Hasta la victoria siempre. Как наши убивали «киборгов»

Позиция Кубы, офицера одного из луганских батальонов, находится в полукольце украинских войск. Позиция – на Суходоле, сам Куба – из Антрацита. Он пошел воевать, когда его родной Антрацит начали бомбить украинские самолеты. На ремне его автомата было написано Hasta la victoria siempre – «всегда до победы», и его стали называть сначала Кубинцем, потом Кубой.

Позиция у Кубы непростая, с историей – три раза переходила из рук в руки.

– Мы ее заняли в конце ноября 2015 года. Это был удачный месяц. Противник действовал, но без масштабных обстрелов. А у нас еще оставался задор после Дебальцева, и мы не собирались сидеть сложа руки, когда нас атакуют, – быстро и весело рассказывает он. – Ну и мы воспользовались тем, что еще не погас этот огонь, жажда действий – мы же привыкли уже действовать, не было тогда этой позиционной войны. Мы стояли тогда на Сокольниках, до понтонной переправы, а вторая половина была буферной зоной. В какой-то момент они отошли, а наша разведка это засекла. Ну и мы заняли сразу три позиции, а они не осмелились их обратно отбивать. Получается, все Сокольники. Одна из них, «X», находилась как раз посередине между нашей линией обороны и их, рельеф был такой удачный, что позволял просматривать даже их тылы. А потом нас поменяли, вместо нас встало одно из линейных подразделений. И они на «X» не жили, использовали ее только в качестве наблюдательного пункта. Видимо, из-за того, что она находилась далеко от остальных.

Жить там действительно некомфортно, доставка материалов, боекомплекта, даже воды – все это очень неудобно. Ну и украинская-то разведка тоже не дремлет. И как-то, когда там никого не было, они туда зашли и установили флаг. Просто пришли туда и с нее обстреляли соседнюю позицию. Это было где-то осенью 2016 года. Но они тоже там не задержались. И потом «X» отбивали уже у них. Причем именно отбивали. Первые два раза смена хозяев прошла бескровно, а тут с боем. В руки она нам попала уже фактически такой же, как была при нас. А когда попала к нам, мы уже всерьез копали пути сообщения – до этого приходилось перемещаться по открытой местности. Ну и после этого они установили свою позицию в двухстах тридцати метрах от моей. Теперь совсем рядом.

В силу близости обстреливать позицию Кубы из тяжелого вооружения ВСУ не могут: есть риск «дружественного огня», ведь украинская позиция находится на той же линии обстрела. Зато беспокоящий огонь, снайперский, автоматный, гранатометный идет постоянно. Сейчас еще относительно тише: недавно прошла ротация, и теперь «соседи» Кубы – 57-я бригада ВСУ. А до этого приходилось регулярно бодаться с 93-й – печально известными «киборгами». После взятия Донецкого аэропорта тех отправили в Луганскую область – ну и отряд Кубы из Дебальцево отправился сюда же. Так и соседствовали почти семь лет. «Киборги», утверждает Куба, были по-настоящему злыми: несколько раз приходилось отбивать атаки их диверсионно-разведывательных групп.

– Например, в октябре 2016 года заходила к нам группа под руководством такого Мирослава Мыслы, позывной Мыслывець – это то ли племянник, то ли зять Тягнибока. У меня пластины в бронежилете – его наследие. Это было на Сокольниках, на соседней со мной позиции. Старший позиции, Семен, как раз находился на крыше здания, когда началась стрельба. У нас сразу трое тогда погибли, Мысла их и убил. А старший снял этого Мыслу. Ранило его в бок, и пуля вышла в спину, застряла в задней пластине бронежилета. Он не сразу погиб, его пока утаскивали – китель сняли с него, бронежилет, разгрузку, все это по дороге брошенное лежало.

Куба похлопывает по бронежилету. Все верно, это война, на войне трофей – законная добыча победителя. В украинских СМИ я прочла, что Мирослав Мысла был членом ВО «Свобода» (запрещено в России), одним из идеологов украинского национализма, которому даже открыли памятник после смерти. Пишут, что он якобы погиб во время массированного минометного обстрела во время выполнения боевого задания; это неправда, хотя то, что во время гибели Мысла был в составе ДРГ, в общем, не скрывается.

«Как один из идеологов подразделения, выполняет чрезвычайно важную работу: проводит идеологические лекции среди бойцов Карпатской Сечи, среди воинов ВСУ, среди патриотической и националистической молодежи на мирной территории. На утреннем строении и во время принятия присяги именно Мирослав зачитывает «Молитву украинского националиста”», – прочитала я в некрологе покойному Мысле.

А Куба посмеивается, сидя напротив меня:

– А перед этим был заход на Суходол. Погиб тогда у нас один парень, он как раз со своей позиции шел мимо той, на которую зашли. Он принял положение для стрельбы, лег, даже открыл огонь – и просто случайно разорвался ВОГ или граната рядом, осколок небольшой через шею в сердце прошел. А у них погибло сразу два командира роты. Удивительное такое явление, что в одной ДРГ было сразу два комроты. Я потом читал в интернете, они, оказывается, были друзьями. Учились вместе, вместе в армию пошли, потом офицерские курсы вместе заканчивали. Оса и Стафф у них были позывные, командир 9-й и командир 6-й роты в 93-й бригаде. И буквально в первые же минуты они погибли. Их, конечно, не бросили, хотя потери у них были и среди рядового состава, они вынуждены были отходить, тащить, соответственно, раненых, убитых – поэтому атака сразу захлебнулась.

Про этих я тоже нашла в Сети: два парня из Закарпатья, речь которых не понимали даже побратымы по АТО, приехали на луганскую землю и нашли там логичный конец. Виноват в этом, конечно же, Путин. А Куба вспоминает, как в селе Сокольники весной 2015 года, когда он туда зашел, еще жили люди. Немного – всего трое; прочие покинули село во время обстрелов 2014-го. Но жили. Сейчас в вымершем поселке не осталось никого.

– Сокольники сейчас пустые. А когда мы зашли, там еще было два человека. Таня – колоритнейший персонаж. Зимой прошлой она умерла, то ли коронавирус, то ли еще что. Работала она на Пришибе и каждый день семь километров на работу ходила. Настолько человек адаптировался к этой войне! Крышу у нее с дома сколько раз сбивало, и горел дом – все равно. Каждое утро она уходила на работу и каждый вечер возвращалась. И дедушка еще жил. Его родственники, наверное, в конце 2015 года забрали. И еще один приезжал собачку покормить в первый дом, был там прямо на въезде в Сокольники. Прямо как Бог его берег, много лет он простоял целый – единственный, наверное. Но в конце концов его тоже до основания разрушили. И вот этот дядька приезжал туда кормить собачку.

Я помню, была Пасха 2015 года – нам обещали что-то совсем грандиозное, «Кровавую Пасху», техники тогда очень много на той стороне скопилось. Ну, мы готовились, готовились, но ничего не случилось. И он приехал, несмотря на все эти слухи, привез нам паски свяченые, яйца крашеные, хотя во всех СМИ про эту «Кровавую Пасху» писали. Виталик его звали, он там был своего рода как председатель поселка неофициальный. Постоянно не жил, но приезжал, копался в огороде, хотя его сколько раз обстреливали – то снайпер, то еще кто. Хотя видели, что местный, гражданский, в огороде у себя копается. До лета 2015 он приезжал, потом ему уже, видимо, запретили. Ну и собачку забрал, собачка Гелька была. У него прозвище – Гелик, а она – Гелька. Надо же!

Вот он сидит передо мной, этот герой без имени. Нашим солдатам не ставят памятники на родине, не называют улицы в их честь, они не любят фотографироваться и предпочитают представляться по позывным. Сидит, черноглазый, смешливый – кубинец, как есть кубинец, hasta la victoria siempre.

Запомните, герои выглядят именно так.