Герман Садулаев: «Наступает ситуация, когда это вечное нахождение равнодействующей выглядит как отсутсвие политической воли как таковой»

В информационном поле Рунета – затишье, рожденное, видимо, относительным затишьем в ходе специальной военной операции. Никто пока что никаких крупных городов не сдает и берет. Предыдущий же этап СВО закончился выводом войск РФ из Херсона, уже отрефлексированным аналитиками и комментаторами. Питатель Герман Садулаев уже расказал «Вашим Новостям» о своей первой реакции на отступление, а теперь пришло время разобрать эту ситуацию не с геополитической точки зрения, а с философской. 

Герман Садулаев

«ВН»: – Герман, новая тема последних дней (и не только в либеральных кругах) такая: «Ну вот, Швеция проигрывала войну и лишалась территорий, у Англии были позорная потеря колоний и отказ от имперских амбиций. Империи переставали быть империями, лишались территорий, а после этого начинали жить очень удобно, сыто и мирно. И цивилизационно Россия тоже пришла к этой точке, где люди не хотят воевать. Хотят созидать, сидеть в кафе, есть круассан, заниматься наукой и искусствами». Как вы смотрите на такой взгляд? Что вот Россия прожила эпоху своих славных войн, а теперь настало ее время быть Швецией, Англией…

– Всё может быть… Еще вчера я вам сказал бы, что: «Нет! Никогда! Это всё ложь! Неправда! Либеральная пропаганда!» Но сегодня я уже так не скажу. Всё может быть… Правда, тут такой момент, что нам никто не позволит стать Швецией и Швейцарией. Нас будут добивать и расчленять до конца. В плане мировых элит нет России спокойной, мирной, маленькой и процветающей.

В плане мировых элит, если мы потерпим поражение, Россия –это постоянная страна войны, страна конфликтов, междоусобиц, бедности, нищеты, мутной политической жизни. И в этой мутной водице они будут постоянно ловить своих рыбок, пока какие-то природные ресурсы будут на этой территории, которая к тому моменту станет уже не страной, а именно территорией. 

Нам никто не позволит стать Швецией. Я думаю, это иллюзия, мечта. Вряд ли она достижима. Нас будут убивать, как говорится, до талого. Если Россия сдастся, то ее, как сдавшихся в плен российских солдат, будут выстрелами в затылок добивать. Не думаю, что нам спокойная старость в окружении волков гарантирована. 

Джо Байден. Фото: Ronen Tivony/SOPA Images/Shutterstock

А с другой стороны, если мы такие на самом деле уже усталые, мирные и ни на что не способные, тогда зачем наше руководство подняло нас на эту специальную военную операцию? Значит, они неправильно проанализировали наш цивилизационный статус? Или что? Кто в этом виноват? Мы? Да мы последние, кто в этом виноват. Нам объяснили, что Россия может претендовать на статус мировой державы. Что для того, чтобы защитить интересы нашего народа, надо подтвердить свой статус, в том числе военными действиями. Мы в это поверили, мы на это пошли… А потом нам эти же люди через свои же либеральные каналы говорят нам: «Всё нормально, давайте просто отступим и станем Швецией»?

Хорошо, я согласен… Я согласен стать Швецией, с полной люстрацией политического руководства нашей страны, раз оно оказалось недееспособным и неправильно поняло историческую миссию России. Полной люстрацией вплоть до губернских начальников третьего уровня – увольнением всех с запретом занятия государственных должностей. Потому что получается, значит, что вся эта наша управленческая элита ошиблась и обосралась. 

И теперь они же собираются нас вести, управлять нами, но уже в другой концепции? В концепции мирной Швеции они хотят нами управлять? А почему они же, если они обосрались? Я думаю, что такой мирный, спокойный сценарий – если мы сейчас мирненько, спокойно скажем, что мы ошиблись, закончим войну, выйдем со всех территорий и будем говорить, что мы Швеция – не получится. Нам ни внешние силы не дадут этого сделать, ни внутренние, народ. Революции у нас не будет, но каким-то образом предъявит народ вопрос нашим управленческим элитам…

«ВН»: – У многих есть желание разобраться еще раз и с коммунистическим прошлым. И вообще сделать цивилизационный кивок в какую-то другую сторону. Запрос какой-то есть?

– Есть. Будем смотреть… Я на данный момент говорю много пессимистических вещей. Но я человек, я писатель, я не занимаю никакой политической должности нигде, я имею право поддаваться эмоциям, настроению, имею право поговорить из своего настроения. Если бы я был политическим деятелем, занимал место в политике, то я бы тщательно фильтровал свои высказывания. Но я простой писатель, могу не фильтровать ничего. Настроение у меня сейчас очень пессимистическое. Но тем не менее я продолжаю верить, что победа возможна, что положительная, светлая трансформация России возможна и необходима. Просто это всё не произойдет само собой. Для этого мы должны что-то сделать, наша страна должна что-то сделать, какие-то ключевые преобразования провести. Потому что тот сценарий, который сейчас реализуется, глубоко негативен. Может быть, я чего-то просто не вижу, не знаю, и тогда хорошо… Но если этого действительно не происходит, то сам себя негативный сценарий не сломает. 

«ВН»: – У нас как-то внутриполитическая повестка оказалась под табу. Говорить, что кто-то не так делает что-либо – это предательство. Но для нового сценария нужен другой руководитель, кроме Путина? Для «имперского» сценария или «шведского»?

– Я не считаю, что есть какая-то личность, Путин, который всем управляет. Потому что Путин для меня – это скорее некоторая равнодействующая различных элитных, правящих слоев и группировок. И он старается балансировать как-то. Мне кажется то, что он сохраняет власть так долго, – это его умение именно балансировать эти группировки, находить какие-то всекомпромиссные варианты. Но наступает ситуация, когда это вечное нахождение равнодействующей выглядит, как отсутствие политической воли как таковой. Поэтому наш управленческий класс должен выработать какую-то единую политическую волю и провести эту волю. Через Путина или не через Путина – нас не спросят… Когда будут продолжать власть Путина или менять его на кого-то, нас с вами не спросят. Никого из российского народа не спросят. Это решат без нас. От нас ничего не зависит.

Но этот политический класс должен, наконец, принять решение. Если это решение будет патриотическим, направлено на сохранение России и на благо ее народа, то мы, патриоты, его так или иначе поддержим. Если оно будет антироссийским, то мы тоже ничего не сможем сделать, но мы просто уйдем во внутреннюю эмиграцию, как сейчас это якобы сделали «нетвойняшки» (хотя они более громкие, чем мы до сих пор).

И мы просто в опустошении и разочаровании доживем свой бессмысленный остаток жизни. Не мы решаем – сдавать ли Херсон, отдавать ли Энергодар и Запорожскую АЭС, отдавать ли Донбасс, Крым… Отдавать ли ядерное оружие Америке… Что еще нужно сделать? Мы не решаем… Нас не спросят… А Соловьев потом нам объяснит, что это было правильно и хорошо, какое бы решение там не было. А Путин – это Путин, я вообще не знаю, кто он такой, не понимаю. Мне кажется, это некая условная фигура, до поры до времени удовлетворяющая все кланы, которе борются за ресурсы в Российской Федерации. Больше его роли я пока не вижу, увы-увы-увы. 

«ВН»: – Давайте обсудим изменения в культурном пространстве. Вот недавно был скандал с тем, что патриотических авторов не хотели брать на Non/fiction. Потом спорили, стоит ли города к Новому году наряжать. Вообще, выяснилось, что любые культурные сейшны служат триггером для вражды между патриотами и либералами. А нужно ли нам вообще сохранять эти атрибуты нормальной гражданской жизни? Или это лицемерие? Вы сами будете Новый год отмечать в такой прискорбной для патриотического крыла ситуации? 

– Вы очень правильные находите слова, ситуация сейчас действительно прискорбная. И вообще, никакого праздничного настроения нет абсолютно. У меня нет настроения праздновать вообще ничего! Я бы просто – во всяком случае публично – отменил все праздники. Хотя, наверное, я поставлю елку, потому что у меня есть маленькая дочь. Она, наверно, не очень понимает, что происходит в нашей стране. И ей еще не нужно, рано понимать это всё. 

Но массовые, официальные торжества… Что мы отмечаем? Сдачу Херсона? Будущую сдачу Энергодара? Бои в Крыму? Что мы отмечаем? Нет, я ничего отмечать не хочу. 

А по поводу культурной ситуации – очень верно всё говорит Захар Прилепин. Очень правильно всё понимает и очень правильно всё говорит. Захар всё-таки политик и не может позволить себе говорить всё, что думает. Я полагаю, что он определенной цензуре подвергает свои высказывания. Я так думаю, я не знаю. На его месте я бы, наверное, подвергал. Но даже он в последнее время высказывается все более и более пессимистично. И в плане культуры он говорил уже неоднократно, что культура – это вопрос инфраструктуры и институций. И эти инфраструктура и институции кому принадлежали начиная с 90-х годов, тому и принадлежат. Ничего абсолютно не изменилось. Всё те же люди либерально-буржуазно настроенные, ориентированные исключительно на Запад, управляют всей нашей культурой, имеют в своих руках все наши институции и всю инфраструктуру. Поэтому ожидать, что будет какой-то поворот… Никакого поворота к патриотизму нет, никакого поворота к русской культуре нет, никакого поворота к российским традициям нет! Всё это либерально-западническая культура.

А все вот эти патриотические попытки выглядят так, как будто они – чтобы либералам посмеяться. «А-ха-ха-ха-ха, эти патриоты опять что-то там смешное сделали». Тем более что как назло: для бюджетных проектов привлекаются наиболее бездарные люди, которые просто отмывают бабло и снимают фильм «Крым» или что-то такое. А по-настоящему искренние и талантливые поэты, писатели, кинорежиссеры, актеры – подвергаются на самом деле процедуре отмены, гласной или негласной. Как это было с Сашей Пелевиным и его книгой «Гори огнем» на том же Non/fiction. Решили подвергнуть процедуре отмены… Просто его книгу не включили и сказали, что это Z-мусор, который засоряет эту прекрасную программу. И опять же Захар Прилепин тоже правильно говорит, что ничего не изменится, пока с самого верха не поступит ясное распоряжение: теперь вот так не будет, а будет вот так. 

Захар Прилепин. Фото: РИА Новости / Илья Питалев

«ВН»: – Я когда-то брал у Александра Дугина интервью. И помню, он мне долго объяснял, что такое Дазайн, который бытийствует через народ. Это не совсем воля нарда, но есть такой конструкт – дух этого народа, который живет через народ, и ни один правитель не сможет его сломить. И помню, я еще тогда подумал о том, как Александр Гелиевич уверен в том, каков наш народ? Как это узнать на самом деле? Он имперский, не буржуазный? Или это народ эпикуреец, буржуа и совсем не имперец? 

– Дело в том, что… Да, может быть, мы находимся в фазе обскурации… И может быть, мы всё равно умираем… И тогда всё равно – кто бы сделал этот последний выстрел нам в голову. Но вот так оказывается, что это может быть Украина, может просто «пристрелить» нас. И это мог быть кто угодно другой. Если мы находимся в фазе умирания, то не Украина, так Казахстан бы нас «пристрелил», всегда найдется кто-нибудь, кто прикончит… Но опять же вопрос к нашим правящим классам и их аналитическому аппарату.

Ладно Александрович Гельевич может чего-то не понимать, он философ, романтик, может быть подвержен каким-то своим романтическим иллюзиям. Такие иллюзии часто бывают топливом нашего творчества. Иначе что бы мы писали, если бы мы видели только сухую статистику? Иногда мы должны что-то воображать и даже воображаемые идеалы подавать как существующие. И даже есть некоторая вероятность, что воображаемый идеал станет реальным, потому что все реальные идеалы начались с того, что были воображаемые. В этом состоит работа философа или писателя, он иногда воображает концепции. Например, что Россия – империя, что русский народ – носитель имперского начала. 

Но у этих-то людей из аналитического аппарата другая работа. У них работа в том, чтобы анализировать реальное состояние, положение дел. Я имею в виду всю мощь нашего правящего класса со всеми его интеллектуалами и аналитиками. 

Если мы действительно находимся в фазе глубокой обскурации и действительно ни на что не способны, если мы действительно были готовы только слушать Сomedy Club и мирно что-то потреблять, coffee to go, и нас нельзя было дергать… Так они полагают, видимо, ведь они побоялись проводить мобилизацию с самого начала, они до сих боятся сказать: «Вставай, страна огромная». Почему Путин боится выйти и сказать: «Всё, СВО закончена, начинается война. Вставай, страна огромная! Всё для фронта – всё для победы. Отныне мы воюем всей страной»? Он боится это сказать? Почему? Может быть, потому что они думают, что наш народ не имперский, к этому не готов и просто весь тогда сразу в количестве 140 миллионов убежит в Грузию? Но тогда зачем вы начинали это всё, зачем вы угрожали НАТО?

Значит, это был блеф, который вскрыли более серьезные аналитические аппараты Запада? И когда мы начали блефовать, они сказали: «Да ничего они не смогут сделать, они вот coffee to go пьют, причем он должен быть с соевым молоком, а от мобилизации они все убегут в Грузию». 

Значит, они были правы? Но тогда зачем нам промежуточное, коллаборационное правительство? Тогда действительно произойдет сценарий, по которому Россия распадется на какое-то количество территорий, которыми будут более или менее прямо управлять страны, у которых аналитический аппарат оказался сильнее, более адекватным реальности… А если это не так, то давайте немножечко проснемся, придем в себя и будем защищать не только свои офшоры и капиталы, а национальные интересы России и ее народа. Я все-таки до сих пор верю… Нужна только политическая воля. Но чтобы эта политическая воля проявилась, мы все должны понять, на пороге какой катастрофы мы стоим.