Чего боится Кремль на самом деле

2 года назад

Решение Нижегородского областного суда, согласно которому движение «Мужское государство»* было признано экстремистской организаций, даже несмотря на определенную свою справедливость (сообщество, на мой взгляд, действительно нужно было запретить), оставляет вопросы. И даже не потому, что были судом были проигнорированы другие аспекты деятельности МГ* (например, угрозы применения насилия), но потому, что подобные решения у нас в России, как правило, грешат политической мотивированностью, а не правовыми отношениями.

То есть если бы запретили какую бы то ни было правозащитную или оппозиционную организацию, то никакого недоумения и близко бы не возникло. Но когда суд относит к экстремистским движение, борющееся за патриархальные ценности (пусть и в радикальном их варианте), в свою очередь, являющиеся, по словам президента Владимира Путина, одной из скреп нашей государственности, это выглядит по меньшей мере странно. А если учесть, что с требованием о запрете в суд обратилась нижегородская прокуратура, а заинтересованными лицами по делу выступали Главное управление Министерства юстиции по региону и управление Роскомнадзора по Приволжскому федеральному округу, то – очень странно.

Итак, почему на самом деле запретили МГ*?

По мнению журналиста Константина Эггера, все дело в том, что МГ* покусилось на то, что государство считает лишь своей привилегией: на монополию на насилие.

Запрет МГ* не имеет ничего общего с защитой прав женщин или борьбой с расизмом. Продиктованный сверху (не сомневаюсь в этом) вердикт отражает естественное желание все более полицейского и неправового государства сохранить монополию на насилие. Это чисто превентивная мера. Уверен, что в среде сторонников Позднякова были внедренные спецслужбами люди, «тестировавшие» участников паблика на готовность к реальным действиям. Видимо, власти пришли к выводу, что готовность есть, и потому пресекли угрозу. Одно дело, когда в убежища для жертв домашнего насилия врывается полиция, а другое – когда это станут делать пацаны без погон. Ведь того и гляди завтра они же пойдут громить полицейский участок или дом мэра,

пишет он в своей колонке на «Снобе».

И, на первый взгляд, рациональность в позиции Эггера наличествует. Но если немного подумать, то в голову приходят случаи, когда власть сама делегировала право на насилие тем или иным сообществам. Например, можно вспомнить протестную акцию Навального «Он нам не царь» (в Москве) в 2018 году, в разгоне которой принимали участие представители «Центрального казачьего войска», для простоты – казаки, которые совершенно на незаконных основаниях стегали протестующих нагайками. А чтобы больше не возникало никаких «пробелов» в правовом поле, впоследствии казаков вообще включили в состав Росгвардии (даже несмотря на то, что их идеология серьезно так отличает от государственной). Так почему бы и сообщество Позднякова не вывести на новый уровень (то есть не перевести из онлайна в офлайн) и не поставить на службу государству?

Конечно, можно предположить, что Позднякова просто не считают благонадежным и поэтому опасаются давать ему властные функции. Но, с другой стороны, почему-то не думается, что лидер МГ* стал бы упираться, если бы ему поступило соответствующее предложение. Ну или можно было использовать структуру МГ* для выполнения частных заказов. Приструнить какого-нибудь оппозиционера, сорвать акцию правозащитников или что-нибудь еще в таком же духе – почему бы нет? Не все же отдуваться таким организациям, как НОД и SERB. Новая кровь, как-никак.

Однако государство не прельстилось на такую возможность. Спрашивается, почему?

Да потому, что, кроме жестко патриархальных ценностей, у МГ* есть и второй столп – национализм (идеология национал-патриархата), которого в Кремле серьезно так опасаются. На что прежде всего указывает то обстоятельство, что деятельность всех наиболее мощных националистических организаций в России была оперативно прикрыта.

Еще в далеком 2007 году Владимир Путин дал жесткий наказ ФСБ вырвать с корнем сию заразу:

Актуальной задачей остается жесткое противодействие национализму и шовинизму, любым попыткам возбуждения межрелигиозной и межнациональной розни,

заявил президент, выступая на торжественном вечере, посвященном Дню работников органов безопасности.

Почему так ополчился Владимир Владимирович на националистов?

Ответ на самом деле прост: националисты – это очень могучая сила (и вместе с тем очень действенная идеология), которая может свернуть на своем пути все что угодно. В том числе и свергнуть действующую власть и привести на престол того, кто возглавит эту силу.

Думаете, фантазия, бред сивой кобылы?

Напомню, что именно на волне националистических движений в Италии к власти пришел Бенито Муссолини, в Германии – Адольф Гитлер, а в Испании – генерал Франко.

Понимаю, примеры не совсем корректные, так что провести параллели с Россией – не выйдет при всем желании. Впрочем, этой цели и не было. Здесь важно лишь закрепить, что национальные движения – это не провластные НОДовцы, срывающие лекции и выставки, это – действительно грозная сила.

А что касается нашей страны, то почва тут имеется серьезная, плодоносная.

Что, у нас нет проблемы с мигрантами, что ли? Совершенно недавний случай, когда в Подмосковье власти вынуждены были даже прикрыть общежитие для мигрантов после того, как жители Бужаниново – кстати, наплевав на все ковидные ограничения, – устроили возле него народный сход из-за резонансного убийства россиянки, предположительно, совершенного мигрантами.

Что, у нас нет проблем с выходцами с Кавказа? Хорошо, вспомним случай, когда три дагестанца избили в метро русского мужчину, вступившегося за девушку, к которой гости столицы отнеслись неподобающим образом. А повторившийся через несколько дней инцидент опять же в московском метро, когда выходцы с Кавказа вновь стали приставить к россиянке, за которую уже вступилось несколько российских мужчин?

А теперь представьте, что будет, если в это дело влить приличные деньги и раскрутить? Создать организацию, запустить пропагандистскую кампанию и так далее?

Думаете, ничего не будет?

Тогда напомню историю, приключившуюся в конце августа – начале сентября 2006 года в маленьком городке под Петрозаводском (республика Карелия) под названием Кондопога, где бригада чеченцев и дагестанцев устроила побоище возле местного ресторана «Чайка» (его называли еще «ковбойским баром»). Что было потом? А потом был народный сход, который перерос в то, что жители города решили взять власть в свои руки, в результате чего ларьки, магазинчики и лесопилки, принадлежащие выходцам с Кавказа, были разгромлены (причем русских, работающих там, никто не трогал, им давали спокойно уйти), несколько десятков кавказских семей были вынуждены покинуть город (после этого, кстати, на улицах представителей кавказских республик было встретить очень трудно, будто их в городе и не было вовсе). И такое, подчеркну, случилось в спокойном северном городке, а не где-нибудь в Москве, что свидетельствует о том, что да, национализм – это грозное оружие. Это то, что может объединить – нет, даже не тысячи и десятки тысяч, а сотни тысяч, если не миллионы. Это – реальная (пусть и потенциальная) угроза режиму.

Да, соглашусь с Эггером: объявление МГ* экстремистской организацией – мера превентивная, но касается она не монополии на насилие, а куда более опасного оружия – объединяющей и активизирующей идеи/силы – национализма. Власти/режиму выгодно социальное разобщение, ибо что сделает один человек, два или даже десять? Да ничего. А вот сотни тысяч – с ними уже ничего не поделаешь, они уже могут диктовать свою волю (или волю того, кто ими будет управлять). И чтобы купировать риск этой угрозы – пусть даже в таком гротескном, если не сказать карикатурном проявлении – МГ* и было запрещено. Вот и политическая подоплека.

А так, конечно, правильно, что МГ* запретили, а то какое-то уже средневековье, а не «здоровый/умеренный консерватизм», как определил нашу российскую идеологию президент.

*Экстремистская организация, запрещенная на территории РФ



Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
АКТУАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ