«Значит, так надо!» Звезда сериала «Агент национальной безопасности» Михаил Пореченков вспомнил, как его снимали с ролей за позицию по Донбассу

Кто из нас не помнит культовый сериал «Агент национальной безопасности» про обаятельного агента ФСБ Леху Николаева – с Михаилом Пореченковым в главной роли? «Младший брат» проекта «Улицы разбитых фонарей» – именно так его преподносили перед премьерой – вышел в 1999 году, после чего шел в эфире на протяжении пяти сезонов вплоть до 2005 года.

После случилась пауза длиной в 17 лет – и только в 2018 году в Петербурге съемки сериала возобновились. Именно там «Ваши Новости» и поговорили с главным героем проекта – Михаилом Пореченковым. После этого пришлось подождать еще пять лет, пока детектив «Агент национальной безопасности» одобрят к выходу. И вот – он вернулся: сильно повзрослевший Николаев выбирается из леса, где работал егерем, чтобы расследовать убийство лучшего друга и коллеги Дрюли Краснова (Андрей Краско). За последние пят лет и в нашей стране многое успело поменяться. Но многое осталось неизменным: уже в 2018– м, за 4 года до старта СВО, народный артист РФ Пореченков признался, что за позицию по Донбассу его попросту снимали с ролей. В России.

– Михаил, несмотря на множество серьезных ролей и работ, в том числе в МХТ им. Чехова, вас все еще узнают на улице как Леху Николаева. Скучали по детективу?

– Честно говоря, думал, что этот детектив не вернется. Видимо, богу так угодно. Пусть проект живет и продолжает нравиться зрителю.

– За время отсутствия сериала в сетке многие коллеги уже ушли: Андрей Краско, Андрей Толубеев….

– Да, мы работали в том числе и для них. Вспоминали и Андрюшку Краско (по сюжету его герой, Андрюха Краснов, погибает при загадочных обстоятельствах, сам Краско скончался в 2006 году на съемках сериала «Ликвидация». – Авт.), и Андрея Юрьевича Толубеева (генерала Тарасова тоже вывели из проекта после смерти актера в 2008 году. – Авт.). Они всегда с нами. Мы снимаем и для них.

– Вы сами сильно поменялись?

– Все мы меняемся. Я не исключение. Проходим определенный путь, набиваем шишки. В этом тоже есть задумка. Несмотря на внешний вид и опыт прожитых лет, Леха внутренне остается все тем же. Хотя мне сейчас 54 года, а начинали мы, когда было 29 лет. Конечно, странно было бы, если б я остался прежним.

– Если говорить про историю, то в России за последние пять лет прошли кардинальные изменения. И вы вроде как позицию свою по Крыму, ДНР, Украине не меняли. Открыто комментировали гибель главы ДНР Александра Захарченко в 2018 году, не постеснялись показательно пострелять в стену в донецком аэропорту в 2014-м. Прилетело вам за это от коллег?

– Да. Конечно.

– Каким образом?

– Стали снимать с ролей. Уже с утвержденных проектов.

– Вы серьезно!

– Абсолютно.

– То есть прошли пробы, вас утвердили. И что потом говорят? Какая причина отказа?

– Бывает по– всякому. Мне просто сообщают, что роль отдали другому. Все. Сначала думал, что это совпадение. Потом это повторялось раз за разом. Я начал смотреть, куда ведут ниточки и кто выпускает проект. Все встало на места.

– Это демотивирует? Особенной в родной стране, где вроде бы все пласты общества должны быть консолидированы.

– Нет, меня это не смущает. Я знаю одно: значит, так надо.

– Какое-то безумие. Если возвращаться к фигурам героев Новороссии: сейчас молодым людям нужен супергерой, ориентир? Или героев «вселенной Марвел» хватит?

– Я уже так давно немолодой, что не понимаю, что им надо. Черт его знает. Смотрю на своих детей и не могу понять! Парадокс и ужас в том, что детям ничего не интересно. Они заточены на мусор и треш, на вещизм. Из серии: «О чем мечтаешь?» – «Кроссовки «Луи Виттон»». Пф, да чтобы я в детстве мечтал о кроссовках?! Я хотел мир объехать, в космос полететь – это да. А нынешние? О новом айфоне, о новой приставке. К сожалению, наблюдаю всеобъемлющую дебилизацию вокруг. Это правда, к сожалению. Молодые люди не разговаривают друг с другом. Им даже неинтересно разговаривать. Становятся людьми «из коробки» (показывает на телефон). Вот взяли и поставили памятник айфону. Что это такое? Дожили. Есть, конечно, другая молодежь, но ее все меньше и меньше.

– Зумеры гордятся тем, что очень свободы, независимы и могут сами выбирать, какую информацию потреблять. Интернет в помощь.

– Дело в том, что при зависимости от соцсетей они становятся очень внушаемыми. Ведь система лайков работает как наркозависимость. Это жесткое сообщество с иерархией. Не дай бог сказал что-то против тусовки – тебя тут же опустили и выкинули. Это работает жестче любого репрессивного аппарата! Мегаагрессивная среда. Будут рвать на куски, если что не так. Нет там никакой демократии, они самые несвободные. Все вранье. И это подавляет личность: как сказало большинство, что подумали другие? Благодаря сети молодые люди разучились собирать информацию и делать выводы самостоятельно. Иметь позицию и мнение. Вот в чем ужас. Категорически не читают книг, яростно верят в интернет. Теперь эти говноблогеры стали лидерами мнений – это же ужас! Катастрофа. С этого пути уже не выскрестись. 

– В этом смысле вы как Леха Николаев – старая школа?

– Абсолютно! Так и есть. В любом обществе есть правильное и неправильное. Или тебе не чужды совесть, любовь, взаимовыручка, сострадание. Или все остальное, с другой планеты, скажем так.

– Сейчас нас почитают атеисты и закричат: «Что за мракобесие? Мы живем в XXI веке! Какая еще Церковь?».

– Да, мы живем в XXI веке, где, как оказывается, – посмотрите по сторонам – ничего не спасает нас, кроме веры, кроме Церкви. Ответят: «А я соизмеряю со своими внутренними понятиями совести!» А что такое совесть, какие критерии? «Я не буду делать плохо». А что такое плохо, а что такое хорошо? Все это очень условно, все это может завести человека в дебри. Конечно, пока можем, разговариваем с детьми об этом, но иногда брыкаются. Возраст такой.

– Понимание сути вещей приходит после пятидесяти или озарение может случиться и раньше?

– Дело не совсем в возрасте. Дорога может состоять из камней, то тут важно, в какую сторону мы двигаемся. Все же в небесный Иерусалим идем! (Смеется.) И встречаем такие потрясения, что думаешь порой: «Эх ты, а ты думал, что все по-другому устроено. А оно так». И продолжаем этот путь без всех. Каждый путник одинок. Все шишки, камни – все твое. И идешь ты один, и придешь один, и на суде будешь тоже один. Да, по пути встречаются друзья, путники – на разные периоды времени. Но дальше идешь один. И ответишь один. Если об этом задумываться, то жизнь будет устроена иначе. Если верить в тот финальный разговор в конце пути, то гадости где-то обязательно не сделаешь. Но в этот разговор надо верить. К богу можно прийти или через книги, или через вот эту дорогу, стоптав все ноги. Помните притчу о возвращении блудного сына? Помните картину Рембрандта? Изодранный, в истоптанной обуви, облысевший, стоит на коленях. И думает: «Елки-палки, что ж я, дурак… Мне же говорили, как будет. А я не верил и пошел проверять ногами». Чаще всего это и есть наш вариант (смеется). Но главное – мы идем, стремимся!

«Агент национальной безопасности. Возвращение» (доступен на официальном сайте телеканала НТВ, онлайн-платформах Premier. ИВИ и др.)