Унижен и изувечен,
Но не расчеловечен.
Голоден и обезвожен,
Но не обезбожен.
Топится адская печка.
Горячий от солнца и горя,
мой город горит, как свечка
У Господа на престоле
(Алиса Фёдорова, 2015)
Вполне естественным образом, но все равно неожиданно для многих настало время поэзии. Точнее, возвратилось. Время, когда рука сама тянется к книге, где построчно, в рифму, в ритм, в пульс попадают верные слова. Они нужны. И они есть. И они собраны для нас.
Речь в данном случае идёт о поэтической антологии «Великий Блокпост», составленной донецким поэтом Анной Ревякиной.
И читателя удивляет в книге в первую очередь… её монолитность. Сорок пять авторов, стихи, написанные в разбросе от 1983-го и по сегодняшний день. Самые разные люди, многие из которых имели к поэзии до определенного времени весьма отдалённое отношение, создали свои поэтические высказывания. И всё вместе звучит абсолютно органично.
Между ними есть связующее звено: эти люди разглядели войну. Одни – её неотвратимость, другие – её приближение. Третьи – увидели её собственными глазами. Подкравшись на мягких лапах, война приблизилась максимально и… вошла.
В предисловии Анна Ревякина пишет, что если бы не было 24 февраля 2022 года, то не было бы и этой антологии. Она была бы никому не нужна. Но понимаете, в чём дело: эти стихи уже были написаны, а значит, и всё происходящее было неизбежно.
Анна обращается именно к перечитывателю. И знает, что говорит. Антология выстроена так, что перед читателем разворачивается летопись событий, в которой каждое стихотворение – живой свидетель исторической вехи. И можно воспринимать стихотворение как составляющее хроники, но если ты, о считыватель смыслов, остановишься и присмотришься повнимательнее – за каждым обнаружишь целый мир. И ты далеко не сразу сможешь перевернуть страницу. И не раз ещё перечитаешь.
Кстати, насчет «свидетельства»: эта антология – самый настоящий свидетель обвинения для высшей Гааги. Так уж сложилось.
Реакция поэзии сиюминутна. Кровь толчками по венам сама выплеснула, вытолкнула самые точные слова, самый верный ритм. Он совпал с прерывистым дыханием времени.
Анна пишет, что «хроникёры Донбасса, не жалея себя, писали этот “поэтический учебник истории”, вглядываясь в графичный бесперспективный горизонт, и искали-искали-искали самые верные из возможных слов». И для читателя, взволнованного, переживающего, остро откликающегося на происходящее, поэтическое точное высказывание – почти единственная возможность сверить сегодня свой хронометр. И такая возможность ему предоставляется.
И его непременно подбодрят со страниц книги:
Для тех, кто вырос на Руси,
не нужно школы.
Не верь, не бойся, не проси –
твои глаголы.
Они сквозь рёбра проросли,
сквозь позвоночник.
Как только выйдешь из земли,
учись, заочник.
(О. Дмитрий Трибушный, 2012)
Совершенно разные поэты говорят с нами каждый своим языком, наполняя настоящее личными образами. И это многоголосие создаёт полнокровную, дышащую, чёткую картину недавнего прошлого, объясняющую многое и в настоящем.
И нет ощущения законченности – поэтическая летопись продолжается. И стихи сегодняшние перекликаются с прошлыми, выстраивая единую линию.
Например, вошедшее в антологию стихотворение «Мытарства» Ольги Старушко (2016 год) заканчивается так:
… и паренёк загорелый
Горстку клубники возьмет со дна
Банки под артобстрелом.
Грядки в пороховом дыму.
– Сколько, бабуль?
– Нисколько!
Внуку гостинец бы своему…
Сладкая.
Без осколков.
А вот написанное через полгода после выхода книги в феврале 2023 года стихотворение Анны Долгаревой, отрывок:
…А всё же будет. Волглая земля
Впитает проржавевшие осколки.
– Почем малина, мать?
– Тебе – нисколько,
Бери, сынок, живи и не стреляй.
Езжай домой, сынок, за рубежи
Полей, за эти годы одичалых.
И будет пёс и лодка у причала,
И врач пообещает: «Будет жить».
Или другой пример: у Александры Хайрулиной есть стихотворение «Летит-летит лепесток» (2014 г.) и «Здесь и сейчас герань цветёт…» (2015 г.), которые из сегодняшнего дня читаются совершенно иначе… А стихотворение Марии Ватутиной «Генерал», посвященное Николаю Ватутину, написанное в 2019 году? А кажется, что оно создано вчера:
Киев, Печерск, перекопанный сад,
памятник, словно огромный снаряд,
пленные немцы, кряхтя, в январе,
ставили памятник тот на горе.
…
Нет, возвращаться в столицу – не страх,
страшно стоять на Печерских горах.
Стелется чад по-над старым Днепром.
Завтра начнут генеральский погром…
Перекличка времён, перекличка поэтов. Связь поэзии непрерывна, реакция – молниеносна, фиксация – обязательна. И мы читаем эпоху.
***
Возьмём немного хронологии, сделав достаточно субъективный срез.
Из раздела «Предчувствие войны».
Александр Савенков, 2007 год:
…Глупо просить взаймы
счастья из старых писем…
Или другое:
Снились старые качели, их размашистый покой.
У моей знакомой Эли ходят гуси над рекой…
Анна Ревякина, 2010 г.:
…Этот город – свиданье с тобой:
мы увидимся, золотом листья
расшивает деревьям бариста –
эта осень кофейной рукой…
Раздел «2014 год» начинается с Одессы:
От Одессы остался только звук О.
…
О, абсолютное О. Бесконечное, как огонь,
отзвук двух мировых войн.
Мария Панчехина.
Или вот Алексей Шмелёв:
…за спиной твоей от покрышек гарь –
посмотри на Запад, великий царь –
все сильнее огонь, все чернее дым –
не залить сейчас – загорится Крым.
Загорится Крым – а сгорит Кавказ –
посмотри, как дым проникает в нас –
уж в своем дому тяжело дышать –
Лишь тебе решать.
В этом же году Игорь Караулов пишет знаменитое: «Назовите молодых поэтов…»
2015 год.
В оставленном войсками городе, в выстраданном пространстве,
созерцая уход перевязанных, измученных колонн,
я все-таки надеюсь первым сказать тебе «Здравствуй»,
я, а не он…
Вячеслав Теркулов.
Я старый окопный потрёпанный кот,
Хромаю, скачу на трёх лапах.
Я тот, кто с солдатами рядом живёт,
и сам называюсь солдатом…
Михаил Афонин
2016
Куприянов Иван:
Бродит слух во честном народе,
бередит очистной приказ.
Что-то скоро грядёт, оно же
всех коснется, а прежде – нас.
В этом же году Анна Долгарева пишет про Серегу-водопроводчика «В город пришла война…»
2017
Владислав Русанов:
…Ангел понял, что здесь– Ад.
Значит, надо идти смотреть…
О. Дмитрий Трибушный:
…небесный дворник сыплет соль
на спины людям.
Здесь нужно что-нибудь про боль,
но я не буду.
Алексей Джанго Поддубный пишет и начинает исполнять свою знаменитую «Мы не уйдём».
2018
Анна Долгарева, «Бог говорит Гагарину»:
…прямо как вернёшься, так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И ещё, когда будешь падать –
не бойся падать.
2019
Елена Заславская:
Какие сны? Какие снятся сны
тебе, мой город, медленно и верно
сползающий в распахнутую бездну войны?..
Людмила Гонтарева:
…Мы давно полутени
в оболочке людей:
В кровеносной системе –
гул толпы площадей…
Александр Пелевин:
…И старая вывеска, надпись: «Салон красоты»,
И новая рядом: «Памятники. Кресты»…
2020
Семён Пегов:
…Эти земли есть всё ничьё –
их текучести в ночь ручьём
нет озимее и синей.
Красная Армия всех сильней.
Мария Ватутина:
…В мире смятенном завалит любой
тесты на аутентичность.
Катится, катится шар голубой
В антиантичность!
Алексей Шмелев:
Сегодня снова – вероломно,
без объявления войны
идут фашистские колонны
по улицам моей страны…
Когда прокатится над адом
и женский стон, и детский плач,
тогда остаться божьим чадом –
И будет главной из задач.
2021
Владислав Русанов:
Поля надели маскхалаты,
вороний грай.
Глядят расстрелянные хаты
за небокрай.
Торчат, чернея, дымоходы,
как в небо перст.
День ото дня и год от года
неси свой крест…
В 2022-м зазвучали в рифмах невидимые марши. Слова стали чеканными – и жечь через одно. Как в «Пасхальном» у Дмитрия Молдавского: «Батя, заходит! Гиви прикрыл! Работаем, брат Ахмат!»
Или у Олега Миронова, ополченца, добровольца, воина: «…“К оружию, братья. К оружию!” – зовут Ленин, Махно и Колчак. Так умирают империи. Империи рождаются так».
Со страниц антологии поэты общаются с читателями: Вячеслав Теркулов рисует целый мир, Елена Заславская отслеживает русские голоса, Анна Долгарева не скрывает кровоточащих ран, Игорь Караулов выводит формулы времени, Мария Панчехина расставляет знаки препинания, Герман Титов улавливает пересечения Петербурга и Юга, Анна Ревякина признаётся в любви, Иван Асвальд с поля боя фиксирует русский ренессанс – они и другие не выстраивают никакой дистанции с читателем. Даже совсем наоборот. И книга становится очень личной. Откровенной и предельно честной.
Это заметно особенно сейчас – когда разменявшие талант на слепоту остервенело пытаются всеми оставшимися силами, всем предыдущим опытом обесценить сегодняшние строки, низвергнуть хотя бы словесно с пьедесталов, куда их поднял читатель, сегодняшних самых заметных поэтов, те просто продолжают говорить то же, что и пять, десять лет назад. Ни отказавшись ни от одного своего слова.
Эта книга огромна. Она вместила в себя не только хронологию, но и эпохи. Просмотрите заглавие: там человек, родившийся в середине прошлого столетия, говорит о том же, что и человек, родившийся в XXI веке. Софье Юдиной на момент выхода книги едва исполнилось 22 года, а самый старший участник антологии, доктор филологических наук, донбасский поэт Александр Кораблёв родился в 1956 году.
А вот этот шум, который сейчас происходит, создаваемый с одной стороны уехавшими (да и оставшимися), натужно убеждающими себя в кристальной правоте, и просто живущими, совершающими каждый день тяжёлый труд принятия реальности с другой – этот шум не даёт услышать важное: безвозвратные перемены ритмов, частот, иную пульсацию кровотока времени. Отчасти это улавливают поэты. Они сейчас на шаг впереди всех. Прислушайтесь к ним.
…Только знаешь, друг мой. Год на передовой
– это долгая жизнь для солдата…
Александр Сигида – мл.
