Вадим Левенталь: ОКРАИНА ПУШКИНА

Все лето я прожил в Пушкине. Снял квартирку в симпатичном новехоньком жилом комплексе и чувствовал себя, как на даче. Даже огороды кое-какие из окон видны. Впрочем, все ж таки от дачи отличается – Пушкин, хоть и окраина Пушкина. (Окраина Пушкина – звучит!)

Что рядовой петербуржец, вот как я, например, знает обычно о Пушкине? Не о поэте, а о городе? Да ничего особо не знает. Раз так называется, значит, наверное, поэт там жил. Ну это я шучу. Чуть побольше знает, конечно. Не просто жил, а учился в Лицее. В Пушкине есть Лицей, а еще есть Екатерининский дворец и Екатерининский же парк. Особо продвинутые знают еще про Александровский парк. В парк обычно и приезжают. Доехал, погулял– и обратно.

Стоило хотя бы немножко пожить в Пушкине, чтобы обнаружить, что тут вообще-то много еще чего есть. От дачи Кочубея и особняка Кокорева до Софийского собора и Казанского кладбища. Ну перечислять можно бесконечно. Меня больше всего поразило, что парков тут, оказывается, больше двух. Кроме Екатерининского и Александровского – еще Отдельный, Баболовский, Буферный и Детский. Отдельный называют еще Нижним, потому что Екатерининский – он на холме. Это не очень заметно, когда ходишь пешком, зато очень заметно, когда едешь на велосипеде. А я как раз на велосипеде и катался все лето.

И всю осень катался, и вот вчера тоже. Красиво потому что. Народу мало. А в Баболовский парк и вовсе никто, кроме жителей соседних домов, не заглядывает. Пусто, просторно, свежо. Солнце выглянет – вообще чудо. Сверкают желтые подушки кленов, готовятся к старту ракеты берез, красные кустики, не знаю, как называются, полыхают под ними. В лужу заглянешь – что твой Тарковский: вода как слеза, а в ней в несколько слоев разноцветная палая листва, и вообще своя жизнь какая-то.

У Дмитрия Данилова есть стихотворение о том, что Россия – это черное, белое, серое: снег, дорогу развезло, на горизонте полоска леса… Хорошее стихотворение. Но это все-таки в межсезонье. А сейчас, осенью – Дима, приезжай в Пушкин, я тебе покажу! – Россия – это золото, травленая медь и голубая майолика неба.

Ну, впрочем, это меня что-то понесло. Я-то как раз из Пушкина переезжаю обратно в Питер. Пожил лето, пора и честь знать. Ну напоследок покатался по Баболовскому парку. Архитектуры никакой в этом парке нет, Баболовский дворец с войны так и стоит в руинах, и в целом, даже по сравнению с Александровским, он такой – больше на лес похож. И все же кое-где стоят скамейки.

Я, собственно, про скамейки-то и хотел сказать.

Вот стоят скамейки, а на них таблички. Такая-то – дар Ивана Иваныча. Такая-то – в память об Илье Ильиче. Кто такой Иван Иваныч и кто такой Илья Ильич – загадка. И однако не по одной скамейке с такими табличками. Штук пять – дар Иван Иваныча и штук пять – в память об Илье Ильиче. Ну, ФИО там другие, не помню, но как бы там ни было – поневоле задумаешься.

Я сразу вспомнил, где я подобные скамейки с табличками еще видел. В Эдинбурге. Даже смешно сейчас об этом вспоминать, но какое-то время я в Эдинбурге часто бывал. А один раз даже жил недалеко от него, и очень этот город полюбил. Он чем-то, кстати, до боли похож на Петербург. Небесная линия, сплошная застройка девятнадцатого века, модерн, широкие прямые улицы, перспективы, море с краешку. Правда, нет большой широкой реки, зато прямо посреди города – громадный и очень глубокий овраг с перекинутыми через него мостами.

И вот на одном из склонов оврага – парк. Дорожки и скамейки. Тоже с табличками. Таблички все разные, но смысл примерно такой. Установлена, мол, любящими внуками в память о дедушке таком-то (годы жизни), который очень любил здесь гулять и наслаждаться этим прекрасным видом. Присядь, прохожий, и ты, отдохни и полюбуйся.

И вот – где Эдинбург с его замком на холме и где Баболовский парк с его разрушенным дворцом – а скамейки стоят почти такие же. Только смысл у них явно разный. Нет, ну про «дар такого-то» говорить как-то даже неловко. Человек, который на подаренной парку скамейке пишет, что это его дар, наверное, когда в гости приходит и дарит ребенку машинку, тоже выцарапывает на ней ту же надпись.

А вот «В память об Илье Ильиче» это уже тема для медитации. Кто такой Илья Ильич? Почему память о нем нуждается в увековечивании? В увековечивании именно здесь? И кто эту память увековечил? Был ли сотрудником? Жил ли неподалеку? А может, был художником и приезжал на этюды? Ни одного ответа. Даже про годы жизни ничего не написано.

Впрочем, есть тут какая-то тайная внутренняя логика. Мало кто что-то знает про Пушкин, никто никогда не бывал в Баболовском парке, и таблички эти на нескольких скамейках в дальнем его конце выглядят странным иероглифом неизвестного языка, сообщающим о чем-то никому не известном.

Иди, прохожий. Ты ничего не знаешь об этой жизни и никогда не узнаешь.