Максим Шевченко: «Вот мне так довелось жить, «на этом районе»», который называется Российская Федерация. А Запад хотел тихой сапой обманом захватить себе всё богатство Украины»

Специальная военная операция стала не только проверкой экономики России, ее ВПК и армии, но и дала очень много понять о взаимоотношениях государства, власти и общества. Во времена Великой Отечественной войны всё было ясно: был враг, был предатель – их следовало победить. И вся страна работала на одну эту цель, каждый по-своему. 

Максим Шевченко. Фото: Михаил Терещенко/ТАСС

Если же говорить о сегодняшнем положении вещей, то очень трудно предугадать, как через сто лет нашим потомкам будет видеться ситуация: официальные патриоты критикуют самостоятельных патриотов за то, что те слишком сильно критикуют власть, которая, по их мнению, делает не всё для победы. Противостояние, достойное пера Достоевского: все правы и все на грани нервного срыва. О патриотизме и патриотах мы поговорили с нашем постоянным гостем журналистом и политиком Максимом Шевченко. 

«ВН»: – Максим Леонардович, является ли сегодня опасностью для власти патриотическое сообщество, z-сообщество?

– Оно абсолютно управляемое, это z-сообщество. И не является никакой проблемой для власти. Вот Стрелков был проблемой, оскорблял Путина. Где Стрелков? Его же посадили только за оскорбление Путина по сути, а не за то либо еще. Не за Шойгу. 

Игорь Стрелков (Гиркин). Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

«ВН»: – В предыдущем интервью у нас был Виктор Алкснис…

– Виктор Имантович – это замечательный и глубокоуважаемый мною человек. Но это человек предыдущей эпохи. Он мыслит по-другому. Ему немыслимо представить себе, чтобы лидеры Советского Союза вели войну из коммерческих соображений. Он мыслит другими категориями: Родина, патриотизм, армия. 

Давно уже армия – это частная военная компания, глобальная. И это более честно и адекватно эпохе, как мне кажется. Власть прекрасно знает, что мобилизация не вызовет никакого энтузиазма. Вот так абстрактно: «За Родину». А контрактная мобилизация вызывает очень даже большой энтузиазм. Я знаю, там очереди серьезные. Жёны говорят мужьям: «Иди воюй, давай деньги в семью». И на самом деле это резко меняет социальное положение огромных слоёв. 

В западной прессе это называют экономикой смерти. Но на мой взгляд, это не экономика смерти, а суперадекватный, суперреалистичный и суперправильный взгляд на ту ситуацию, в которой оказалась Россия. Если правящие классы зарабатывают деньги, то значит, надо делиться с теми, кто за интересы этих правящих классов отдает свою жизнь и здоровье. 

Россия. Херсонская область. Военнослужащий во время боевой работы артиллерийского подразделения крымской бригады береговой обороны в зоне проведения специальной военной операции. Фото: Алексей Коновалов/ТАСС

«ВН»: – Складывается впечатление, что вы эту ситуацию констатируете, но совершенное не одобряете. 

– Я хочу просто, чтобы люди отдавали себе отчет в своих действиях и в последствиях этих действий. У меня товарищи подписали контракт и ушли на фронт, мои близкие друзья. Они моложе меня, а мне в 58 лет, наверное, как-то странно идти. 

Они получили достаточно большие деньги. И они абсолютно трезво к этому относятся. Они в прошлом имеют опыт военных конфликтов. Но дело даже не в этом. Я просто за то, чтобы человек рационально и реалистично относился к мотивам своих действий. Я против того, чтоб люди действовали под влиянием иллюзий, наведенных извне, пропагандистской манипуляции.

Поэтому я на своем канале цитирую Карла Густава Юнга, одного из самых трезвых, на мой взгляд, психологов. Всё, что мы делаем, мы должны делать не под влиянием эмоций, а абсолютно рационально. XXI век – это век абсолютной рациональности. Власть действует абсолютно рационально. Она действует в экономической парадигме, в геополитической парадигме.

Владимир Путин (на экране) участвует по видеосвязи в заседании в узком составе в рамках саммита БРИКС в международном конференц-центре Sandton. Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

Я пытаюсь сказать моим соотечественникам, что если уж вы тоже действуете в этой парадигме, то действуйте, так же ясно видя ситуацию, как власть. На своем уровне возможностей вы должны требовать от власти, чтобы вас не использовали втёмную. Как это было в XX веке, когда десятки миллионов людей были использованы втёмную, особенно в Первой мировой войне. 

Для меня опыт Первой мировой тут имеет огромное значение. Книга Макса Хейстингса «Первая мировая война» как раз показывает иллюзии и романтические заблуждения всех без исключения, ну кроме Николая II, который наиболее трезвый был из всех и сопротивлялся ей. А все остальные хотели войны: англичане, немцы, французы, австрийцы, сербы – все полагали, что за три дня одержат победу. В итоге получилось четыре года кровавой мясорубки с использованием газов и разных других ужасов. Никаких трех дней не бывает. 

Николай II принимает доклад командира новой подводной лодки «Дельфин» на Балтийском суд.заводе / Википедия

Я уже на третьем году СВО году говорю: давайте рационально относиться к этому. Речь идет о газе, об угле. И требуйте просто свою долю, заключая контракт с государством. Кстати, государство абсолютно адекватно к этому относится тоже, судя по тому, что поднимается стоимость контракта. Она выросла за последнее время. И я считаю, что современное российское государство в наименьшей степени обманывает тех, кто идет за интересы правящего класса отдавать жизнь. Наоборот: в этой системе я вижу связь, которая формируется между интересами правящего класса (он мыслит свои интересы в миллиардах и в триллионах) и интересами социальных слоев, которые мыслят в размерах миллионов, например. 

Вчера еще так никто не мыслил, потому что средняя зарплата 16–20 тысяч была в России. А сейчас люди, пойдя на войну или работать на военную промышленность, могут получать зарплату в сто тысяч, еще даже больше. 

Это на самом деле очень важная социально-экономическая не революция, а управляемая реформация. Очень мощная реформа. Думаю, во многом она связана с Сергеем Кириенко и его взглядами на рациональность. 

Сергей Кириенко. Фото: Александр Щербак/ТАСС

«ВН»: – То есть в нашу эпоху гражданственному пафосу нет места вообще?

– Я считаю, что нет. Я считаю, что все идеологии, вся эта трескотня – это способ заработка для сегментов пропагандистов условных (назовем их коллективным Соловьёвым или коллективной Симоньян). Они зарабатывают, множа такие сущности. И эти сущности вообще не необходимы, они ни на что не влияют по большому счёту. В реальности люди редко на них ориентируются и опираются. 

Во всём остальном – мне кажется, что мы живем в постидеологическую эпоху. Это даже не постмодерн, это постпостмодерн. Постмодерн – это симулякр. А сейчас постсимулякр. Когда мы уже раскусили симулякр, симулятивность по Бодрийяру. И если мы сделаем внутреннее усилие, то мы способны настолько рационально видеть окружающий нас мир. Это минимизирует для нас возможность стать объектом манипуляции и использования со стороны кого-то. Хотя каждый человек подвергается такому риску. А особенно не включающий критическое сознание. 

Маргарита Симоньян и Дмитрий Киселев. Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

Я считаю, что сегодня иметь рациональный взгляд на ситуацию – это патриотическая позиция гораздо больше, чем вещать, обманывать людей и гнать их за те цели, которые не имеют отношения к реальности. 

«ВН»: – Не может ли такая ситуация через два-три исторических шага привести к отказу от институтов гражданства, национальности?

– Может быть, и так будет. Но я думаю, что скорее это заменится неким корпоративным договором. Государство приобретает образ корпорации, а экономическая эффективность становится главным критерием его успешности. И заметьте, последние пару десятилетий эта экономическая эффективность и в устах Путина, и в устах Медведева, и в устах Кириенко является одним из главных критериев. Об этом говорит и Мантуров, об этом говорят все. Говорят не о политических целях, задачах. Потому что всем понятно, что это бла-бла. А экономическая эффективность – это занятие особого места на мировом рынке распределения ресурсов. Продажа газа, не в Европу, так на Запад. И так далее и так далее. 

Президент РФ Владимир Путин во время встречи с модераторами ключевых сессий Восточного экономического форума — 2023 в режиме видеоконференции на территории Дальневосточного федерального университета (ДВФУ) на острове Русский. Фото: Михаил Метцель/пресс-служба президента РФ/ТАСС

Мне кажется, что новая рациональность создаст и новые условия для социального контракта. По сути государство является формой социального контракта. Феодальное государство – форма социального контракта между правящими кастами воинов и крестьянами. Крестьяне требуют от воинов защиты в случае войны. А воины от крестьян – снабжения ресурсами в любое время. Одни пашут, другие воюют. И здесь, мне кажется, тоже будет какая-то новая рациональность, технологическая, экономическая. Это может нравиться или не нравиться, но это тренд эпохи, я считаю. 

Большинство людей не верит лапше, которую им вешают на уши. А те, кто верит… Это их проблема. 

Россия. Москва. Журналист Владимир Соловьев на выставке-форуме «Россия» на ВДНХ. Фото: Михаил Терещенко/ТАСС

«ВН»: – А разделение на уехавших либералов и оставшихся патриотов – это атавизм в такой системе? 

– Среди них очень много порядочных людей. И среди тех, и среди других. А есть болтуны и нечестные люди и там, и там. Я к людям отношусь персонально. Я могу спорить с человеком идеологически, но я всегда смотрю – это человек честный, порядочный? Или это лжец, доносчик, стукач, который подсиживал других людей?

В целом, я считаю, что этот конфликт, условно говоря, криминальный. Глобальная криминальная разборка, мирового масштаба. А в криминальном конфликте надо стоять на стороне своей улицы, своего района. Вот мне так довелось жить, «на этом районе», который называется Российская Федерация. А Запад хотел тихой сапой обманом захватить себе всё богатство Украины. Под предлогом демократии и чего-то еще такого. Это тоже прикрытие абсолютно голимого коммерческого интереса. 

В. Зеленский и Д. Байден. Фото: AP Photo/Andrew Harnik/ТАСС

Это просто наглый криминальный захват. И даже если я не согласен по каким-то идеологическим вопросам с ребятами с моей улицы, я считаю, что Запад должен получить по рогам. За наглую попытку экспансии и захвата украинских богатств. Не они это делали, не они это строили. Это строил советский народ – русские, украинцы, жители Средней Азии. Все вместе. И вдруг туда приходят какие-то западные компании и на халяву, под предлогом «мы несем вам свет демократии», хотят это заполучить себе. Так не бывает. Это причина конфликта. 

«ВН»: – Метафора с районом – это новая концепция. Патриотизм как фатализм. 

– Да, конечно. Я здесь свой. А там я кто? Должен доказывать, что я свой? Но я им не свой. Я могу там работать, учиться. Но здесь живу, здесь родился. Это моя Родина. Здесь лежат могилы моих предков. 

Максим Шевченко / Википедия

«ВН»: – Всё-таки какой-то пафос проскользнул. 

– Разумеется. Но это мой личный пафос. Я его никому не навязываю. Это мой мотив. Я считаю, что индивидуальная мотивация в эту эпоху превосходит коллективную.