В США произошел государственный переворот… как бы в будущем, но уже сейчас?

При любой форме государственного устройства – будь то демократия или диктатура – основной и главной задачей (что обосновывается как факторами самой человеческой природы, так и интересами тех элитных групп, которые стоят за теми, кто на данный момент занимает капитанскую кабину, и те, что рядом с ней) политического руководства является удержание власти. Вся разница состоит только в наборе средств и методов, которые использует тот или иной политический режим (у автократических государств он гораздо шире, так как перед ним не стоит проблема действий в определенном законном спектре, обеспечивающим ему легитимность). Не более того. Что, ко всему прочему, не отрицает того, что демократии время от времени прибегают к сугубо недемократическим практикам (то же 11 сентября в США).

Джо Байден. Фото: Yuri Gripas/ABACA / POOL / TASS

Отсюда у действующей администрации американского президента было несколько наиболее эффективных (в смысле решения основной и главной задачи) стратегий.

Первая: вывести республиканские штаты из голосования (инициируется очередной кризис на южной границе США, для решения которого приграничные штаты прибегают к силовому методу, который в свою очередь объявляется Вашингтоном противоправным, а сами действия республиканцев классифицируются как антиконституционные; Вашингтон вводит в бунтующие штаты федеральные войска и объявляет чрезвычайное положение, взяв все властные полномочия на себя до проведения новых выборов, которые должны будут пройти уже после президентских). Как вариант, можно было спровоцировать иной кризис, по ходу которого республиканцы предстают в крайне негативном свете (либо подаются в одном изначально, либо то и другое вместе), как при прошлых выборах, когда поднялась волна BLM после то ли убийства, то ли смерти от передоза при задержании афроамериканца Джорджа Флойда белым полицейским Дереком Шовином.

Вторая: прибегнуть к небольшим фальсификациям на выборах. Очевидно, что это стало бы триггером протестных выступлений республиканцев, что-то вроде штурма Капитолия, на что тоже можно было бы ответить силовым путем, обвинив оных в попытке свержения законной власти, и таким образом навсегда вывести их из политики.

Третья заключалась в тотальной дискредитации Трампа и очень агрессивной кампании с участием в том числе и судебной системы.

Четвертая и наиболее соответствующая демократическим практикам: вывод на сцену нового кандидата в президенты, который должен был быть осуществлен где-то за год-два до выборов (тут идеальными кандидатами видятся либо Мишель Обама, либо губернатор Иллинойса Джей Би Прицкер, которого называют «Дональдом Трампом для демократов»).

Но демократы не пошли ни одним из этих путей, продолжая поддерживать Байдена, в силу своего возраста и состояния здоровья уже явно не способного к тому, чтобы даже делать вид, что он стоит у руля (в зарубежных СМИ со ссылкой на европейских дипломатов высказывались опасения насчет того, а по силам ли ему будет продержаться ещё четыре года, даже если каким-то чудом он выиграет выборы). И вот когда это предстало уже со всей ясностью и от этого невозможно было никак скрыться, убежать или слепить удивленную мину (собственно, как после дебатов с Трампом), демократы с явным запозданием зашевелились. Последовали публичные призывы к нынешнему президенту выйти из гонки, которые были усилены позицией спонсоров, заморозивших транзакцию десятой части всего предвыборного фонда.

Но Байден остался непоколебим: «Если Господь всемогущий снизойдёт и скажет мне это, возможно, я так и сделаю», – заявил он, отвечая на вопрос телеведущего ABC, сойдёт ли он с предвыборной гонки, если поймет, что победить Трампа у него не выйдет. Тут интересно то, что американский президент допускает даже возможность ослушаться Господа (что совершенно неприемлемо для человека верующего), что показывает его действительно решительный настрой. Можно сказать, железный. Как у спортсмена на победу, когда этой победой решается чуть ли не вопрос с имиджем страны на мировой арене (как это было, скажем, во время холодной войны между Западом и СССР или раньше – нацистской Германии до Второй мировой).

И тут да, пусть и под непрекращающимся давлением, которому, впрочем, Байден успешно противостоял, он делает заявление (точнее, оно выходит в письменном виде) о выходе из президентской гонки.

В принципе, с точки зрения логики ничего необычного в этом нет: его отказ был как бы запрограммирован в развитии ситуации (хотя все равно оставался шанс, что он попытается вылезти на второй срок). Настораживает другое: а) то, как он произносил свою речь во время обращения к нации (монотонно и безэмоционально, точно он был то ли под действием сильных успокаивающих, то ли, мягко выражаясь, совсем не в форме, то ли и то и другое вместе); б) та ничем не обоснованная со стороны Байдена резкость, с которой он сделал это заявление; в) его долгое молчание и вообще выпадение из публичной плоскости после заявления о снятии своей кандидатуры (особенно на фоне слухов о том, что американский президент находится при смерти, если вообще ещё жив).

И вот тут встаёт закономерный вопрос: а сам ли Джозеф принял решение закончить свою политическую карьеру на одном президентском сроке? Учитывая его стальной настрой и дальше оставаться у штурвала, а также то, что он несколько дней не показывался на публике и не участвовал ни в каких встречах и заседаниях, вполне можно предположить, что решение было принято за него и ему оставалось только подчинится.

Но почему сейчас?

По всей видимости, это связано с тем, что он в третий раз подхватил коронавирус, который, надо полагать, на этот раз довольно сильно ударил по его самочувствию. Этим, думается, и воспользовались его оппоненты из демпартии, заручившись поддержкой чиновников из Белого дома и элит. Не исключено, что исполнителями этого плана стала команда Камалы Харрис и люди, близкие к ее кругу (пока выходит, что новым кандидатом от демократов будет именно она, а значит, вице-президент и является главным бенефициаром, либо ей пообещали это выдвижение в случае успеха операции, если она будет строить свою политику в интересах определенных элитных групп). Говоря иначе, был совершен ну не государственный переворот, но что-то в этом духе, как бы переворот в будущем, который организовали уже сейчас, ибо поражение Байдена было ещё не предопределено: шанс остаться в Овальном кабинете у него был, и вполне приличный.

А после… когда все уже было сделано, Байдену уже не оставалось ничего, кроме как принять сложившуюся ситуацию. Буквально: насильственное отстранение от возможного будущего президентства. Если бы он поднял бучу, то это полностью дискредитировало бы демократов в глазах избирателей, не оставив даже крохотных процентов на победу уже любого кандидата, да и вряд ли у Байдена хватило бы здоровья на такую войну. Не потому ли в своем обращении к нации он обосновал свое решение желанием «спасти демократию» (и как следствие, всю демократическую партию: много ли у нее осталось бы сторонников, если бы в публичную плоскость просочилась информация о том, что это решение было принято за Байдена?!).

И это у него уже получилось. Миссию свою (правда, вынужденную) он выполнил. Демократы спасены (правда, кандидатура Харрис вызывает определенный скепсис: зачем выставлять едва ли не самого слабого кандидата?). История, если она действительно имела место, осталась в плотном, почти непроницаемом мраке закулисной политики. И было ли это на самом деле (да, эта версия может быть чистой воды конспирологией, не исключен и такой вариант) и чего стоит американская демократия с ее постулируемым принципом свободы – это ещё долго будет под грифом «совершенно секретно» (Ватикан уже сколько столетий хранит секреты, которые не только могли бы пролить свет на многие исторические загадки и несообразности, но и вообще дать другое видение исторического процесса – и что?! Или взять убийство Роберта Кеннеди – сколько прошло лет, а ясности никакой). Куда дольше, чем многие тайны Кремля. Пока эта информация не перестанет быть взрывоопасной для американской демократии. То есть всегда, что и даёт представление о сроках ее опубличивания. Которые и вовсе не предусмотрены, пока США остаются США.