Конец Виктора Олеговича Пелевина

Вы, говорят, в Субботино ездили. Там поп дешево поросят продает. Правда ай нет?

Иван Бунин «Митина любовь»

…Короче, автор понимает, что заголовок данной статьи звучит несколько фривольно, но из-за склонности к хулиганству и любви к умножению смыслов ничего не может с собой поделать.

Тем более, что таки да, в определенном смысле Виктор Олегович, несомненно, обладает неким метафорическим концом, которым раз в год весело шерудит в потаенных глубинах информационного общества, доставая до самых чувствительных мест интеллектуальной вагины общественного бессознательного.

Общество, как и полагается женщине, ежится, ершится и даже кукожится, лицемерно выказывая недовольство этими нахальными действиями, но при этом испытывая сладострастное возбуждение, а по окончании регулярного осеннего процесса замирает в ожидании нового пришествия Единственного и Неповторимого.

Хорошим, как известно, тоном считается каждую новую книгу Пелевина ругать – о чем в своей последней работе (Transhumanism Inc. – восемнадцатом романе, вышедшем 26 августа 2021 года) сам Пелевин, разумеется, с удовольствием поглумился.

Ругачки в адрес Великого и Ужасного несколько однообразны и не меняются уже много лет: дескать, автор исписался, новых тем нет, буддизм для бедных надоел, да и вообще написано дурно.

Это не мешает читателям с нетерпением ждать каждой новой книги Пелевина и проглатывать ее в первые же дни после выхода со всеми сопутствующими – растаскиванием на цитаты, публикацией в соцсетях особенно понравившихся фрагментов и прочего хлопанья себя по ляжкам с возгласами «Ай да П., ай да сукин сын».

Новый роман – Transhumanism Inc. – если говорить коротко, невероятно хорош. В нем Пелевин традиционно для себя гиперболизирует современные социальные тренды, доводя их до логического маразма, иронизирует над действительностью – как современной, так и не очень, изящно вылепливает оригинального литературного гомункула из произведений великих антиутопистов – Замятина, Оруэлла, Хаксли и даже, конечно, своего закадычного антипода Сорокина… Конечно, не без традиционного поп-буддизма – в этот раз без перекосов и, как водится, с прекрасными сюжетами каждой из составивших сборник новелл. Да, для тех, кто не в курсе – это не цельный роман, в смысле не одним куском, как это бывало. Тут несколько независимых рассказов, действие которых происходит в отлично прописанном, цельном и очень убедительном мире, в котором сознание определяет бытие – в каком-то извращенном смысле, конечно.

Книга, повторю, прекрасная и написана превосходно: Пелевин великолепный стилист, язык его прост и изящен, формулировки точны и отточены, а литературное мастерство безусловно… Да и вообще, автор написал 18 книг, большинство из которых стали уже классикой, о чем мы вообще говорим.

А говорим мы не о последней книге уважаемого автора, на самом-то деле.

Говорим мы о его – простите за озорство – конце.

В действительности Пелевин не становится хуже.

Он становится только лучше: да, во многих прежних его произведениях проповедь «жизнь-сон» бывала слишком навязчива, порой автор излагал свои взгляды куда как менее элегантно; да и в плане стиля бывали огрехи – правда, все это нисколько нам не мешало, а огрехи случаются у всех – скажем, никак не могу забыть удивившие меня еще в отрочестве «капавшие капели» у Бунина.

Но последние лет пять, а то и десять практически с каждой новой книгой Пелевин становится все изощренней и все тоньше плетет кружево из классических составляющих своих произведений: стиля, сюжета, иронии, сатиры, макабрического издевательства над актуальной повесточкой и жутковатых визионерских предсказаний.

Тем не менее – хотя читать становится все интереснее – продажи падают, и рано или поздно настанет та осень, когда новой книги Пелевина не появится – просто потому, что продажи не покроют расходы и издательству станет невыгодно далее вести этот танец.

Разумеется, это произойдет. И разумеется, вовсе не Виктор Олегович будет в этом виноват. Удивительно уже то, что он продержался так долго. Правда, он и в самом деле крупная рыба, такие тонут медленно.

Но тонут.

Это грустный и естественный процесс.

В подобных ситуациях я вспоминаю классическую фразу Феллини: «Мой зритель умер». Читатель Пелевина еще не умер – хотя, конечно, его средний возраст уже в районе 40-50 – но он, конечно, умрет.

Это естественный процесс, но ведь происходит нечто куда более трагичное.

Главная фишка Пелевина – вовсе не разжевывание буддистских истин для плебса, хотя и этот прием уже сильно утерял актуальность: общество стало более практично и всевозможный нью-эйдж теперь прекрасно уживается с достигаторством.

Главная фишка Пелевина – даже, я бы сказал, Нового Пелевина, более интересного (по крайней мере, для меня этот «новый» период начался примерно со Snuff), – именно в сатире на общество и пролонгации современных идиотизмов в будущее. Этакий ироничный постапокалипсис, в ужасающих чертах которого без труда узнается наша современность. Своего рода литературный стендап, жесткий стеб и совершенно неприкрытый глум – над трендами, векторами, терминами и персоналиями.

Это, конечно, всегда отлично работало. Скажем, приснопамятный Оруэлл, оставшийся в мировой литературе именно как автор двух антиутопий (сделанных, как мне кажется, гораздо более топорно, нежели пелевинские), произвел своими романами такое впечатление на публику именно потому, что она – публика – была, так сказать, еще весьма впечатлительна, несмотря на две пережитые чудовищные войны.

Тем не менее, общественная душа была и тонка, и ранима, читатель был и внимателен, и впечатлителен, были ему присущи – несравнимо более массово – и умения сопереживать, размышлять и различать оттенки. Ну и основное – он желал лучшего будущего и допускал, что может его изменить, избегая «многочисленных мелких мерзостей, делающих этот мир тем, что он есть».

Наши же сытые дни удивительным образом оскотинили и читателя, и общество в целом. Культура кувырнулась в масскульт, развлечение начало довлеть над смыслом, ну а тонкости изложения… какие, на фиг, могут быть тонкости, если главное – спецэффекты.

Умер не читатель конкретного Пелевина, умер читатель вообще.

Впрочем, это тоже уже банальность, а я их не люблю.

Есть и более неприятные новости.

Обществу, шокированному «Скотным двором» или «1984», было не наплевать, что с ним, обществом, будет. Издания этих книг неоднократно выходили с надпечаткой «Роман-предупреждение». Поэтому – как подразумевалось – давайте прочтем и сделаем выводы, чтобы не допустить такой бяки и в конце концов не оказаться в говне.

Большинство любых произведений на тему постапокалипсиса – в тридцатые-восьмидесятые их было создано изрядно – являли собой своего рода попытку напугать читателя или зрителя, чтобы он, каждый по отдельности и все вместе скопом, взялся за ум и не творил всяческой дичи.

Сегодня ситуация изменилась.

Теперь, похоже, обществу наплевать, что с ним будет. Я, конечно, не скажу за всю Одессу: вся Одесса – в мировом масштабе – таки очень велика. Но общество, которое читает Пелевина – и к которому он так или иначе обращается, совершенно потеряло пассионарность. Нынче оно ничего не хочет, насколько я могу судить со своего удобного дивана, и ничего не боится. Отсутствие крупных потрясений в последнюю четверть века – что, с одной стороны, и неплохо – обернулось всеобщей апатией, потерей ориентиров и особого рода интеллектуальной и эмоциональной ленью. Незачем куда-то бежать, нечего особо хотеть, придушен даже основной инстинкт – уж казалось бы!… – и молодняк предпочитает лишний раз залезть на порносайт, чем поехать на свидание.

В этом мутном желе уже не имеет значения, как и чем пугает нас Пелевин, над кем и над чем он издевается, какие тренды критикует. Большинству, в общем и целом, начихать на будущее – равно как и на прошлое, и ужасаться нарисованным Пелевиным картинам духовного освинения человечества попросту некому, как некому понимать его юмор и ловить аллюзии на Бунина. Омагат, Бунин, да кто нынче читает Бунина, имя-то его мало кто помнит уже, бггг

Все это никому не интересно.

Окажется человечество в мире «1984» или Мире Дикого Запада, его ведут или оно само идет, следуя за миражом, маячат впереди врата в рай или на скотобойню – никого особенно не волнует.

В каком-то смысле, человечество все удивительным образом оказалось в романе Пелевина: жизнь – просто сон и ничего не имеет смысла. Постапокалипсис уже здесь. Фукуямовский конец истории настиг нас самым невероятным образом, и это оказался конец Виктора Олеговича Пелевина.

Впрочем… «ну его в жопу, это человечество».

Больше от автора – здесь