«Ничья» Лены Ланских: беспризорное дитя режиссера

14-летней Вике (Анастасия Струкова) живется не сладко. В сером провинциальном городке, где-то на Урале, она пытается справиться с окружающей действительностью: денег ни на что не хватает и приходится воровать, никак не получается построить отношения с заторможенной матерью, отчислилась из школы, да еще и на голову неожиданно свалился ребенок, которого Вика от всех скрывает. После родов подводит организм, но легальным путем к врачу не попасть – юной девочкой, которая недавно родила, сразу заинтересуются правоохранительные органы. Проблема ведь не только в дите, но и в его отце. Он оказывается не каким-нибудь парнем с улицы, а ближайшим родственником Вики.

Кино-Театр.Ру

Полнометражный дебют режиссера Лены Ланских в каком-то смысле вырос из ее короткого метра: в своих зарисовках она не раз обращалась к проблемам взросления девочек из неблагополучных семей. В фильме «Ничья» такая проблема достигает наивысшей драматической точки, все-таки факт подростковой беременности – далеко не школьный буллинг и не конфликты с родителями. Здесь даже не знаешь, с какой стороны подступиться, чтобы не опошлить эту скользкую тему, не искалечить ее в грубом натурализме, а осмыслить по-новому.

Но перед Леной Ланских, кажется, таких задач не стояло. Она и сама не смогла разобраться, зачем ей ставить полный метр – «Ничья» совершенно не получился как зрелое и самостоятельное высказывание. В картине напрочь отсутствует проблематика, мы имеем героя, единственная задача которого вызвать у зрителя нечеловеческую жалость.

Само собой, действие ленты развивается осенью, которая вяло перетекает в зиму. Пейзаж соответствующий: дороги, развороченные мокрым снегом, бессолнечное небо. Только в такую погоду панельные дома особенно безнадежно смотрятся в объективе трясущейся кинокамеры. Никак иначе.

Люди вокруг тоже как будто из учебника для современных российских кинематографистов – озлобленные, измятые, обожженные не пойми чем алкаши. Ненавидящие друг друга, они, конечно же, ненавидят и полумертвую Вику, которая не в состоянии связать двух слов. Причем в «Ничьей» ясно подчеркивается, что аморфность и абсолютная нелюбовь ко всему передается как бы из поколения в поколение. Хорошо, что хотя бы не доказали, что русские по своей биологической природе склонны к водяре и беспричинному гневу.

И ладно, черт с ним, эту условность в кино мы терпим еще с перестройки. Беда в том, что Лене Ланских просто наплевать на свою Вику, ее не волнует, что она вытворит со своим малышом, осудит ли общество отца ребенка (во избежание спойлерства не будем говорить, кто это), и сможет ли Вика вообще выжить в этой постапокалиптической разрухе? Да, Ланских очевидно и довольно неряшливо копирует «синемá веритé» братьев Дарденн, но забывает, что бельгийские постановщики пытались разглядеть в отвязных маргиналах и простых обывателях человеческую сущность, а не очернить и так жесткую реальность.

Странным образом дебют Лены Ланских вышел «ничейным», хотя мы понимаем, как раскрывается отрицательное местоимение в названии. Дочь Вики ничейная, потому что ее мать слишком мала для воспитания. Вика ничья, потому что она не может найти поддержки ни среди родственников, ни среди друзей. Ну а лента ничейная, потому что безликая и расплывчатая – ей бы тоже, на самом деле, не помешала материнская забота.