Зачем генсек НАТО заговорил о третьей мировой 

На днях генсек НАТО Марк Рютте дал весьма любопытный прогноз касательно будущего военного конфликта России с Альянсом (и одновременно Америки с Поднебесной): «Если бы Си Цзиньпин напал на Тайвань, он сначала позаботился бы о том, чтобы позвонить своему младшему партнеру по всему этому, Владимиру Владимировичу Путину, проживающему в Москве, и сказать ему: «Эй, я собираюсь сделать это, и мне нужно, чтобы вы не давали им скучать в Европе, атакуя территорию НАТО». Скорее всего, именно так и будет развиваться», – поделился своими соображениями самый главный натовец с New York Times. По его оценке, РФ сможет вступить в противостояние с военным блоком приблизительно через 5–7 лет, судя по темпам и скорости ее восстановления, которые Рютте определил, как «не имеющие аналогов в новейшей истории»: «Они сейчас производят в три раза больше боеприпасов за три месяца, чем все НАТО за год», – подчеркнул глава Альянса (тут стоит отметить, что производительность российского ВПК превратилась в некую навязчивую озабоченность Рютте, чуть ли не параноидальную идею: этот message он повторяет, пожалуй, если не в каждом втором, то уж точно в каждом третьем своем публичном выступлении, например, на пресс-конференции по итогам заседания министров обороны стран Альянса в Брюсселе он заявил, что «за три месяца они производят то, что мы, целое НАТО, производим за год. И это имея экономику в 25 раз больше, чем Россия», назвав этот момент «основой всего», а в конце первой декады июня, выступая в Королевском институте международных отношений в Лондоне, он отмечал, что РФ по объемам производства боеприпасов опережает все страны НАТО, вместе взятые, причем выполняет «натовскую норму» за куда более короткий срок. По сути, Рютте даже не утруждает себя в изменении формулировок, твердя свой посыл, как мантру или заклинание, точно надеясь, что от каждого его повторения обороты российского ВПК будут снижаться).

Россия. ЛНР. Военнослужащий во время подготовки экипажей боевой машины поддержки танков (БМПТ) «Терминатор» в зоне проведения специальной военной операции. Фото: Александр Река/ТАСС

(Кстати, мысль о том, что РФ в среднесрочной перспективе может атаковать страны военного блока, тоже звучит у генсека организации не первый раз: в том же выступлении в Королевском институте он заявлял, что Россия будет готова к применению силы уже через пять лет, а комментируя ситуацию с повышением трат на военные нужды изданию The Daily Telegraph, он говорил: «Если вы не достигнете 5%, включая 3,5% на оборонные расходы, то вы по-прежнему сможете пользоваться услугами Национальной службы здравоохранения и пенсионной системой. Но тогда вам лучше изучать русский язык. Таковы последствия».)

И на первый взгляд его версия об объединении усилий РФ и Китая не лишена смысла. С одной стороны, после заключения мира на Украине (думается, что через год-два это все же произойдет, хотя вариант с превращением ее в «новый Афганистан» тоже исключать нельзя) Кремль встанет перед непростым вопросом, на который он, исходя из отсутствующих программ стратегического развития, все это время закрывал глаза, сконцентрировавшись сугубо на украинском конфликте: а что дальше? Учитывая чуть ли не полную деиндустриализацию (не надо даже думать, что ВПК в мгновение ока переориентируется на выпуск гражданской продукции, чтобы закрыть хоть какие-то дыры), львиная доля всей жизненно необходимой продукции будет приходиться на импорт, который будет поставляться за счёт нефтегазовых доходов, которые на сегодняшний день показывают негативную динамику (по данным российского Минфина, нефтегазовые доходы за июнь снизились на 33,7 процента в сравнении с июнем прошлого года, став самым низким показателем за последние 2,5 года; отклонение от прогнозируемого дохода (и это после уже проведенного сокращения в начале упоминаемого месяца) составило 7,05 млрд руб.; если говорить о нефтегазовых доходах за первое полугодие, то они уменьшились почти на 17 процентов), которая, в свою очередь, будет лишь ухудшаться (очевидно, что доходы по этой статье уже никогда не вернутся к тем, что были до февраля 22-го: азиатские рынки оказались не столь прибыльными, как европейские). Соответственно, одним из наиболее вероятных сценариев станет продолжение военных действий. И тут противник уже вырисовывается сам собой: либо Прибалтика, либо Молдавия как решение приднестровского вопроса (за которой, если НАТО не встрянет в конфликт, последует Прибалтика). Есть, правда, вероятность того, что отношения с Европой будут частично восстановлены (вследствие жёсткой экономической политики Трампа (не будем забывать, что американский президент уже объявил о введении 30-процентных пошлин, что может послужить началом торговой войны между Европой и США), Евросоюз может вновь переориентироваться на Россию, но это лишь гипотетическая возможность, явно не тянущая на долговременную стратегию) и на этом как-то можно будет выкрутиться (если, конечно, Кремль обеспокоится данной проблематикой, а не спустит все на самотёк или – как вариант – не обратится к опыту Северной Кореи, что тоже нельзя списывать со счетов). Но считать такой поворот уже свершившимся фактом (и делать на него ставку) было бы очень наивно.

С другой стороны, США подаёт немало сигналов к тому, что гипотетическое противостояние с Поднебесной – дело недалёкого будущего (об этом как минимум свидетельствует то обстоятельство, что Пентагон концентрирует солидную часть своего внимания на Тихоокеанском регионе: именно поэтому (хотя и не только) Трамп так напирал на то, чтобы европейское НАТО стало более самостоятельным, для чего и нужно было поднять оборонные расходы, что, кстати, и было сделано, пусть и с определенными попущениями (так, в эту статью была заложена помощь Украине и строительство военной инфраструктуры, под которую можно подогнать и многие гражданские объекты, те же дороги, допустим), что развязывает США руки. Именно поэтому (но снова же: не только) он и хотел по-быстрому завершить украинский конфликт, что у него не вышло, хотя далеко не факт, что он не сумеет использовать данный промах себе в плюс, сосредоточившись уже на ЕС как экономическом сопернике (не забываем его слова о том, что «Евросоюз был создан, чтоб уничтожить Америку», которые он артикулировал, комментируя сложившуюся ситуацию со сдвигом торгового баланса в сторону ЕС). В эту же область можно отнести и вывод из игры Ирана как потенциального союзника Китая с одновременным усилением позиций Израиля как, соответственно, уже главного союзника США на Ближнем Востоке, а также укрепление отношений с Турцией (Эрдоган не менее амбициозен, чем сам Трамп). Кроме того, как пишет Financial Times, за последние несколько месяцев замглавы Пентагона по политике Элбридж Колби провел ряд встреч с высокопоставленными японскими и австралийскими чиновниками, на которых пытался заручиться поддержкой в гипотетической войне с Поднебесной (что, надо отдать должное, вызвало удивление у Токио и Канберры, так как сами Штаты официально продолжают поддерживать политику одного Китая). Что говорит о том, что Вашингтон рассматривает конфликт с Китаем как гипотетически возможный.

Все это – да, свидетельствует в пользу сценария Рютте, но, как всегда бывает в таких случаях, есть нюансы. Во-первых, несмотря на то, что Штаты потихоньку готовятся к возможной эскалации с Китаем, в войну ввязываться они явно не хотят. На это указывает хотя бы то, что Трамп дал добро на бомбежки ядерных центров Ирана только после того, как израильтяне полностью взяли под свой контроль воздушное пространство Исламской республики, то есть в ходе операции американским лётчикам практически ничего не угрожало. С Китаем так явно не будет. К тому же что касается легитимности: сами Штаты покамест не признали независимость Тайваня, официально продолжая его считать частью материкового Китая. Во-вторых, и Пекин не рвется в бой, прекрасно понимая, что при таком раскладе его ждёт торговая блокада (а то и военное поражение: в отличие от США, которые постоянно участвуют в военных действиях то там, то сям, китайская армия иного, кроме как на учебных сражениях, пороху не нюхала), что грозит Поднебесной экономическим коллапсом.

В-третьих, при таком коленкоре очевидно, что дело быстро вырулит к третьей мировой, причем уже ядерной (конвенциональным оружием России с НАТО не совладать, поэтому риски использования ядерного оружия взлетают до небес, то же самое касается и США с Китаем, а на такое ни Вашингтон, ни Пекин не пойдут, вспомним, по словам бывшего госсекретаря Энтони Блинкена, именно Си Цзиньпин отговорил Владимира Путина от ядерного удара по Украине в 22-м). Поэтому вероятность того, что сценарий Рютте воплотится в жизнь, можно определить как незначительную (если вдруг не произойдет чего-то уж явно экстраординарного). Тогда для чего генсек Альянса артикулирует данный расклад, причем выдавая его за самый реалистический сценарий?

Ответ, на самом деле, прост. Глава Североатлантического альянса пытается усилить свой исходный посыл, а именно – неизбежность войны с Россией. Поэтому он присоединяет свой голос к тому хору, который затягивает песню о том, что прекращение огня на Украине увеличивает риски того, что Кремль обратит свой взор на одну из стран блока, что автоматически выльется в то, что всем странам придется вступать в войну с РФ. Поэтому Рютте за продолжение конфликта: да, Незалежная вряд ли выйдет победительницей, но это даст необходимое время, чтобы подготовиться. А подготовка идёт (неповоротливая европейская бюрократическая машина приходит в движение: шестерёнки пусть и медленно, но начинают вращаться). Несколько примеров из последнего. Как сообщает The Daily Telegraph, Литва, Латвия, Эстония, Польша и Финляндия решили заминировать линию, простирающуюся вдоль российской границы, а Дания вслед за Норвегией и Швецией, об этом пишет Daily Express, уже с 1 июля вводит обязательный военный призыв для женщин с 18 лет. Не будем забывать, что Германия планирует в самое ближайшее время вернуться к практике обязательной службы в армии. В этом же ключе стоит рассматривать и упорное желание ряда европейских стран, в частности Франции и Великобритании, ввести миротворческий контингент на территорию Украины после прекращения огня: вполне можно предположить, что так сия коалиция пытается подкрепить украинцев на случай открытия РФ второго фронта (если первый будет идти по линии по балтийских стран и/или Польши).

Но тут важно понимать, что всех тех приготовлений, что на сегодняшний день запущены в странах ЕС (большинство из них является и членами НАТО), совершенно недостаточно: чтобы Европе подготовиться к гипотетическому конфликту с Россией, ей надо перестроить всю свою экономику, что выльется в перераспределение денежных потоков. Иначе говоря, перекинуть финансы с социальной сферы на оборонную, что не может не вызвать возмущения у рядовых европейцев (в этом и состоит одна из причин популярности правых партий на Западе, которые выступают за окончание конфликта на Украине, даже на российских условиях, восстановление отношений с РФ и сосредоточенность на внутренних, экономических проблемах). Следовательно, их нужно подготовить к такому повороту. Чем Рютте и занимается, делая свой нарратив частью социально-политической реальности. И его усилия (и сторонников этой идеи) не проходят даром: согласно опросу Pew Research Center, страны Европы (за исключением Испании и Греции) главной угрозой безопасности считают именно Россию (что, в свою очередь, согласуется с официальной позицией Североатлантического альянса: так в итоговом заявлении саммита в Гааге Россия определяется в качестве «долгосрочной угрозой евроатлантической безопасности»).

И тут вопрос: неужели ЕС и в самом деле рассматривает вариант с тем, что Россия двинется на ее границы (что звучит, честно скажем, несколько абсурдно: больше трёх лет длится конфликт со сравнительно небольшой Украиной, для продолжения которого приходится прибегать то к помощи Ирана, который поставлял дроны, то КНДР, которая восполняла дефицит артиллерийских снарядов и живой силы, а тут целый военный альянс)?

Не исключено, что так. Однако у каждого идеологического концепта (а это именно идеологический концепт) есть свои глубинные предпосылки. И предпосылки данного заключаются в том, что только через военную угрозу и возможно провести трансформирование порядком себя изжившей неолиберальной системы с ее культом конформизма и потребления, а также за счёт сокращения расходов всех сфер – за исключением военной – решить проблему среднего класса (поскольку именно он является наиболее протестной и непокорной социальной стратой) путем его ликвидации. Бедными править куда проще, чем теми, чьи первичные потребности уже удовлетворены, теми, кто начинает поглядывать в сторону соблюдения прав и реализации принципа справедливости. По существу, это вопрос контроля и управления массами. То есть то, что не смогли сделать борьбой с изменением климата (там тоже предполагалось сократить социальные блага и, по сути, перевести общество на более экономичное и аскетическое существование), будут ковать угрозой войны и вытекающим из оной утверждением/укоренением некоего «предвоенного положения»: которая, угроза то есть, надо полагать, и должна стать триггером перемен. Переформатирования всей европейской системы (в США идут аналогичные процессы, но, понятно, на свой лад). Которая и приедет на смену либеральному, точнее нео-, капитализму, подползшему к финальной черте (довольно, впрочем, ещё широкой) своего существования (прогрессировать дальше некуда, что подводит к вопросу: а уж так ли случайно то, что военный конфликт меж Украиной и Россией случился именно сейчас, перезапустив историю?).

То есть, по сути, все дело в тех процессах, которые начались ещё до украинского конфликта и второго срока Трампа, которые, в свою очередь, перенаправили вектор дальнейшего движения: от неолиберального проекта в сторону неизвестности (по внешним признакам речь, впрочем, может идти о консервативном проекте, что-то наподобие Нового средневековья). То есть на сегодняшний день у Европы нет сколько бы то ни было внятного проекта развития (без которого сам по себе вопрос контроля лишён смысла – по крайней мере, в долгосрочной перспективе: как ни крути, но в отличие от автократии и диктатуры, которые имеют склонность падать, подминая под себя своих «небожителей» и вообще тормозя прогресс как таковой (как правило, кроме оружия, они ничего не производят, строя свои экономики исключительно на ресурсной основе), Запад мыслит стратегически, рассчитывая на десятилетия вперёд). Есть только понимание того, что старый мир обвалился, как потолок в ветхом здании. И на смену ему нужен новый. И уже не потолок, но новое здание. Однако каким оно будет, сказать на данном этапе довольно сложно: слишком много факторов, которых не просчитать. Взять хоть то же решение Трампа о введении 30-процентных пошлин в отношении стран еврозоны, которое, по всей видимости, обернется настоящей торговой войной, практически прекратив всю торговлю между США и Европой и расколов Запад на две части – чем закончится эта история? Трамп будет упорствовать или откатится назад? В зависимости от этого направления развитие Европы будет очень очень отличным. И это – только одна переменная. Есть ещё Украина, рост правых, Китай, ect. И сложить эти фрагменты в единую мозаику на данный момент не представляется возможным. Сейчас происходит процесс генезиса новой реальности (/нормальности). Ещё одной (после коронавируса). Но единственное, что, кажется, в ней пока определено (что вписывается как в план Трампа по разрушению ЕС как чуждой, а значит, враждебной его видению структуры, так и тех сил, что видят ЕС суверенным образованием со своим путём/сценарием развития (на обломках глобалистского проекта)) – это угроза военного захода со стороны РФ. И причем совсем неважно, имеет ли эта угроза под собой реальные основания или нет. Как, впрочем, в подобных случаях и происходит.