«Наша власть обладает удивительной способностью отчебучивать разные неожиданные выходки, которыми даже свои собственные успехи сводит на нет»

Еще в прошлом году некоторые политологи стали прогнозировать, что после выборов в Госдуму-2021 Россию накроет волна протестов.

Так, комментируя белорусские события, политолог Глеб Павловский указывал на то, что транзит минского сценария на русскую почву может быть осуществлен не под президентские выборы-2024, а под думские-2021, поскольку «выборы президента при том, что они теперь размыты, размазаны нынешней Конституцией, они не так важны, как выборы в Государственную думу».

В свою очередь экс-сотрудник АП, политолог Алексей Чадаев после сентябрьских довыборов в Госдуму-2020 предрек массовые выступления «мощнее и масштабнее, чем была Болотная 10 лет назад».

Но с того времени воды утекло немало: много чего изменилось-поменялось. А что с протестами? Какова их вероятность после думских выборов, если смотреть с позиции дня сегодняшнего? Об этом мы и поговорили с политологом Борисом Кагарлицким.

«ВН»: – Борис, с вашей точки зрения, ждать ли нам масштабных протестов после выборов в нижнюю палату парламента?

– Я думаю, что протесты будут, но, скорее всего, не очень масштабные и вряд ли вызовут какие-нибудь потрясения. Сейчас возникла весьма парадоксальная ситуация, когда падает доверие ко всем политическим партиям, включая оппозиционные, но при том, что рейтинг доверия снижается у всех партий – оппозиционные партии просто теряют избирателей – у «Единой России» электорат в некоторой степени вообще исчезает. И это связано с тем, что до некоторого времени у партии власти существовало ядро реального электората. Это было население не очень больших городов, районных центров, не очень богатое, которое не столько зависело от государства, сколько надеялось на государство. То есть это люди, находящиеся в стесненном материальном положении и не видящие перспектив для себя, кроме как в виде каких-то действий государства, государственной помощи, которая когда поступает, когда – нет. Но в последнее время эта надежда практически рухнула.

С другой стороны, те социальные и даже возрастные группы, которые были стабильной опорой «Единой России», – они, что называется, расслоились, среди них произошло дробление, разделение, они последовали по разным траекториям в условиях коронавируса и коронакризиса. Они очень по-разному на него реагируют, это особенно было видно с прививочной кампанией, когда оппозиционеры и сторонники власти резко поделились на сторонников вакцинации и антипрививочников и так далее. То есть единое, однородное ядро, которое раньше существовало, – оно сейчас фактически распалось. И возникает ситуация, когда у оппозиционных партий сокращается периферия, но сохраняется ядро. КПРФ, «Справедливая Россия – За правду», ЛДПР сейчас резко сжимаются за счет потери периферии, по сути дела, до своего ядра. А с «Единой Россией» происходит ровно обратный процесс: у нее практически исчезло ядро и осталась одна периферия.

«ВН»: – Как это скажется на итогах выборов?

– Это можно предсказать без большого труда: власти придется прибегнуть к совершенно беспрецедентной, скандальной и откровенной фальсификации, причем прежде всего в тех регионах, где раньше масштабных фальсификаций не требовалось, где можно было дать более-менее нужный результат без всяких фальсификаций. И именно там, скорей всего, будет полный провал и, соответственно, именно там будет нужно прибегать к масштабным фальсификациям, чтобы приблизиться к приемлемому результату. Поэтому скандалов и разного рода нелепых и абсурдных ситуаций я жду очень много. А вот больших протестов на этой почве я, честно говоря, не жду, потому что для того, чтобы поднять единый протест, либо нужен какой-то повод, который национально задевает, то есть более серьезно, чем фальсификация результатов выборов в Госдуму, которую все равно никто не уважает, либо должна быть относительная доля политического энтузиазма от оппозиции.

То есть оппозиция должна притягивать не просто фактом своего существования, а чем-то более позитивным, какими-то идеями, эмоциями, образами, какой-то волей, которой нет сейчас у российской оппозиции, по крайней мере, той ее части, что присутствует на выборах. Поэтому в отсутствие харизмы оппозиции ждать, что за нее пойдут под дубинки, – ну, мягко говоря, не очень серьезно. Поэтому я думаю, что если не произойдет никаких неожиданных событий в ближайшие полтора-два месяца, то мы получим фальсификацию с не очень масштабным протестом. А вот потом может случиться всякое, потому что наша власть обладает удивительной способностью отчебучивать разные неожиданные выходки, которыми даже свои собственные успехи сводит на нет.

Классический пример – это как после президентских выборов 18-го года, когда с очень большими усилиями, но смогли обеспечить явку и легитимность, реально обеспечить причем, а не на бумаге, предприняли пенсионную реформу, которой власть фактическую легитимность свела к минимуму, причем буквально через несколько месяцев. Другой пример – история с Сергеем Фургалом. Когда с огромным трудом, ломая всю страну через колено, с массовыми скандальными фальсификациями все-таки сумели протащить поправки в Конституцию, тут же, когда можно было успокоиться, что никаких серьезных протестов нет по этому поводу, взяли и арестовали Фургала – то, с чего вышел хабаровский протест. Поэтому я думаю, что если выборы в сентябре пройдут более-менее успешно, они откроют шампанское, отдохнут душой и устроят нам что-нибудь такое, отчего нам потом придется долго приходить в себя. И вот тогда-то протест может вспыхнуть.

«ВН»: – Де-факто принудительная вакцинация, наложенная на масштабную фальсификацию, – она не сможет стать триггером протестов?

– Принудительная вакцинация очень сильно способствует развалу и разрушению ядра «Единой России», но большего я не жду. Тем более что власть в данном случае действует как раз грамотно: очередные меры, которые непопулярны среди определенной части населения, причем, что важно, среди той части населения, которая их поддерживала, проводят за два с лишним месяца до выборов. Я думаю, что, по их расчетам, к сентябрю все успокоится, потому что одни сделают прививку и перестанут об этом волноваться, другие как-то уклонятся от прививки и тоже перестанут по этому поводу нервничать, так что эта тема, скорей всего, уйдет на второй план. Другой вопрос – уйдет ли сама пандемия на второй план. Это может быть проблемой, но опять же пандемию власть научилась великолепно использовать в своих целях. Мы же знаем, какой у нас ковид политически грамотный: если собирается митинг «Единой России», то ковид обходит его стороной, как известно, а если это одиночный пикет оппозиционера, то ковид тут как тут. Поэтому я думаю, что даже если по ковиду показатели будут очень плохие, реально плохие, то чиновники, скорее, будут этому радоваться сегодня.

«ВН»: – Тема нарушения прав в связи с де-факто принудительной вакцинацией сейчас в тренде. Почему у Валерия Рашкина не получается оседлать эту тему и сделать ее основой своей предвыборной кампании?

– Дело в том, что Рашкин – он же говорит здравые вещи. Он говорит, что вакцинирование должно быть добровольным. И с этим вполне можно согласиться, тем более что все это можно вписать в дискурс о правах человека, свободе личности, суверенитете человеческого тела и так далее. Во все эти модные на Западе темы. Но реально пассионарная часть вот этого движения против принудительной вакцинации – это абсолютно обезумевшие антипрививочники, которые руководствуются не какими-то рациональными соображениями, что у нас могут быть вопросы о качестве вакцин или по поводу медицинских противопоказаний, которые не изучаются перед прививкой, или еще какие-нибудь вопросы такого рода. Их основной повод – это Билл Гейтс, который хочет истребить половину человечества, разговоры о каком-то заговоре, о том, что вакцина – это просто отрава и вообще лучше не вмешиваться в природу и лучше всем умереть. То есть люди абсолютно неадекватные, абсолютно, кстати говоря, реакционные и часто просто безумные.

И вот такие люди и составляют наиболее пассионарную часть этого движения. И вот тут Рашкин или любой другой политик на этом пути оказывается зажат, потому что если он даст этому движению стихийно развиваться, то на передний фланг вылезут наиболее активные и наиболее бойкие, и агрессивные части, которые в любом случае его ототрут, и более того: ни один рациональный, здравый политик не станет прямо ассоциироваться с этими людьми или соглашаться с тем, что никакого ковида нет, тем более что Валерий Федорович прекрасно знает, что ковид существует, потому что он сам болел, и в общем, конечно, не будет подписываться под тезисами ковид-диссидентов. А с другой стороны, если он пытается это движение как-то сдерживать, то использовать его потенциал в полной мере он уже не может. Поэтому что касается больших перспектив, то, я думаю, здесь он их вряд ли получит.