Как советский инженер изобрел тетрис и боролся за права на игру. Nintendo заработала на головоломке более 2 миллиардов долларов

Кто из нас в детстве не играл в игру, где нужно укладывать в ровные ряды угловатые фигурки кубиков в электронном виде? Тетрис – так просто и так захватывающе.

Изобрели эту игру еще в 80-е в СССР: тогда сотрудник советского НИИ Алексей Пажитнов доказал всему миру, что не только полетом в космос, балетом и ракетами славится советское государство, но и прорывными технологиями. Вспоминаем, как инженер пришел к изобретению – и каким его показали в фильме.

«Я изобрел тетрис для собственного удовольствия. Только так и можно что-то изобрести», – признавался сын философа Алексей Пажитнов, до начала девяностых бывший сотрудником Вычислительного центра Академии наук СССР и уже тогда (!) изучавший искусственный интеллект и распознавание компьютером человеческой речи. 6 июня 1984 года он доработал тетрис (от греч. «тетра» – «четыре» и слова «теннис») – игру, ставшую культовой. Она до сих пор считается одной из самых скачиваемых в мире.

Черпал вдохновение инженер повсюду. В магазине сувениров на Арбате раскрыл веер с летящим журавлем и придумал головоломку, в которой нужно угадать изображение по отдельным фрагментам. Тетрис возник тоже из наблюдения. По разным данным, он то ли прочитал книгу «Пентамино» американского математика Соломона Голомба о детской головоломке с фрагментами разной формы, состоящими из пяти квадратов, то ли сразу купил игру в «Детском мире» и попытался составить из фигур разные комбинации путем опускания в граненый стакан. Затем понял, что из четырех квадратов составлять комбинации легче и фигуры (квадрат, прямая линия, Т, Z, L и отзеркаленные Z и L) получаются простыми и узнаваемыми, и переименовал пентамино в тетрис.

– С детства я любил головоломки типа пентамино (игра, в которой нужно собрать определенные фигуры из 12 плоских элементов, состоящих из пяти квадратов), – вспоминал изобретатель. – В московских магазинах игрушек можно было купить три такие геометрические игры за рубль. В июне 1984 года мне пришло в голову, что они могут стать хорошей основой для компьютерной игры. Я уменьшил масштаб игры до тетрамино – семи фигур.

– Мы снимали «Тетрис» в пандемию, – вспоминал Никита Ефремов. – Предложение получил где-то месяцев за пять-шесть, может быть, даже чуть больше, сделал самопробы, отправил их и, собственно, особо ни на что не рассчитывал. Потом позвонили и сказали: «Готовься, езжай». Был довольно трудный съемочный процесс из-за пандемийных условий, каждый день были тесты и тому подобное. Но это был очень интересный опыт с точки зрения того, как работают там, и что-то даже удалось почерпнуть. Естественно, работа с языком, хотя у прототипа моего персонажа, Алексея Пажитнова, такой hard Russian speaking English language, у меня немножко более плавный, и приходилось, так скажем, искать, где можно ставить эти сильные русские «эр».

Несмотря на то что помогал Пажитнову доводить до ума тетрис шестнадцатилетний вундеркинд Вадим Герасимов, в центре сюжета американской картины почему-то голландский бизнесмен Хэнк Роджерс (Тэрон Эджертон). Именно он показан тем человеком, который помог довести тетрис до реализации и капитализации. В США его называют «сокриейтором» Пажитнова, что, мягко говоря, преувеличение.

В конце 80-х за тетрисом развернулась настоящая охота (это, собственно, и стало движком сюжета американской картины). Демоверсию игры отправили в Венгерский институт проблем кибернетики. Там с визитом был глава британской компании Andromeda Роберт Стейн – он решил опробовать советскую игру и не мог остановиться. «Я не был фанатом игр, но если мне понравилась эта игра, видимо, она невероятно хороша», – вспоминал Стейн.

После ряда комбинаций Стейну удается заполучить права на тетрис. Он ошарашил Пажитнова авансом в 25 тысяч долларов и гарантией 80% прибыли от продаж. При том что «Электроноргтехника» – монополист в сфере экспорта и импорта электроники в СССР – выступала против сделки, программист успел отправить копию игры заказчику. В США же тетрис для ПК вышел под Рождество, в декабре 1987-го. Рекламная кампания впечатляла: игра упакована в красную коробку с храмом Василия Блаженного и серпом вместо буквы S в названии. Слоган: «Первый прорыв железного занавеса».

Пытались купить игру и британцы, и венгры, и Apple, и, конечно, японцы – в 1989 году гигант Nintendo готовился выпустить на рынок карманную консоль Game Boy. Нужно было загрузить в нее безотказный хит – игру, которая помогла бы продать разработку в считанные дни, и президент Nintendo Минору Аракава попросил владельца компании Blue Planet Software Хэнка Роджерса договориться с русскими о правах.

В 1990-м Стейн проиграл в суде права на тетрис. Британец жаловался, что заработал на игре около 200 тысяч долларов, хотя мог бы миллионы. К 1992 году получившая права на игру Nintendo продала 32 миллиона Game Boy с тетрисом (46% покупателей были взрослыми). Японцы заработали на головоломке Пажитнова 80 миллионов долларов без учета продаж Game Boy – приставки, в комплекте с которой и шла советская игра (с учетом реализации Game Boy к 1992 году продажи достигли двух миллиардов долларов). 

Выпускник МАИ из Москвы Алексей Леонидович Пажитнов жив и сейчас. После развала СССР в начале 90-х тот самый Хэнк Роджерс помог программисту перебраться в Сиэтл – через пять лет он устроился в Microsoft. Сейчас Пажитнову 67 лет, вместе с Роджерсом они вернули права на Tetris. Живет геймдизайнер в Клайд-Хилле (штат Вашингтон). Там он получил американское гражданство. Алексей Леонидович посмотрел «Тетрис» и считает, что этот фильм о том, что «будущее способно победить все бюрократические препоны и бизнес-интриги, что вселяет надежду».