Убежал, роняя кал. Уникальный человек, атлант и медиамагнат рассказывает

2 года назад

Издание «Собеседник», которое в конце восьмидесятых было культовым для читателей моего поколения, оказывается, еще живо. Конечно, интереса того нет, тиражей тех нет, все пропало – не только для «Собеседника», впрочем, а вообще для бумажных изданий, все они так или иначе нынче влачат горестное свое существование, кушая чьи-либо дотации, а мы с вами читаем, естественно, «Телеграм» и друг друга.

В общем, запустили они новую рубрику – я б в жизни о том не узнал, если бы не «Телеграм», конечно, – называется она «Пора бежать?», и она вовсе не про спорт.

Дадим слово, тэкскэть, первоисточнику.

«У нас в «Собеседнике» новая рубрика – «Пора бежать?» В ней наши соотечественники будут рассказывать о том, как, почему и зачем они решили покинуть родину, какой опыт приобрели, живя за границей, о чём жалеют и чему, наоборот, рады».

Мне, конечно, понравилась тонкая ирония названия – это у них типа «Пора валить» на стероидах. Валить уже не получается, надо валить быстро, бежать, в смысле.

Причем героями будут, как заявлено, не те, кто собирается бежать или находится в процессе, а кто уже свалил, сбежал, и в общем непонятно, куда конкретно этим самым героям «Собеседник» предлагает бежать дальше. В конце концов, от судьбы, как говорится, не сбежишь.

Название, короче, идиотское, но мне нравится, потому что напоминает одно из любимых армейских выражений «убежал, роняя кал». Что очень, так сказать, исчерпывающе описывает ситуацию, в которой оказались герои этой развивающейся рубрики.

А вот и первый выпуск.

«Первый герой этой рубрики – Андрей Васильев, журналист, медиаменеджер и абсолютно уникальный человек. Такую космическую карьеру, как у него, можно было сделать, только стартовав в свободных 90-х: он был в топе руководства ОРТ, был гендиректором, шеф-редактором и, по сути, основателем ИД «Коммерсантъ», потом продюсировал проект «Гражданин поэт». Сегодня он, закончив свои дела в России, живёт в Европе».

Прочтя интервьюшечку уникального человека и медиамагната, я, конечно, не раз откашлялся. Хорошая вышла интервьюшечка. Между строк в ней сказано намного больше, чем в.

Это своего рода манифест светлоликих деятелей гнезда Борисова, некогда могущественных акторов «свободных» девяностых, калифов, как оказалось, на час, тогдашних повелителей света и тьмы, топов, уникальных людей и медиамагнатов.

Именно так эта светлолицая публика думает и полагает, этого алчет и эти претензии предъявляет к оскорбившему их нежные души миру. Прочтя интервью этого уникума, мы, так сказать, читаем интервью всех его соратников: исчерпывающе выразил.

Однако чтобы уловить истинные чувства, обуревающие этих оттесненных ныне на обочину персонажей, чтобы за дымовой завесой обтекаемых формулировок уловить суть и понять, кто они на самом деле и чем они на самом деле занимались, необходимо, конечно, особым образом настроить камертон.

Понимая, что не каждому читателю это по силам, я взял на себя довольно-таки тяжелый труд перевести избранные – ключевые – места этого текста на простой, честный и доступный нам, бедным, язык.

Добавлю, что к «Коммерсанту» я испытываю особые личные чувства еще с самого начала девяностых. Первое, что сделали эти атланты по пришествии нового времени, это каким-то хитрым путем выкупили здание моей первой школы на Врубеля, разместили там свои редакции, ввели пропускной режим, и с тех пор я в родную школу войти так и не сумел.

Просидев в здании бывшей школы тридцать лет, собственники продали землю, здание легендарной школы снесли, и теперь на этом месте, разумеется, построен жилой говнокомплекс с квартирами по охренеллиарду деняк.

Ладно, это к пожарной охране, которую я в данный момент представляю, не относится, вернемся к нашим баранам (хотя в данном конкретном случае, вероятно, множественное число было излишним).

Будет интересно.

Далее – прямая речь и сразу перевод или пояснение.

«– Андрей Витальевич, почему вы уехали, вам же тут вроде никто не мешал? Хотя вы как-то сказали: «Стрельба закончена, прижало». Что было отправной точкой?

– Когда я перестал работать в «Коммерсанте», я понял, что меня в этой стране под названием Россия в общем ничего особенно не держит. Лет восемь снимал квартиры в Англии… там училась моя дочка, и они вместе с её мамой там жили. Квартира в Юрмале – есть, я купил её в 2007 году, когда работал начальником «Коммерсанта», получал очень большую зарплату и огромные бонусы. Стал жить в Юрмале. Жил-жил, но тут образовался проект «Гражданин поэт», и я понял, что для того чтобы делать этот проект эффективно, мне нужно жить в России, чтобы пропитаться к ней ненавистью. На расстоянии у меня не получалось ненависти. Когда смотришь на Владимира Путина из-за границы, то кажется, что это какая-то просто карикатурная фигура из дурацкого сериала. А когда ты живёшь в России, хорошо понимаешь, насколько он отвратительный человек. Но как только у меня кончались концерты, я тут же уезжал. Потому что мне гораздо комфортнее жить без России».

Перевод: «Пока мне платили неплохое бабло, чтобы прикрывать информационной дымовой завесой делишки олигархов, все было норм. Ну и пока была нормальная крыша. А потом поляну переделили, и я оказался у помойки. Это обидно и очень злит. В принципе, я вообще с Россией свое будущее особо не связывал – ну компрадорили потихоньку, таращили бабки с территории. Купил квартиру за рубежом – чтоб было куда слинять в случае чего, ну и, конечно, семью сразу же отправил в Англию – ну а куда еще-то! Там и хозяин наш, Ходорковский, и вообще все наши. Ну а когда нам пробашляли информационную подготовку протестов, это десятые были годы, конечно, я нанялся на процесс, я все светлоличье российское еще с девяностых знаю, кому, как не мне, курировать».

«– А когда вы работали начальником «Коммерсанта», в России вам было жить хорошо?

– Тогда я вообще не рассуждал, хорошая страна Россия или плохая страна Россия – я просто делал «Коммерсант». Нравится мне эта страна или не нравится – она была моим рабочим местом, я про эту страну каждый день выпускал газету и одновременно несколько журналов. Я прекрасно понимал, что деньги я получаю за буковки, которые выходят в газете, и чтобы мне эти буковки оценивать адекватно, я должен находиться в России. Но когда вдруг наступает момент, когда понимаешь, что ты пенсионер и никакой у тебя работы здесь нет, Миша Ефремов сидит в тюрьме, пусть и заслуженно, – так на хрена мне жить в России? Что мне тут делать? Кроме того, конечно, что надо приезжать иногда к маме, которой 91 год, в остальном мне эта страна очень неприятна».

Перевод: «Пока мои работодатели делали-таки гешефтики, мне перепадало неплохо. Когда лафа закончилась, стало грустненько. Новые люди, новые темы, а у меня-то рыльце нормально так в пуху, мне тут нечего было делать. Сижу теперь на пенсии в Юрмале, исхожу желчью, лайф из лайф».

«–А пенсию вам большую платят?

– 21 500 рублей. Спасибо, дорогая родина. А я, кстати, ветеран труда и зарплату получал белую. И иногда даже по 35 тысяч евро в месяц. Больше того, я ежегодные бонусы получал 300 тыщ долларов, а бывало и 400. И я с них платил налоги!»

Перевод: «Сколько там платили и насколько оно было белым, а насколько в конвертах, это никто все равно не проверит никогда, так что можно говорить что угодно. Намекну, что меня обокрали, может, поверят».

Пояснение: система пенсионных отчислений в девяностые была весьма запутана, а сами реальные реформы начались только в 2002-м. До 2001 года включительно пенсия определялась из соотношения средней зарплаты работника к средней зарплате по стране, с 2002 по 2014 годы включительно пенсия стала уже определяться из суммы страховых взносов. Но с 2010 ввели предельную базу обложения взносами, и получая условно больше 50 тысяч рублей в месяц, работник получал максимально возможную пенсию. Скажем, Валентина Матвиенко, имея трудовой стаж более 50 лет, получает максималку – сюрприз – 21 000 рублей, ггг.

То есть наш уникум тоже получает максимально возможную определенную законом пенсию, потому не очень понятен пафос высказывания, что мало платят.

Ну и если крендель получал почти по полмиллиона баксов бонусов в год, то где они все? Почему атлант, заведовавший главным экономическим изданием страны, не распорядился этими суммами, как положено атланту, и теперь винит в недоплатах пенсионный фонд? Нипанятна.

«– А почему же пенсия скромная такая, если у вас были такие офигительные зарплаты и, соответственно, немалые отчисления в пенсионный фонд?

– Да у меня их с… (цап-царап (c) – прим. ред.) лично Владимир Владимирович Путин вместе со своим Крымом, когда он в четырнадцатом году обнулил все пенсии! Но, слава тебе господи, я никогда не ожидал от этой страны каких-то благодарностей. Живу на те деньги, которые заработал».

Пояснение: благодарность получает обычно тот, кто работает во благо. Как следует из слов препарируемого пациента, его отношение к «дорогой родине» в принципе исключает дарение ей благ; персонаж «просто работал», just a business, «получал деньги за буковки». Обслуживание компрадоров – чем и занимался возглавляемый им холдинг – не предполагает благодарности. Так что живи, на что «заработал».

Это раз.

И два – делать добро, ожидая, что за него заплатят, это как-то не совсем по-русски, мне кажется. То есть персонаж явно этого не понимает, но за подаяние, как говорится, нет воздаяния. Только что на том свете и совсем не в денежном эквиваленте, ггг.

«– Ну все равно же это родина…

– А, ну да. Страна, где ты родился, где берёзки надо обнимать и над грибочками-цветочками плакать? Это ж полная фигня, это неправильно. Человек выбирает себе родину не по принципу где он родился. Гоген был никем в своей Франции, а переехал на Таити и стал знаменитым художником. И где его родина, ау? Ну, наверное, всё-таки Таити – там он стал, собственно, художником Гогеном».

Перевод: «Моя родина там, где жопа в тепле. А вы корячьтесь там как хотите, мне пофиг».

«– А ваша родина где в таком случае?

– Моя родина там, где мне, скажем так, прикольно. Так получилось, что настоящая моя родина, плохая или хорошая, была во время девяностых годов. Потому что это было время возможностей и развития. Родина там, где ты можешь реализоваться, где ты кому-то нужен, где ты чувствуешь себя полезным, крутым. Моя родина началась с тех пор, как я понял, что президент Горбачёв для меня просто ньюсмейкер. Не начальник никакой, не генсек – а ньюсмейкер. И тогда я понял, что я могу в этой стране жить и мне будет хорошо. А после того как в Кремль пришёл нынешний человек, и пришёл, к сожалению, не без моего участия, я понял, что он не ньюсмейкер, он начальник. После этого родина перестала быть для меня родиной. Я понял, что здесь реализовываться невозможно. Тем более это совпало с тем, что у меня кончились какие-то дела в этой стране. Ну и всё, досвидос. Теперь я там, где мне просто прикольно. Пора валить, когда ты понимаешь, что берёзки – это вообще неважно. А берёзок, кстати, и в Лондоне дофига растёт».

Перевод: «Люблю, чтобы для меня все было, а мне за это ничего не было. Пока мои друзьяшки были при власти и бабле, было норм, а когда ситуация поменялась, родина внезапно перестала быть родиной. У меня вот так. А, скажу еще про березки, кроме этой банальности мне в голову все равно ничего не приходит, а глубже я не умею».

«– А скажите, Андрей, если бы «Гражданин поэт» не закрылся, вас бы выдавили сейчас из страны, как думаете? Вы же уехали просто раньше, чем началась самая жесть.

– Я не думаю. Просто Мишу Ефремова посадили прежде, чем началась жесть. А если бы его не посадили, то я бы сидел в тюрьме. И кстати, в тюрьме бы сидел ещё и ваш Дмитрий Быков, и Орлуша бы сидел, и ещё бы сидели несколько человек, которые делали наши концерты как антрепренёры, – мы все бы сидели в тюрьме!»

Перевод: «Надо немного понагнетать. Все пропало, гипс снимают, клиент уезжает, мама, мама, что мы будем делать, нас всех расстреляют по три раза!»

Сноска: никто из перечисленных не сидит, кроме Ефремова; но с ним история всем известна, политики тут ноль.

«– То есть вы считаете, что вас реально засадили бы в тюрягу за стихи в «Гражданине поэте»?! Обалдеть.

– Ну слушайте, после того как человека посадили в тюрьму за то, что он 7 лет назад перепостил официальный клип группы «Раммштайн», я-то бы точно сидел. Мишу посадили летом, поэтому концертов, запланированных на осень, не случилось. А так я сидел бы уже точно».

Перевод: «Так-то я не в теме, но какой-то хайп про «Раммштайн» был вроде. Я-то атлант, и разбираться в деталях мне невместно, ляпну просто, чтоб пострашнее вышло. Всех посадят, на пороге новый 1937!»

Сноска: упоминаемый в реплике персонаж получил не 7 лет, а 2 года + 400 часов работ по статье, он активист штаба Навального, там, короче, не клип, там анамнез куда полнее. Более того, приговор отменили и пересматривают.

«– Вопрос «пора ли бежать» – это, конечно, наш российский день сурка. Но кому именно пора?

– Тем, кому невыносимо жить в России, надо валить. А те, кто как-то может в ней жить, то пусть не валят. Ну что тут. И что тебе важнее – шум моря под окном или мама рядом, каждый человек выбирает для себя сам».

Перевод: «Немного общих слов ни о чем. Ну и я сам-то выбрал шум моря в Юрмале, кстати, а мама осталась в Москве; кстати, но на это все равно никто не обратит внимания».

Сноска: вообще, какая-то особенная невыносимость жизни в современной России – она может быть понятна только тем, кого оттеснили от кормушки, как вот нашего атланта. Для всех, кто не катался в девяностые сырами в масле, кто не привык к безнаказанности и никогда не имел хорошей крыши на государственном уровне, ничего не изменилось, живем как жили – и дальше будем. Вся эта грызня бывших баронов из-за куска пирога нам может быть интересна только как спектакль: если ты ничего не получаешь от этой грызни, тебя она не касается. Если тот или иной атлант, который свалил, зарабатывает копеечку, тявкая из-за границы на другого атланта, который остался, это точно не наша с тобой, читатель, схватка.

«– Андрей, о родине вы как-то без особой симпатии говорите. Так что, Россия – это какая-то пропащая территория и оставь надежду всяк сюда входящий?

– Входящим я советов не даю, потому что я как раз уходящий. И уходящий я без всяких надежд. А если человек только входящий, то надежду обязательно надо иметь. Но моя телега в том, и я это уже говорил, что когда Россия распадётся на отдельные куски и перестанет быть этим лютым геморроем на теле земного шара, мир вздохнёт с облегчением. К сожалению, я до этого не доживу. Но советую вашим читателям до этого дожить».

Перевод: «Меня обидели – и пускай тогда все летит к чертям! Я не вижу для себя будущего, так пусть и у вас не будет. Пусть всему миру провалиться, а мне чтобы чай завсегда пить!»

Пояснение: наш пациент, атлант и уникальный человек, либо не догоняет, что входит в понятие «Развал России» и каковы будут последствия этого процесса, – и тогда он совершенно уже набитый дурак, медиамагнат этот, – либо понимает. Тогда все еще интереснее, потому что тогда градус человеконенавистничества, который тем самым демонстрирует бывший гендиректор «Коммерсанта», совершенно демонический.

«Распад России, этого геморроя на теле земного шара, на отдельные куски» – идея, всегда горячо поддерживавшаяся нашими врагами России. Особенно тщательно и по-немецки делово она проработана, кстати, в докладе Гитлеру рейхсляйтера Альфреда Розенберга, с которым наш пациент в данном случае дышит прямо таки в унисон.

Но распад этот отнюдь не даст «миру вздохнуть с облегчением».

Этот процесс, если он произойдет, вызовет ряд войн на территории страны и в сопредельных государствах; это будут войны гражданские, интервенционные и диверсионные, ареал их охватит половину нашего полушария – а на самом деле и нынешние зоны влияния России в Африке, на Ближнем Востоке и Латинской Америке тоже. Это повлечет гибель миллионов людей, разрушение инфраструктуры десятков стран, миллионы потоки беженцев во всех направлениях – и на Запад, и на Восток, уничтожение десятков крупных городов, разрушение экономических связей в мировом масштабе, возможные локальные ядерные конфликты, переконфигурацию границ, отбрасывание всего человечества назад минимум на столетие и практически нереальное восстановление статус-кво.

Проще говоря, мир, каким мы его знаем, перестанет существовать навсегда.

Уникальный же наш человек считает, что мир в ходе всего этого шоу вздохнет с облегчением, и советует всем нам до этого шоу дожить.

Гуманист, блд.

Очень хорошо, что эти атланты дают такие интервью. Никто, кроме них, про них не скажет лучше, чем они сами.

«Собеседник», не останавливайтесь, дайте им высказаться.

Мы записываем.

 



Подписаться
Уведомить о
guest
3 комментариев
Новые
Старые Популярные
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Геннадий
Геннадий
2 лет назад

А из-за пределов России ее развал не кажется таким трагичным.
Сопредельные государства вздохнут с облегчением.

Юрий
Юрий
2 лет назад

Прикольный му..ак!! Мне вот интересно. Откуда они берут такую забористую дурь? Ну большая часть рассуждений конечно набор клише. Тут то они как под копирку. Вне зависимости от ранга и фамилии. Но по поводу видения перспектив будущего от развала страны — печаль. Тут явная клиника. Новодворщина в чистом виде. А это уже знаете раздел психиатрии.
Как то в 90 м году один из моих знакомых ( тогда еще военный из Генштаба) сказал. Дословно не помню но в принципе..
«Если России пустить кровь, умоется пол мира. А Европа просто перестанет существовать. Без всякого ядерного оружия, без танковых колонн…»
Перспектива так сказать не очень… Но кто то думает отсидеться за лужей. Не думаю что получится.

Сергей
Сергей
2 лет назад

Как здорово, что такое дерьмо уезжает! И как плохо, что их кто-то ещё вспоминает.

АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ