Александр Проханов: «Мы имеем дело не с подразделениями НАТО, не с крылатыми ракетами и подлётным временем. Мы имеем дело с американской мечтой»

На вопросы «Ваших Новостей» сегодня отвечает писатель Александр Андреевич Проханов, который любезно соглашается дружить и сотрудничать с нашей редакцией на одном единственном условии – беседы эти должны быть не о сиюминутном, но о вечном. На актуальные события мы смотрим через призму развернутой метафоры. В общем-то, образ мысли Проханова – это бесконечная развернутая метафора.

«ВН»: – Александр Андреевич, всё нарастает у нас противостояние с Западом. Русская идея, по вашему утверждению, это «храм на холме». И движут русской историей метафизические силы. А что движет западной историей? Что вот сейчас движет Байденом?

– Байден мне абсолютно не интересен, потому что он тривиален, он ординарен. Не являет собой какой-то особой фигуры – исторической американской. Другое дело – Трамп, который был и остается потрясающим человеком. Потому что он затеял эту великую национальную американскую революцию, которая захлебнулась, она была подавлена. А подавлял эту революцию не Байден. Подавляли ее глубинные либералы-фашистские круги, которые в Америке формулируют свою цель, свою идею, мечту – как «град на холме».

Это идея доминирования, пространственного, духовного, экономического, религиозного, метафизического. Этот сгусток, который сформировался у американцев, перекочевал, он двигался от стороны к стороне – от Венеции к Франции, от Франции к Англии, от Англии в Новый свет. 

Этот сгусток формировался постоянно, это то, что мы сегодня называем «надличностный разум». Это такая новая формула, где решения принимаются не в отдельно взятом штабе, не отдельной группировкой, а они принимаются на каком-то новом ментальном уровне – обществом, состоящим из закрытых финансовых структур. Из военно-промышленных структур, из разведывательных сообществ. Из тайных всевозможных магических лож. И все эти центры и формы – их целые десятки – сочетаются между собой не через какие-то коммуникации, не через кабели и телефонные звонки, не через ассоциации, а через новые загадочные общества.

Когда это коллективное натовское или коллективное американское общество, оно складывается как некая надструктурная сущность. Этим она сильна и неуязвима. Можно сколь угодно часто устраивать хакерские атаки на министерство обороны или финансовые системы, но эти атаки тронут только один маленький фрагмент этой новой общности. А сам великий спрут останется незатронутым. В нашем сегодняшнем сражении мы имеем дело не с дивизиями, не с подразделениями НАТО, не с крылатыми ракетами и подлётным временем. Мы имеем дело с американской мечтой. И американская мечта сегодня сражается с русской мечтой. Это две формулы миропорядка, миропостижения. 

К сожалению, об этом редко говорят наши геополитики. Они говорят о переброске оружия, о неправильных двойных стандартах. Это всё вздор. Идет сражение этих двух огромных формул, двух мечтаний. 

«ВН»: – Мы с советских времен привыкли к Китаю как к младшему брату в идеологическом смысле. А сейчас Китай не заслужил своей отдельной мечты? Каково его место в этой системе?

– В последних документах КПК (Коммунистическая партия Китая, – прим. ред.) с тех пор, как пришел товарищ Си к власти, там просто фигурирует такое понятие, как «китайская мечта». На предшествующем пленуме эта мечта стояла рядом с концепцией «Один пояс – один путь» – это развертывание Китая в мировом экономическом пространстве, китайская экспансия, которая пытается соединить мир от силы китайской экономики, индустрии. 

А сейчас китайцы сказали, что они работают над концепцией нового китайского человека. Человека, который был бы прекрасен во всех отношениях. Он был бы добр, благороден, силен, наполнен творчеством, благими порывами, вокруг него все бы расцветало и цвело. Это образ нового китайского человека и народа должен быть приятен всем народам Земли. Китай создает образец нового человечества. Как в свое время Советы создавали образ советского человека, который отличается от всех остальных своим подвижничеством, благородством, возвышенностью. Так и китайцы сегодня предложили человечеству не новый тип вольты, не новые айфоны, а образ нового человечества, наполненного высшими смыслами, делающими человека человеком. Вот в чем китайская мечта. 

«ВН»: – Вот с американской мечтой русская конфликтует, а с китайской? 

– Она не конфликтует. Я соизмеряю формулы мечтаний друг с другом и смотрю – в каком свете они совпадают, а в каком конфликтуют. Китайская мечта не конфликтует с русской мечтой. Потому что русская мечта тоже связана с идеей преображения человека, созданием такого богоподобного человека, человечества. Такого человека рисовал наш великий художник Дейнека, он рисовал солнечное, летающее человечество, преодолевающее гравитацию, наполненное солнцем, светом. Этот свет в период беды, катастрофы превращается в огненный страшный отпор. Об этом его замечательная картина «Оборона Севастополя», это контратака наших краснофлотцев. 

Еще недавно, год назад, эти люди были на пляжах, прекрасные юноши, пловцы, ныряльщики, а сейчас они надели бескозырки, взяли в руки гранаты и отбрасывают этот чудовищный натиск немцев. Это богоподобное человечество преследует людей во все периоды их истории. Советский период – это тоже период создания светоносного человечества. Это человечество победило в войне 1941–1945 года. Русские люди, будь то солдаты или женщины, которые пахали на себе, были богоподобными людьми, которые одержали победу над адскими черными силами, о чем я и говорю в моих последних статьях. И я повторяю – китайская мечта никак не конкурирует с нами, она подобна. 

«ВН»: – Александр Андреевич, у вас вышло в последнее время сразу несколько новых книг. Одна называется «Леонид», другая «Он». Расскажите о них. 

– Да, несколько книг вышло. «Он» – самая последняя из них. Это роман обо мне, о моем советском детстве. В этом романе есть и смерть Сталина… Это роман отрока, который прошел все эти удивительные, уникальные сталинские годы. А в романе «Леонид» главный образ – это образ президента, которого зовут Леонид Леонидович. Это рассказ о его сегодняшней драме, о его сегодняшних переживаниях, о драме людей, которые его окружают, о сегодняшней России и ее высших элитарных кругах. 

У меня много книг выходит, но «Леонид» – это один из моих любимых романов. В этом же издательстве вышла прямо одновременно с ним огромная, такая даже страшная книга, которая называется «Око президента». В эту книгу входит пять романов о президенте, включая и роман «Леонид». Это различные фрески, на которых я рисую образ президента. Это отчасти и образ Путина, хотя я слабо знаю его характер – не могу писать натурных вещей. Но тема президента в современной российской реальности огромна. Она подавляюще огромна. 

«ВН»: – «Ваши Новости» популярны среди многих российских писателей. У нас публикуются и Александр Пелевин, и Левенталь, и Садулаев, и еще многие. Поэтому задам профессиональный вопрос, который будет интересен писателям, наверное. Ваше возвращение на «Эхо Москвы» повысило тиражи, продажи книг?

– Может быть, и понизило. Я не знаю. Я вернулся на «Эхо Москвы» не потому, что хотел повысить тиражи книг. Я вообще не мерю свои деяния тиражами книг. Думаю, что не повысило. Я издаю много книг, но небольшими тиражами. На эти гонорары прожить невозможно. 

«ВН»: – А с преданными фанатами вы общаетесь? Через интернет?

– Да никогда не общался. Я всю жизнь в паломничестве нахожусь, но не чтобы повысить тиражи. А чтобы побывать на очередной войне, поучаствовать в очередном государственном перевороте, увидеть запуск нашего челнока «Буран» на Байконуре. Или на Семипалатинском полигоне присутствовать при взрыве ядерной бомбы в горах. Или в Чернобыле вместе с химвойсками участвовать в дезактивации Чернобыльской АС. Я все время в дороге. А следы мои остаются в книжных магазинах. В книжных магазинах – это отпечатки моих следов по миру. 

«ВН»: – А не скучно без литературного общения? Без среды. 

– Очень скучно. Но литературное общение невозможно. Литература как явление исчезла. Остались писатели, очень интересные работы, книги. А литературная среда, когда все переплетено тканью, общением, это все исчезло. Поэтому, конечно, мне скучно. Мне не с кем поговорить о тайнах моего ремесла. Потому что в этом ремесле есть много тонких энергий, которые не видны.