая зона, которая остается без внимания большей части общества.

И, что интересно, в отличие от событий столетней давности, заводской пролетариат сегодня организовать сложнее. Несмотря на скверные условия труда, на перманентные нарушения техники безопасности, на самодурство начальников, рабочие с предприятий, за редким исключением, представляют собой пассивную среду.

«ВН»: – То есть рабочая заводская среда не является сейчас наиболее собранной и организованной?

– Так и есть, хотя некоторые старые марксисты по инерции делают ставку на заводской пролетариат и в упор не видят, как трансформировался капитализм за последние десятилетия.

Почему сегодня курьеры более решительны, чем трудяги с фабрик? Этому есть экономическое обоснование. В тех областях, куда идет приток средств (те же «Вайлдбериз», «Озон», службы доставки), где рынок растет и ширится, разрыв между наемными рабочими и хозяевами наиболее ощутим. Мало того, что сейчас сервисы по заказу еды и прочих товаров пользуются огромным спросом, так еще труд работников там преступно мало оплачивается и действуют циничная система штрафов. А в заводской среде наблюдается затяжная рецессия. Финансирование предприятий, как правило, уменьшается, это формирует и общую апатию на заводах.

 «ВН»: – Булат, а что послужило толчком к тому, чтобы попытаться самому разобраться, прояснить причины происходящего, найти свое собственное объяснение? Внутренняя пытливость или внешние конкретные факторы?

– Конкретные. Сказал бы, что экономически обусловленные. Падение уровня жизни, вызванное конфликтом России и Украины, экономической блокадой, санкциями, некомпетентными управленцами – все это суммировалось. Я понял, что многие предприятия продолжают работать на советском оборудовании, а изобилие, обусловленное высокими ценами на нефть и другое сырье, в момент кончается. Люди, которые раньше могли, работая в офисе, брать кредиты и спокойно ужинать в ресторанах, перестали иметь такую возможность.

Я начал с поиска ответов на простые вопросы. А дальше потом уже появилась потребность объяснить, почему так происходит. Кто-то из молодых людей ударился в либералы и уверовал, будто все беды у нас из-за плохого капитализма. На Западе, мол, хороший.

«ВН»: – Вот такая простая у них трактовка событий?

– Натурально. Часть людей так все и объясняет. Но мы должны посмотреть на Запад – бастуют-то там не меньше. И система профсоюзов там работает лучше. Выступления желтых жилетов и итальянских профсоюзников, многочисленные левацкие протесты – это же не на пустом месте родилось? Интересно, что как раз западные правые идеализируют Россию, считая, что она не прогибается под Запад.

«ВН»: – Есть у вас международные связи, поддержка на местах?

 – Мы следим за товарищами из Франции, Италии, Германии, США, оказываем по возможности информационную поддержку. Нам интересно, как они организуются, как работают с профсоюзами. Как известно, профсоюз профсоюзу рознь. Есть те, что ориентированы только на выбивание плюшек у начальства, на улучшение экономических условий. Это осуждалось еще Лениным. В работе «Что делать?» он говорил, что экономические требования должны перерастать в политические, а если этого не происходит, профсоюзы, по сути, поддерживают буржуазный порядок.

«ВН»: – Есть понимание общих международных сложностей?

– Везде они связаны с противостоянием капиталу. Активисты выгорают, испытывают давление среды.

В США, если человек называет себя коммунистом, ему сложно найти работу. Отчасти поэтому многие американцы предпочитают слово «социалист», что бы они в это понятие ни вкладывали.

Проблемы схожие. Возьмем те же профсоюзы. Например, кумир молодежи Илон Маск на своих заводах регулярно преследует неформальные рабочие объединения. Был инцидент, когда увольняли сотрудников, которые пытались организоваться. Тогда суд стал на сторону рабочих. Респектабельные предприниматели обладают таким же нравом, как и наши авторитеты из 90-х. Просто скрываются за благообразным видом и действуют более уклончиво, сообразно с условиями.

«ВН»: – Какой у вас список претензий к нашей власти? К чему наибольшее количество серьезных претензий, что оцениваете наиболее строго?

У нас есть твердое понимание, что мнимое противостояние власти и либеральной оппозиции является ширмой, скрывающей суть современного строя.

Строя империалистического и предельно далекого от социальных идеалов. Иными словами, Навальный ничем не лучше Путина, это просто представитель других экономических элит. Одна из бед в том, что крупные предприятия не национализированы, и потому их прибыль распределяется по карманам акционеров, а не идет в общественные фонды. Из-за этого не финансируются критически важные сферы образования, медицины, доступного жилья.

В том же образовании много дурных инициатив. Туда запускают пальцы такие заинтересованные фигуры, как Герман Греф.

В школы и университеты вторгается частный капитал: «Сбербанк», «Яндекс». Эти компании навязывают учебным заведениям свои проекты и программы, и происходит скрещивание бизнеса и «образовательных услуг».

Медицина тоже потихоньку переводится на частные рельсы. Все сложнее сделать хорошую операцию, вылечить зубы без оплаты, попасть на прием к квалифицированному специалисту. Делается все, чтобы в государственных больницах остались исключительно подвижники. В школах, кстати, тоже. Стратегия, мягко говоря, сомнительная.

Если резюмировать, основная претензия в том, что собственность на средства производства находится в частных руках. В частных и некомпетентных.

«ВН»: – К Путину лично у вас, несистемных левых, какие претензии?

 – Путин просто выразитель интересов капитала. Это не исчадие ада, просто лицо системы.

«ВН»: – То есть ваши претензии не к Путину как к лицу системы, а к самой системе?

– Конечно. Представим, что в кресло Путина сядет Навальный. Или Платошкин. Или пусть это будет человек с безупречной репутацией, прославившийся не на грязном политическом поприще. Иван Ургант, например. В любом случае будет то же самое. Во главе останутся олигархические кланы, которые пьют кровь населения и меряются строчками в списке «Форбс».

«ВН»: – У вас есть представления о том, как это можно изменить?

– Это можно поменять только долгой и самоотверженной работой. Организацией трудовых коллективов, повышением самосознания общества, отладкой механизмов прямой демократии…

«ВН»: – То есть «снизу»?

– Верно, это низовая организация. Где люди не уповают на митинговщину, не верят в действенную силу единичных актов, не доверяются иллюзии, будто выборы что-то решают, а сами ежедневно выполняют трудоемкую ежедневную работу по низовой самоорганизации. Беря ответственность на себя, понимают, что причина их неустроенности – это не отдельно взятый Путин, не «Единая Россия» и не злополучный Запад. А корень их бед – это эксплуататорская система, где одни наживаются на рабочей силе других.

«ВН»: – Давайте представим, что люди все понимают, все знают, отдают себе отчет в происходящем. При этом в системе ничего не меняется. Что делать? Структура власти изменится сама по себе при изменении народного самосознания?

– Чтобы осознанность переросла в нечто действенное, из низовой организации должна вырасти авангардная партия. Которая в действительности будет отстаивать интересы наемных рабочих. Это не КПРФ, не «Левый фронт», не партии, которые действуют в рамках представительской буржуазной демократии.

«ВН»: – То есть мы через сто лет возвращаемся к тому же самому по большому счету?

– Отчасти. Сейчас задача состоит именно в низовой самоорганизации и в создании авангардной партии из числа подлинно народных представителей. А чтобы эта партия пришла к власти, должен сложиться ряд условий. Условно говоря, ленинская формула «Верхи не могут, низы не хотят» отражает положение, когда мир оказывается втянут в длительный кризис и не способен разрешить накопившиеся противоречия старыми методами. Нарыв созревает и лопается, это естественный процесс.

К чему сегодня приведет противостояние США и Китая? Схватка, как мне кажется, не за горами. Усиливается коллапс, из которого нельзя выйти просто вбросом денег. Как сейчас действует Демократическая партия США? Они задабривают своих избирателей подачками и заигрывают с их чаяниями. Это работает лишь до поры до времени.

Соответственно, разумнее всего направить усилия не на смену правительства, а на создание крупной централизованной организации, которая будет защищать интересы большинства, а не имитировать эту защиту. Которая твердо выступит за доступное жилье, за качественное образование и медицину для всех, за функционирующие социальные лифты, за поощрение социально значимых альтернатив. Как это будет названо, рабочая ли партия, пятый ли интернационал, союза неравнодушных, сейчас не столь важно.

Речь не идет о том, чтобы силой занять кремлевские кабинеты – это просто приведет к смене одной элиты на другую. Не в этом заключается суть социалистического переворота.

Главное, чтобы на эту централизованную организацию население смогло опереться в случае глобального кризиса, когда власть не сможет выполнять свою функции, когда она сама рассыплется, как случилось в 1917-м году.

Мы помним, что ни Ленин, ни Троцкий не свергали Николая Второго – монархия исчерпала кредит доверия, а Временное правительство не сумело решить доставшиеся ему по наследству проблемы. И хорошо, что у нас появилась такая сила, как большевики, поскольку, если бы не они, власть взяла бы другая в плане методики сила, а именно партия левых эсеров.

В эсеры шли горячие и доблестные идеалисты, привыкшие на любое противодействие отвечать индивидуальным террором. Это впечатляюще и отнюдь не эффективно.

Сейчас, когда правящая партия уже обанкротилась, народ продолжает безмолвствовать лишь потому, что не желает новой гражданской войны и кровавой бани. При этом вся логика капиталистической цивилизации искони вела и ведет к новым войнам – межгосударственным и гражданским.

«ВН»: – Какие еще инструменты есть в вашем арсенале – сборка, создание партийного аппарата, горизонтальная работа. Что еще?

 – Хотелось бы в будущем наладить контакт с зарубежными единомышленниками, большинство из которых, кстати, симпатизирует и Октябрьской революции, и советскому проекту. Многие левые на Западе – тоже несистемные. Если мы посмотрим на составы парламентов, кого там только нет – и христианские партии, и зеленые, и консервативные, и социал-демократические. Но крупных коммунистических партий, как в 20 веке, там нет. Запрос на коммунизм есть, а кадров для компартий практически нет. Все потому, что молодежь на Западе приходит к выводу, что партийные игры ничего не дадут. Любой заход в систему означает растворение в ней.

«ВН»: – А как не раствориться в системе? Ведь партия – это уже система.

– Речь идет не о том, чтобы бороться за вхождение в парламент, а о том, чтобы оказывать на этот парламент давление с целью изменить правила игры в интересах народа. Понятное дело, что это выглядит утопично, поскольку корпорации в смычке с чиновниками добровольно не сдадут своих позиций. Если повысят налог на богачей, доберут прибыль из других источников. Например, легализуют работу заключенных на стройках. Им можно не платить, их можно не щадить.

«ВН»: – А какие претензии есть у несистемных левых к системным?

– Системные занимаются чем угодно, только не отстаиванием интересов пролетариата. Тот же Зюганов занимает хитрую позицию. Мягко критикуя власть, он при этом получает от нее награды. Нельзя вообразить Ленина, который говорит: «Давайте не будем мутить воду, поддержим Николая Второго в тяжелый час, у него и так низкий рейтинг».

«ВН»: – При каких условиях вы бы предпочли работать совместно и объединиться в единый левый фронт?

– Все зависит от того, какую позицию займут системные левые. Если они провозгласят в своей программе борьбу за интересы наемных рабочих и общественную собственность на средства производства, тогда диалог и сотрудничество возможны. Под интересами я опять же подразумеваю доступ к полному спектру медицинских услуг, всестороннему образованию, бесплатные квартиры. Например, мы с моей любимой не в состоянии позволить себе детей, потому мы снимаем жилье, мы не способны обеспечить растущего ребенка полноценным врачебным приглядом, хорошим садиком, лучшим питанием, то есть элементарными, с точки зрения социалистического общества, благами. При этом мы не нищие.

Кто из системных левых вообще всерьез озабочен тяготами, которые встают перед молодой семьей? Перед школьником, который падает в обморок перед ЕГЭ, потому что провальный экзамен перечеркивает шансы на будущее? Перед молодым человеком, который пашет на двух работах и все равно не может арендовать палату для умирающей от рака матери, потому что суточные цены измеряются в десятках тысяч?

Социальные блага не спустят сверху по чьей-то милости. Добиться их – наша цель.

И если, например, партия Зюганова, начнет организовывать независимые профсоюзы на заводах, а партия Захара Прилепина на встречах с избирателями будет распространять брошюры с наиболее выдающимися фрагментами Маркса, Ленина, Сталина, это будет только приветствоваться.

«ВН»: – А несистемных левых много, количество сторонников растет?

 –  Состояние этих левых отражает состояние рабочего движения. Мы раздроблены и наступаем на грабли. Если прикидывать число левых, нас, может, наберется тысяч пятьдесят-семьдесят. Другое дело, что большинство пока занимает выжидательную позицию диванного комментирования. Хотя, при всем скепсисе, она тоже важна.

Например, относительно недавно вышла короткометражка с Чулпан Хаматовой «Это могли быть мы, но у вас еще лежит Ленин». Меня порадовало, что большинство комментариев под видео красные, просоветские, остроумные. Интересно, к слову, что в фильме заглавную фразу произносит француз Пьер. Это забавно потому, что французов Ленин уж никак не раздражает. Он мешает именно нашим достопочтенным господам со светлыми лицами.

«ВН»: – Расскажите о вашей позиции относительно памяти и памятников? Ленину, Дзержинскому, Сталину?

 – Памятники Ленину – это дань великой личности и великому событию в мировой истории. Жаль, что многие памятники сейчас в скверном состоянии, тусклые, нечищеные.

Что до восстановления памятника Дзержинскому, у меня позиция спорная. С одной стороны, Дзержинский – эпохальная личность, о которой даже противники советской власти отзывались с уважением. Тот же Бердяев. С другой стороны, возвращение памятника – дело сомнительное, учитывая, что сегодня ФСБ выполняет сегодня функции, скорее, противоположные ВЧК. Мне понравился в свое время комментарий Константина Семина: «Даже если Дзержинского вернуть на Лубянку, он сам слезет с постамента и уйдет в подполье». Сегодня молодых коммунистов прессует ФСБ, левых сажают по надуманным обвинениям, а памятник поляку-интернационалисту будет установлен на видном месте в Москве?

Что касается Сталина, то он признается знаковой фигурой в левом движении, хотя и со своими определенными историческими недостатками и ошибками. Это человек, сумевший гарантировать крупный индустриальный рывок и подготовить Советский Союз ко Второй мировой войне. Память его стоит чтить и защищать от либеральных нападок. Это фигура калибра Петра Первого, не меньше.

Я бы, кстати, и Троцкому памятник поставил. Только эта затея, боюсь, пока не встретит отклика в массах.

«ВН»: – В завершении нашего разговора давайте немного о либералах. О людях со светлыми лицами. Как считаете, возможно ли на них воздействовать и можно ли с ними договориться?

 – На Чулпан Хаматову и на Светлану Алексиевич воздействовать невозможно. А на молодых либералов, которых сейчас оставили без вождя, да, вполне.

«ВН»: – «Без вождя» – без Навального?

 – Без него. Человека посадили, штабы* закрыли – и движение растворилось. Это, увы, показывает его реальную силу. Товарный знак исчез – и всё, тишина. Вот с такими нужно работать, показывая, что увлечение либерализмом родилось от ощущения несправедливости, от желания найти ответы, а не от модного поветрия. Сейчас тиражируют образ глупеньких мальчиков и девочек, которые гуляют на митингах только ради селфи. Это упрощенно-искаженное представление о молодых либералах. Я вижу, как многие такие люди чувствуют, будто что-то идет не так, и не отдают себе отчет, что именно. Таких удобно клеймить, но я предпочитаю с ними разговаривать.

«ВН»: – А на зимние и весенние митинги вы ходили?

 – «Союз марксистов» появлялся на январских митингах, которые были в первую очередь не за Навального, а за социальные требования. За контроль над ценами, за поддержку безработных и пенсионеров, за свободу политзэкам. Мы не встраивались в общий ряд, а проводили свою агитацию, беседовали с людьми, собирали мнения, против чего они протестуют. Многие, и это закономерно, утверждали, что они против Путина и против Навального и вообще не приветствуют вождизм. А вот апрельские митинги, организованные Волковым и Миловым, мы бойкотировали. Это были акции исключительно в поддержку Навального, никаких других внятных требований там не звучало.

* Штабы Навального – ранее внесены Минюстом в реестр иностранных агентов и организаций, причастных к экстремистской деятельности и терроризму, признаны экстремистскими организациями в РФ



Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ