Интернациональная национализация тела

Видимо, чтобы продемонстрировать, что времени на раскачку нет, да и не нужно, уже на первой январской неделе президент Франции Эммануэль Макрон объявил не желающим вакцинироваться соотечественникам войну, выделив их в отдельную категорию: «Когда моя свобода угрожает свободе других, я становлюсь безответственным. А безответственный человек больше не является гражданином», – заявил он в интервью газете Le Parisien и, надо полагать, для пущей наглядности и устрашения пообещал всех невакцинированных измазать дерьмом. Причем он так и выразился. Буквально. Что, конечно, не подобает его статусу первого лица Франции, но это в данном случае не так уж и важно, по крайней мере, в сравнении с содержанием его слов, смысл которых, по сути, заключается в том, что вакцинация становится той красной линией, за которой гражданин Франции теряет свой статус гражданина, становясь изгоем и отщепенцем, лишенным львиной доли своих прав и свобод, наличие и реализацию которых и должно обеспечивать и гарантировать государство.

Прецедент? Еще какой. Но куда интереснее то, что произошло спустя полторы недели после громкого заявления Макрона, раскрыв подлинный смысл его послания. А случилось следующее: богатый бизнесмен, застраховавший свою жизнь на несколько миллионов долларов, как добропорядочный гражданин (уж не наслушавшись ли г-на Макрона?) решился на прививку от COVID-19, что привело к летальному исходу. Причем с подтвержденной медиками причиной смерти в виде вакцинации. Вроде бы никаких вопросов возникнуть было не должно, однако страховая компания отказалась выплачивать родственникам добропорядочного гражданина страховку, мотивировав это решение тем, что страховой полис исключает использование экспериментальных препаратов и лечения, включая вакцинацию от COVID-19. Родственники, как это принято в Европе, обратились в суд, но дело проиграли: «Побочные эффекты экспериментальной вакцины предаются гласности, и умерший не мог заявлять о незнании, когда добровольно принимал вакцину. Во Франции нет закона или предписания, обязывающего его делать прививки. Следовательно, его смерть, по сути, является самоубийством», – цитирует судью Unser Mitteleuropa.

И что тут стоит отметить, судью в предвзятости и самодурстве не упрекнешь. Действительно, закона об обязательной вакцинации нет, а то, что от вакцины можно отправиться на тот свет, – ни для кого не является секретом. Так, по данным Европейского агентства лекарственных средств (EMA), на начало июля прошлого года на территории Европы на вакцину Pfizer/BioNTech пришлось 3 848 летальных исходов, на AstraZeneca – 938, на Moderna – 347 и на Johnson & Johnson – 68 случаев смерти. Так что случай с французским бизнесменом – не исключение. Но – не в контексте высказывания Макрона, потому что согласно оному выходит, что почивший поступил аккурат как гражданин, но вот государство даже не потрудилось взять на себя ответственность за те инициативы, которые оно продавливает. Получается, что путем жестких ограничений, отрезающих доступ к участию в социальной жизни, государство по сути принуждает гражданина к вакцинации, объясняя это ответственностью перед обществом, но при этом самоустраняется от всех негативных последствий, к которым может привести это принуждение, которое, в свою очередь, обосновывается сложной эпидемиологической обстановкой, соотносимой с чрезвычайным положением, которое снова же властью не вводится. То есть де-юре ничего серьезного, а де-факто – чрезвычайное положение, дающее мандат на необходимые решения в обход закона. Разумеется, все это исключительно ради защиты здоровья и жизни граждан, спасения нации и проч., но если смотреть беспристрастно, то иначе как беспределом французских властей такое положение дел не назовешь. Вот тебе и европейская демократия. Во всей своей красе и во всем своем сиянии, отсылающим к одноименному роману Стивена Кинга.

В России ситуация, на первый взгляд, куда оптимистичнее. Президент РФ Владимир Путин не грозится измазать противников вакцинации в дерьме и сделать их жизнь невыносимой. Даже более того: федеральный центр не стал продавливать введение обязательных QR-кодов на некоторых видах транспорта и в общественных местах, правда, делегировав соответствующие полномочия главам регионов. И с точки зрения режима, это весьма мудрое решение, ибо зачем брать на себя негатив – а более половины граждан РФ отрицательно относятся к узакониванию системы QR-кодов – когда всю полноту ответственности можно переложить на плечи губернаторов, которых в случае чего можно и подвергнуть наказанию, например отправить в отставку, тем самым показывая, что Кремль стоит на страже интересов российского общества. К тому же не стоит забывать и о президентском рейтинге, который после повышения пенсионного возраста резко упал и так и не поднялся, а тут еще Владимир Владимирович озаботился угрозой со стороны НАТО, намекнув, что российские войска могут грохнуть по Украине, что закончится, если верить Джо Байдену, беспрецедентными санкциями со стороны США, которые просто уничтожат экономику России, что, по сути, тождественно падению «путинского режима». Понятно, что в таких условиях лишний раз нервировать народные массы как минимум нежелательно, тем более если всю работу могут сделать губернаторы. Которые по Конституции и российскому законодательству никаких прав – и распоряжения президента здесь тоже не канают – на это не имеют. Что им не мешает вводить систему QR-кодов без введения режима чрезвычайной ситуации, фиксируя ее лишь де-факто. Считай, как во Франции. Только без смертей от вакцины. Потому что, как говорится в официальном ответе Минздрава, «с начала применения не зафиксировано ни одного случая летального исхода по причине применения вакцин для профилактики новой коронавирусной инфекции». Идеальная, в общем, картина, как раз такая, какую и хотят видеть в Кремле: как результат Лукашенко на последних президентских выборах.

И в плане вакцинации это единственное существенное отличие российского авторитаризма от демократической Франции. Но сути дела это не меняет: и там, и там власть обходит закон, делая вид, что его и нет вовсе. Точнее, что единственный закон – это ее, власти, распоряжение. При главной задаче усиления своей власти до максимума, до возведения в абсолют, но для реализации этой амбиции не было подходящей возможности. И вот пандемия и предоставила такую возможность, создав предпосылки, при которых стало посильным взять, казалось бы, незыблемый бастион субъектности – человеческое тело, с которым – оставим в стороне теологию и метафизику – человек и отождествляет себя. Ибо что есть экспериментальная вакцинация, как не посягательство на тело? И ведь эта экспансия власти – она отнюдь небезуспешна, судя по количеству вакцинированных, которые приняли это вмешательство как должное.

С другой стороны, а как его не принять, если речь идет о благе государства? Ведь теоретически Макрон прав: «Безответственный человек больше не является гражданином». Поскольку быть оным – это не только права, но и обязанности. И с этой точки зрения пройти вакцинацию – это долг каждого гражданина. Но вот вопрос: долг перед кем, если власть сторонится ответственности касательно тех результатов, к которым может привести вакцинация (побочные эффекты и смерть), призывает и одновременно умывает руки, когда речь заходит о последствиях? И дальше: если призывы/распоряжения власти не регламентируются законом, а являются актом произвола, причем произвола осознанного, то не является ли апелляция к долгу и благу государства манипуляцией, выраженной в подмене понятий (власть/государство)?

Очевидно, что если власть не опирается на институты государства, то она представляет уже не его, а саму себя, но – под видом государства (надо думать, что она на полном серьезе ассоциирует себя с государством, полагая себя за оное). Таким образом давая гражданам не институт государства, но его симулякр, идею, за которой и прячется/скрывается сама власть. Отсюда и та настойчивость, с которой продвигается идея обязательной вакцинации как гражданского долга: лишить гражданское общество своей субъектности, вновь подчинить его, сделав его абсолютно подконтрольным власти, которая под видом государства, но на самом деле базируясь на принципе произвола, пытается абсолютизировать этот принцип путем национализации тела. Причем национализации интернациональной (это не только Россия и Франция, но весь так называемый мир за исключением КНДР и еще ряда стран, где уже произошла эта самая национализация, но в региональном масштабе, то есть без встройки в глобальный миропорядок). В чем и заключается один из смыслов Большой перезагрузки: вернуть мир в Темные века, где народ полностью зависел от воли своего феодала и считал такой порядок ниспосланным свыше. Божественным. И, следовательно, незыблемым и неизменным. Которому просто нечего противопоставить. В котором даже сама мысль о возможности противопоставления вгоняла бы в ужас – только по той причине, что пришла в голову.