Наследство и наследие

В ноябре 2009 года Захар Прилепин объявил о сборе материала для подготовки Полного Собрания стихотворений и поэм Эдуарда Лимонова: «хотим сделать отменный, отличный том, томище, где будет ВПЕРВЫЕ собрано максимально возможное количество стихов ЭВЛ» — писал тогда Захар.

Эдуард Вениаминович затею одобрил. Но когда Прилепин, после нескольких лет напряженных трудов собирательства и классификации, показал Лимонову результат (и внешне довольно внушительный – объем рукописных материалов, сложенных вместе, оказался выше средних размеров письменного стола), тот был смущен и даже ошарашен – а это с Эдуардом в последние годы случалось редко; после тюрьмы ни мир вокруг, ни он сам себя не могли сильно удивлять.

Лимонов сказал Захару, и совершенно серьезно: «издашь потом…». По свидетельству Прилепина, это «потом» было произнесено вполне определенно, как «после», «когда меня здесь не будет». Мотивы классика уместно только реконструировать, и со всей осторожностью: да, Эдуард, никогда не отличался скромностью, тем более писательской, но, надо полагать, в последние годы видел себя принадлежащим уже не столько себе самому, сколько истории, стране, литературе, русской жизни в ее текучем постоянстве. И, конечно, вечная идея «памятника нерукотворного» значила для него чрезвычайно много. Как бы то ни было, но в диалоге с Захаром была заявлена та самая авторская воля.

Летом 2018 года (а точнее в июле, вот запись из лимоновского дневника от 9.07: «Вчера ко мне приходили разные товарищи, и принесли интереснейшие куски информации. Товарищ Семён Пегов, товарищ Захар Прилепин, товарищ Алексей Колобродов, товарищ Данила Дубшин. товарищ Слава Коновалов и ещё один товарищ. Состоялись долгие и продолжительные разговоры») я беседовал с Эдуардом у него дома и поделился замыслом сделать о Лимонове книгу. Ранее в Саратове (где любили его, и он умел и любил бывать, через десятилетие после освобождения из ИК-13 в Энгельсе) Эдуард Вениаминович весьма одобрительно отзывался о моих текстах, посвященных его творчеству. Кроме того, мы говорили о трудностях его сегодняшних и грядущих биографов: поскольку он не только подробнейшим образом зафиксировал свою жизнь – от политики и литературы до любовных и бытовых сюжетов, — но и сделал это предельно честно, точно, детально.

Тогда в Москве я говорил, что назрела необходимость не воспроизводить очередной биографический труд, но сделать своеобразный путеводитель/навигатор по  обширному корпусу его поэзии – прозы (большой и малой) – произведениям нон-фикшн – публицистике – мемуарам, упорядочить географию его странствий, войн и тюрем, собрать и разъяснить прототипов, проследить связи между персонажами, обозначить хронологические и тематические циклы, в общем, пышно выражаясь, описать «Вселенную Лимонова», или проще говоря, составить к его сочинениям подробные и объективные комментарии.

Эдуард выслушал меня благосклонно, кивнул, и помню, по этому поводу, разлил нам с Данилой в высокие стаканы бутылку хорошего бордо, столь им ценимого – но сам он уже вина не пил. Этот набор жестов я также склонен расценивать как проявление авторской воли.

Скончался Эдуард Вениаминович 17 марта 2020 года, и через несколько месяцев Захар Прилепин предложил Олегу Демидову (поэт, литературовед, специалист по имажинизму, биограф Анатолия Мариенгофа и Леонида Губанова) и мне продолжить работу над полным собранием поэзии Лимонова. Речь шла не только о классификации известных, поиске ранее неизвестных и неопубликованных текстов, но и подробном их комментировании. И тут я вспомнил тот наш разговор; «в гроб сходя, благословил» зазвучало вполне предметно.

К осени 2021 года Полное собрание стихотворений и поэм было в целом готово. Оценивать эту масштабную работу – издателям и читателям, а сейчас я хотел бы обозначить некоторые принципиальные моменты.

• «Томище», задуманный Захаром, в итоге вырос до 4-х томов; каждый в среднем по 500 страниц, а нам хотелось бы еще и пятый – кое-чем мы пожертвовали (не оригинальными произведениями, но в комментариях).
• Олег Демидов разыскал для этого собрания еще более полутора сотен ранее не публиковавшихся стихотворений Лимонова (примерно шестая часть от общего объема).
• Поэзия Эдуарда Вениаминовича не может существовать автономно от его личности, от его прозы – художественной и нон-фикшн, от его политической деятельности и мировоззрения – этот важный момент мы и пытались отразить в комментариях, сделав эскиз, набросок той самой «вселенной Лимонова».
• Я бы рискнул обозначить еще один резон, как я предполагаю, удержавший ЭВЛ от прижизненной публикации подобного собрания: он явно опасался, что подлинные шедевры растворятся в стихотворных потоках столь значительного объема. Как смущенно говорил современник Лимонова и его нью-йоркский знакомец Сергей Довлатов об издании другого культового автора: «Текстов же Высоцкого слишком много, так что не все замечательные». На самом деле, и это поразительно, Лимонов-поэт максимально выигрывает не в «избранном», не в циклах и сборниках, а именно в подробном (хронологически) воспроизведении этапов, смены приемов и сюжетов, демонстрации духовного роста и настроений; наглядной становится его поэтическая эволюция, в духе таковой у Пастернака («впасть, как в ересь, в неслыханную простоту») и Заболоцкого, очевиднее его законное место в одном ряду с Маяковским и Бродским. Мы уверенно говорим о великом русском поэте, и собрание в таком виде постулирует подобную риторику.

Тут надо оговориться, что трудились мы на чистом энтузиазме, понимая эту работу как дань памяти ЭВЛ, служение русской литературе и наш практически бескорыстный дар наследникам Эдуарда Лимонова.

Проблема возникла неожиданно. Актриса Екатерина Волкова, последняя официальная жена (развод оформлен в 2008 г.) и юридический представитель наследников Лимонова, повела себя странно, в духе игры «да и нет не говорите». Ранее, общаясь с Захаром Прилепиным она в устной форме давала принципиальное согласие на подготовку издания и выражала готовность незамедлительно решить все необходимые формальности.

Мы довольно быстро нашли партнера – издательство «Питер», с которым сотрудничал и Лимонов. Были приятно удивлены условиями, предложенными наследникам (его несовершеннолетним детям). И, главным образом, профессионализмом, бережностью, желанием сделать высококачественный интеллектуальный продукт, с которыми издатель подошел к делу.

Книги были готовы к печати в декабре, планировался выход в свет первого тома на день рождения Эдуарда Лимонова, второго — на годовщину смерти. Осталось подписать договор, и тут госпожа Волкова начала исчезать. В дальнейшем, при повторном возникновении вопроса, исчезать продолжала.

Прямого запрета с ее стороны не было, однако сама подобная модель поведения вполне красноречива – и о причинах ее можно только гадать. По сути, уважаемая Екатерина Юрьевна намеренно блокирует издание, которое окончательно канонизирует Лимонова как великого русского поэта, издание, которого давно ждет читающая Россия (и не только), и, что уж тут скромничать, колоссальный труд и многолетнюю работу составителей/комментаторов. Такая позиция, как минимум, означает неуважение к памяти и неоднократно высказанной воле классика. Напомню также: стихи (общеизвестный факт) Эдуард отдавал издателям бесплатно…

Необходимо оговорится, что это собрание принадлежит нам в той же степени, что и наследникам Лимонова – поскольку в данном виде является продуктом нашей интеллектуальной деятельности. Сильно сомневаюсь, что в обозримом будущем найдутся авторы, готовые не то, чтобы прокомментировать и подготовить к печати, но хотя бы собрать более менее внятное собрание стихотворений и поэм Лимонова. Проще говоря, без участия нашего коллектива издать его невозможно (и без издательства «Питер» — ему принадлежат права на один из поздних поэтических сборников ЭВЛ — «Поваренная книга насекомых»).

В сложившихся обстоятельствах мы вынуждены заявить, что продолжим подготовку 4-хтомника Полного собрания стихотворений и поэм Лимонова к печати, и, совместно с издателем, обязуемся выплатить причитающийся гонорар наследникам ЭВЛ, независимо от позиции г-жи Волковой.

У Виктора Леонидовича Топорова есть фельетон «”Жена, ты девушкой слыла…” Институт литературного вдовства». При всем ироничном содержании и задиристом тоне, Топоров высказывает весьма важную мысль о том, что, скажем, Михаил Булгаков и Осип Мандельштам просто не имели бы сегодняшней славы и блеска имен, если бы не подвижничество их жен/вдов, соответственно Елены Сергеевны и Надежды Яковлевны, и звание литературной вдовы необходимо заслужить терпением, трудами, самоотверженностью. В русской литературе моральное право на наследство всегда значило много больше юридического. А вот с первым у Екатерины Юрьевны определенные проблемы, и вовсе не сюжет с нашим изданием тому свидетельство… Впрочем, нет никакого желания переходить на личности и деликатности, это никогда не являлось достойным аргументом в споре, как и лимоновское «Надо запретить вообще наследство. Это будет справедливо, каждый должен начинать жизнь с чистого листа».

Собственно, наша задача не разборки с наследством, а работа с наследием Лимонова. Ее мы и продолжаем, и продолжим в дальнейшем.