Непобедимые розы

«Наши люди тоже когда-то думали, что у них самая устойчивая система,  И тоже верили, что без нее будет лучше. Всюду так думают… Люди не понимают самого главного — Своей скоротечности. Они считают, что перемены будут происходить с миром, а они будут их наблюдать, попивая мохито. Но под нож пустят именно их, потому что система, которую они так не любят – это и есть они все вместе. Но про это в песне «Wind of Changes» ничего нет. А начинаться она должна так: «Все, кто слышит эти звуки – приготовьтесь к скорой смерти!»…

В. Пелевин

«Непобедимое солнце»

…С разницей в день умерли два поп-исполнителя, которых можно назвать символами соответствующих музыкальных эпох.

Эпохи эти – как и все прочие – принято исчислять декадами а то и столетиями, но, конечно, это практика уже устарела. Времена ускорились и иные эпохи держатся не более пары лет – как, например, ковидная, как, например, и нынешняя; есть все основания полагать, что уже совсем скоро наступит совсем иное время.

Вернемся к певцам.

Оба они – как это в шоу бизнесе обычно и принято – единицы не творческие, сами ничего не писали, исполняли песни других авторов но при этом являлись уместными аватарами – как в шоу-бизнесе и принято – определенных социальных интенций, симолами массового бессознательного, отчего и стали звездами.

Эпохи эти разные, хотя примерно одинаковые по продолжительности – пара-тройка лет, —  и начнем с более поздней, а значит, ближайшей к нам.

Камерунец Пьер Нарцисс – полное имя Mudio Mukutu Pierre Narcisse De Napoli De Suza, заслуженный артист Ингушетии, классическая «one hit star».

Сделавшая его известным песня была написана вездесущим Максом Фадеевым и он, в самом деле, странная, с невыносимо дурацким, но провокационным текстом, навсегда полюбилась народу – хотя ей уже больше двадцати лет, ее помнят и ныне.

А песня-то и в самом деле веселая и позитивная, каким, в общем, был и сам Нарцисс – олицетворение эпохи начала нулевых.

О, да.

Девяностые были позади, кризис 1998 ушел в прошлое, нефть стала дорогая, не пришло еще никакой цензуры, платных парковок, видеокамер на дорогах и в метро, в общем, народ выдохнул и будущее казалось безоблачны.

Появление черного парня на поп-небосклоне тоже казалось тогда совершенно логичным. Старательно следующий фарватером карго-культа российский шоу-бизнес во все глаза влюблено смотрел на Америку, косплея ее во всех изводах. Ну, а поскольку там почитай, и вся эстрада чернокожая, то давайте и мы тоже так.

Правда, в Америке существует параллельная афро-поп-культура, невероятно сильно влияющая на поп-культуру белую, а наряду с ней – еще с пятидесятых, если не сороковых, — и параллельная шоу-бизнес-структура, занимающаяся черными исполнителями, которых, как понимаете, там тоже полно. У нас с этим ситуация совершенно иная – у нас вообще нет никакого шоу бизнеса, ни параллельного ни перпендикулярного. И поэтому обаятельный Нарцисс стал просто экзотичной вспышкой в веренице однообразных поющих трусов. Пришел он, кстати, в шоу бизнес через Фабрику Звезд, разумеется, и тоже как экзотика.

Затем времена стали меняться, мода на черных исполнителей не прижилась – зато их место стали успешно заменять представители различных малых народностей России ну и украинская поп-шняга.

Нарцисс же двадцать лет подряд пел один и тот же хит — рассказывают, что по пять-шесть раз за выступление – в заказах на кооперативы у него не было отбоя, — а потом умер.

В каком-то смысле, как ни внезапно прозвучит, это своеобразная инверсия русского исторического пути.

Разница только в том, что Нарцисс не переживал по этому поводу и всегда с удовольствием пел свою единственную песню, получая от этого и удовольствие и деньги. Но чтобы так легко относиться к своей жизни и своей судьбе, наверное, надо все-таки родиться чернокожим.

Ну, или Юрой Шатуновым.

Если у Нарцисса был записан единственный альбом «Шоколадный заяц», других песен с которого никто и не вспомнит, то дискография Шатунова намного более обширна; впрочем, других песен, кроме «Белые розы» тоже припомнит не каждый.

Но «Белые розы», да.

В принципе, последние годы Советского Союза прошли даже не под рок-саундтрек, а именно под «Ласковый Май». Появившиеся из ниоткуда детдомовцы влегкую убрали и одномоментно ставших знаменитыми рокеров и всю официальную филармонию.

Шатунов же, конечно, сыграл роль советского Элвиса Пресли.

С определенными поправками, конечно, но они похожи даже внешне. Плюс простые песни про любовь для девочек подростков, трудная судьба, красивая легенда, все по правилам и схемам шоу-бизнеса, найденным – в случае с «Ласковым маем» интуитивно и случайно, но зато разыгранным в точности.

Для эпохи  уходящего СССР «Ласковый май» — помимо примитивной и доступной массам музыки и незамысловатых а порой и косноязычных текстов, — пришелся впору еще и как символ надвигающихся перемен, в которых, конечно, видели только хорошее.

Тогдашнее народное ощущение времени – заботливо формирующееся пропагандой, — можно описать строчкой из другого вынырнувшего тогда же из подвала исполнителя: «Мы ждем перемен». Перемены эти ожидались к лучшему, вот и Шатунов – смотрите ка, без роду без племени, детдомовский, а стал знаменитым на всю страну! Концерты, внимание, деньги!

И мы тоже сумеем.

Все будет хорошо.

Эта сова американской мечты, натянутая на глобус советского миропонимания, сработала не хуже привязчивых мелодий и внешности солистов – которых, как немногие уже помнят – было в «Ласковом Мае» до пяти. Это тоже, кстати говоря, в соответствии с канонами бойз-бэндов. В каком-то смысле  — в плане массово истерии и популярности — «Ласковый Май» стал советскими «Битлз», на концертах ЛМ девочки подростки тоже писались- в прямом смысле – и теряли сознание от счастья.

Ну и плюс определенная андрогинность, конечно, и даже педоватость: нынче  по этому пути идут многочисленные исполнители К-попа.

Но это все внешние качества, а по сути своей главными песнями конца восьмидесятых стали «Мы ждем перемен» Цоя, «Я хочу быть с тобой» Наутилуса Помпилиуса и, конечно, «Белые розы».

То, что произошло дальше со слушателями этих песен и с самой страной можно скомпилировать из текстов этих хитов, они исчерпывающе описывают новейшую русскую историю, это, в целом, довольно грустная песня из трех куплетов:

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза,

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен —

Перемен, мы ждем перемен.

 

Я хочу быть с тобой

Я так хочу быть с тобой

И я буду с тобой.

В комнате с белым потолком

С правом на надежду

В комнате с видом на огни

С верою в любовь.

Кто выдумал вас pастить зимой, о, белые pозы

И в миp уводить жестоких вьюг, холодных ветpов

Люди укpасят вами свой пpаздник лишь на несколько дней

И оставляют вас умиpать на белом, холодном окне.

 

Ничего.

RIP Нарцисс, RIP Шатунов.

Будут другие певцы и будут другие песни.

Будут и другие перемены, да.

Мужайтесь.