«Самый странный трип за всю историю человечества»

Нам осталось коротко рассмотреть последний ингредиент того движения, которое превратило битников в хиппи, своротило головы целому поколению и подвело западноевропейскую цивилизацию к ее сегодняшнему печальному финалу. Ингредиент этот носит имя ЛСД.

Наркотики всегда были популярны в среде европейской и американской богемы: французские символисты, романтики XIX века, дадаисты, импрессионисты и проч. не пренебрегали ими, как и американские джазмены – до и после Второй мировой. Всё это, однако, не получало ещё широкого распространения. В 1938 году химик Альберт Хофман синтезировал ЛСД. Целое десятилетие психоделик не выходил за пределы лабораторий. В начале 50-х к тестированию ЛСД подключилось ЦРУ, в рамках программы MKULTRA принявшееся за изучение воздействия психотропных веществ на сознание человека.

Интерес спецслужб к ЛСД понятен: возможности манипуляции сознанием, вербовка агентов, получение сведений на допросах, промывка памяти, внедрение ложной личности и проч., и проч., ну и, конечно же, – потенциальные возможности применения ЛСД для контроля над обществом. 

Программы MKULTRA развивались чрезвычайно широко по крайней мере до конца 60-х. Однако к тому времени, когда Конгресс США в 1975 году предпринял расследование деятельности программ по MKULTRA, большинство ключевых документов было уничтожено. О масштабах программы можно судить сегодня лишь по косвенным данным. Однако и они впечатляют. Известно, например, что бюджет программ MKULTRA в 1953 году составлял 6% общего бюджета ЦРУ; что в них было задействовано 44 учебных и исследовательских института, 15 научно-исследовательских, химических и фармацевтических компаний, 12 госпиталей и клиник, 3 тюремных заведения.

В одном из таких экспериментов принял участие начинающий писатель Кен Кизи, записавшись с целью заработка в команду добровольцев Стэнфордского университета в 1959-м. Здесь он познакомился с ЛСД и прозрел. Тогда же к Кизи приходит идея романа «Пролетая над гнездом кукушки». Опубликованный в 1962-м, роман имеет большой успех. Тем более, что он немедленно перерабатывается в постановку Дэйла Вассермана и с успехом идёт на сцене.  

Опыт приёма ЛСД Кизи оценил как фактически религиозный. Тогда же к тем же примерно выводам приходит профессор Тимоти Лири, изучавший ЛСД в Гарварде. Кизи и Лири станут настоящими апостолами ЛСД, первый – среди хиппующей калифорнийской молодёжи, второй – проповедуя в среде университетских кампусов Америки и Англии середины 60-х. 

Однако первым подлинным пророком европейской психоделической революции был Олдос Хаксли, творец антиутопии «О дивный новый мир» и культового для шестидесятников романа «Остров». Свой психоделический опыт Хаксли описал в книге «Двери восприятия» (1954), давшей впоследствии название пионерам психоделического рока группе Doors, а некоторые его философские обоснования – в книге «Рай и Ад» (1956).

Почему драгоценные камни драгоценны? – спрашивал Хаксли. Потому что они символизируют и замещают блеск и великолепие иного мира, Высшей реальности. Так и псилоцибин и другие психоделики становятся дверями в иной мир, позволяя исследовать иные области сознания, ранее доступные лишь избранным мистикам вроде Уильяма Блейка и Эммануила Сведенборга.

Тот, кто вернулся, побывав за Дверью в Стене, никогда уже не будет прежним, – писал Хаксли на последних страницах «Дверей восприятия». – Он станет более мудрым, но менее самоуверенным, более счастливым, но менее удовлетворенным собой…

Критики оказались озадачены новым поворотом мысли именитого писателя.

Если бы кто-нибудь другой написал книгу, рекомендующую мескалин как «ценное переживание для любого человека, а особенно для интеллектуалов», это было бы воспринято как «мечты и заблуждения…» Но поскольку они исходят от одного из современных мастеров англоязычной прозы, человека огромной эрудиции и интеллекта, который обычно демонстрирует высокую нравственность, они заслуживают более внимательного изучения,

– писал один из критиков. 

В 1959 году Хаксли предсказывает «возрождение религии» в результате открытий биохимиков (которые дадут возможность большому количеству людей достичь радикальной трансценденции и понимания природы вещей), выступает с докладом с красноречивым названием «Окончательная революция» и становится неутомимым популяризатором мескалина и LSD. 

Теперь им как человеком, оказавшемся в центре специфического полурелигиозного-полунаучного движения, начинают интересоваться научные центры Бостона, Чикаго, Буэнос-Айреса, его приглашают на ежегодное собрание Американской психологической ассоциации (АПА). Он знакомится с Элом Хаббардом, американским миллионером, директором «Ураниум корпорэйшн» (и притом ревностным католиком), который, попробовав мескалин, становится яростным его почитателем и щедро спонсирует проекты Хаксли. Само слово «психоделики» придумал другой друг Хаксли, английский психиатр Хамфри Осмонд, присочинив к нему следующий стишок:

Открыть духовные Америки

Тебе помогут психоделики… 

Вскоре LSD-терапия становится весьма популярна среди практикующих психотерапевтов. 20 апреля 1959 года в американской печати появляется интервью голливудского актёра Гэри Гранта, восторженно описывающего свои опыты с ЛСД. Кислота обретает бешеную популярность в Голливуде, следовательно – во всей американской богеме. Вечеринки с ЛСД в богатых предместьях Лос-Анджелеса становятся новой восхитительной модой. 

Ещё одним важным персонажем психоделической революции стал Гордон Уоссон, выпускник Гарварда, финансовый корреспондент «Нью-Йорк джеральд трибьюн», а впоследствии банкир в банке Моргана – страстный исследователь мексиканских психоделических грибов и культов, с ними связанных. В изучение грибов вовлекла Уоссона его жена Валентина, русская по рождению. В 1957 году вышел «труд жизни» Уоссона «Грибы, Россия и история сомы». Научный труд тиражом в 512 экземпляров по двести пятьдесят долларов каждый не мог бы, конечно, оказать большого влияния на мир. Однако в июльском выпуске «Лайф» 1957 года выходит статья Уоссона о мексиканских грибных церемониях, которую могли уже прочитать миллионы. В том числе и молодой психолог Тимоти Лири. Первыми же почитателями Уоссона и мексиканских грибов становятся, разумеется, Хаксли и Хаббард. 

И ещё один интересный факт. В мексиканских путешествиях Уоссона сопровождает Джеймс Мур, профессор Делавэрского университета и агент ЦРУ, которое в это время страшно интересуется психоделическими веществами и экспериментами с ними. 

В 1960 году происходит историческая встреча Хаксли и Тимоти Лири, уже возглавляющего в это время Гарвардский проект по изучению психоделиков. Сам Лири благоговейно описывал незабываемую встречу как встречу с Буддой. Энтузиазм Лири не встречает, однако, понимания в учёном сообществе. После закрытия Гарвардского проекта Лири с подвижниками организует в Мексике Международную федерацию борьбы за внутреннюю свободу, ездит по университетам с лекциями, уча своих последователей необходимости «выйти из наших умов», знакомится с Алленом Гинзбергом, Уильямом Берроузом и Кеном Кизи. Все они одержимы идеей популяризации ЛСД. Однако если Лири хочет превратить приём ЛСД в подобие религиозного опыта или психоаналитического эксперимента, то Кизи желает предельно демократизировать культ ЛСД, обратив его в веселый хэппенинг. 

В 1964 году, собрав коммуну психопатов (Норман Мейлер в своем эссе «Белый негр. Беглые размышления о хипстере» 1957 г. определял хипстера как психопата, который противопоставляет себя цивильному обществу), купив старый школьный автобус и раскрасив его яркими флуоресцентными красками, Кен Кизи отправляется в безумное путешествие по Америке с целью приобщения молодежи Калифорнии к ЛСД. В водители автобуса Кизи приглашает Нила Кесседи – символ поколения битников. На «кислотных тестах» кислота раздается бесплатно (а порой и просто подливается в коктейли ничего не подозревающим участникам вечеринок).

Acid Tests Кизи и его первой протохипповской коммуны «прикольщиков» проводились с лета 1964 по осень 1966 в основном в районах Сан-Франциско и Лос-Анжелеса и оказали решающее воздействие на популяризацию ЛСД и формирование культуры хиппи.

В это же время итогом усилий Тимоти Лири становится причащение кислотному таинству университетских кампусов Америки и Англии. Вскоре, однако, почувствовав неладное, власти подвергли Лири и его последователей преследованиям. А в 1966-м LSD был запрещен на федеральном уровне. Но было уже поздно, джин был выпущен из бутылки. Оставался лишь шаг, чтобы из «тайного знания» посвященных «кислота» стала культом демократических масс… 

Тому, кто хочет больше узнать о предыстории психоделической революции, деятельности Тома Лири и его друзей, можно порекомендовать подробную и хорошо написанную книгу Джея Стивенса «Штурмуя небеса: ЛСД и Американская мечта». Нам же пора заканчивать свой рассказ. 

В алхимическом действе «кислотных тестов» рождалось движение хиппи, совсем уже скоро оно будет явлено обескураженной Америке, а затем и Европе. 

Жан Бодрийяр назовёт путешествие «прикольщиков» Кизи (подробно описанное Томом Вулфом в документальном романе The Electric Kool-Aid Acid Test («Электропрохладительный кислотный тест») «самым странным путешествием за всю историю человечества после похода за золотым руном аргонавтов и сорокалетнего странствия Моисея по пустыне». Звучит, что и говорить, сильно. И согласиться с товарищем Бодрияром непросто. Бывали, наверное, в мировой истории события и более значительные, чем тусня горстки отморозков по калифорнийским пляжам и бардакам.

Но если принять во внимание результаты «революции шестидесятых», которые по-настоящему становятся понятны только сейчас – обрушение всей двухтысячелетней западноевропейской христианской цивилизации – роль этой компании и миссии битников в целом действительно придется признать определяющей. На этом донельзя странном, способном перевернуть наши представления о мире факте мы и поставим, пожалуй, точку.