Вадим Левенталь: КОМУ НУЖНА ПОБЕДА?

Еще несколько месяцев назад мы рассуждали о том, какой может быть образ победы в идущей войне, и сетовали на то, что такого образа, кажется, нет «там, наверху». Что ж, сегодня вопрос стоит уже по-другому: а нужна ли там, наверху вообще победа? Хоть кому-нибудь? Потому что иногда кажется, что нет. 

Владимир Сальдо, Евгений Балицкий, Владимир Путин, Денис Пушилин и Леонид Пасечник (слева направо). Фото: Михаил Метцель/ТАСС

Может быть, вовсе наоборот. Кому-то нужна война как можно дольше, потому что это контракты, и исполняя их, можно неплохо нажиться. Или еще больше нажиться, их не исполняя. А кому-то, может быть, нужно и поражение – чтобы вручить победителю ключи от города. Потому что этот победитель будет классово и мировоззренчески ближе, чем вся эта мутная z-движуха. Потому что этому победителю надо же будет кого-то назначить здесь старостой.

Абсолютно все, кто возвращается с фронта, говорят в один голос про снарядный голод. То есть что снарядов нет, воевать нечем. 

Между тем, всем известно, что, начиная с франко-прусской войны 1871 г., войны ведутся не храбростью и доблестью – не только храбростью и доблестью, – но прежде всего экономикой и промышленностью.

Ялтинская конференция, 1945 год, И. Сталин, Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль

К 1942 году Советский Союз производил больше танков, самолетов и снарядов, чем Германия со всеми своими сателлитами, весь Третий рейх, весь тогдашний Евросоюз. Никакая доблесть советского солдата (реальная) и никакие дивизии НКВД (мифические) сами по себе не смогли бы обеспечить Победу, если бы у армии не было танков, самолетов и боеприпасов.

Советская экономика неэффективна – говорили они… То, что мы производили, было никому не нужно – говорили они… Частные предприятия куда как эффективнее – говорили они.

Хотелось бы увидеть эту эффективность на практике. Тридцать лет было, чтобы избавиться от наследия проклятого режима. Но что-то не видать той эффективности.

А когда руководство страны попросило предпринимательское сообщество немного скинуться на спецоперацию, предпринимательское сообщество ответило руководству страны вежливым, но твердым отказом.

Нет, мы знали про теплые носки, квадрокоптеры и бронежилеты. И даже сами на них стали скидываться. (Хотя казалось бы.) Но на снаряды никакое гражданское общество скидываться не может, их на «Алиэкспресс» не закажешь.

Сергей Шойгу. Фото: Вадим Савицкий/ТАСС

Ну ладно, допустим, за год наладить выпуск боеприпасов оказалось запредельно сложной задачей – что ж, и в самом деле, не фунт изюму, допустим. Но все тот же год идут и разговоры о «спецоперации в культуре». Тут все-таки не сталь и не химическая промышленность – всего-то и надо что убрать с дороги запрещающие знаки для культуры патриотической и снять режим наибольшего благоприятствования для всероссийского Ельцин-центра. Но и это делается с таким трудом и таким скрипом, что за целый год удалось разве что дать микрофон нескольким талантливым поэтам и музыкантам – не менее, но, увы, и не более того. Всероссийский Ельцин-центр никуда не делся, все его институции исправно функционируют, получают финансирование, и возглавляют их все те же на арене, за исключением совсем уж одиозных персонажей, пренебрегших правилом «не писать в «Фейсбук» пьяными».

Послушать Савватеева, так то же самое творится и в нашем образовании. Все разговоры о губительности системы, при которой нищий учитель вынужден репетиторствовать и заполнять бесконечные отчеты, а для своего класса оставаться «поставщиком образовательных услуг», системы, при которой ученики получают не знания, а навыки давать на вопросы правильные ответы, ответы, которых от них ждут, – таки и остаются разговорами. Вы спросите, где имение и где наводнение – но современные войны выигрываются за школьной партой, и никак иначе. Тем более если мы говорим о цивилизационной войне и об экзистенциальной угрозе.

Что ж, вероятно, кто-то «наверху» думает, что вся эта нелепица вот-вот закончится новым Минском – третьим, пятым, десятым – и можно будет зажить «как при бабушке». Но ведь и тогда «как при бабушке» не получилось – получилось вторжение Наполеона и сожженная Москва.

Джо Байден. Фото: AP Photo/Charlie Neibergall

И здесь я снова вынужден вернуться к тому, о чем писал год назад. Увы, для нас с вами речь о том, чтобы выиграть войну, идет только во вторую очередь. А первый вопрос другой – о борьбе внутри самого нашего общества. И без победы в этой борьбе не может и речи идти о победе над врагом внешним. 

И дело тут вовсе не в несчастных соевых креаклах и снежинках с Верхнего Ларса – это-то как раз народ безобидный, воевать с ним – все равно что у младших классов сиги отжимать. Настоящая борьба должна вестись против тех самых сил наверху, которым наша победа неинтересна, не нужна и даже по разным причинам противопоказана. Но кто эту борьбу будет вести? Кто ее возглавит? Под какими знаменами? В каком виде?

На все эти вопросы ответов не просматривается – пока сплошной темный туман.

Но без этого ничего не будет.