Есть такой старый советский сатирический мультфильм для взрослых «Ограбление по…», он был снят режиссером Ефимом Гамбургом в 1978 году как пародия на «гангстерские» фильмы разных стран. Мультфильм состоит из четырёх новелл, каждая из которых показывает ситуацию с точки зрения особенностей этих стран.
Менее всего нам хотелось бы иронизировать над сложной ситуацией с пандемией, в которой оказались все без исключения страны мира. Мы этого и не делаем. Мы всерьез.
Находясь сегодня в России, трудно себе представить комендантский час, магазины только по записи и выход из дома только по пропускам, но и сегодня люди так продолжают жить. Весенний рост заболеваемости Covid-19 вызвал ряд новых локдаунов в странах Европы и не только. «Ваши Новости» побеседовали с русскоязычными жителями нескольких стран. Добро пожаловать в Австрию, Францию, Германию и Украину. Не то чтобы это туристический маршрут, учитывая обстоятельства, он, скорее, ознакомительный и несколько отрезвляющий.
Итак, остановка первая. Австрия
На связи Андрей Кузнецов, в настоящее время он работает в совместной австрийско-российской компании.
– Андрей, как сейчас обстоят дела в Вене? С вакциной, с локдауном? Что у вас закрыто или открыто, как живете, есть ли ограничения?
– В Австрии 9 млн населения, на сегодняшний день привито где-то миллион семьсот – миллион восемьсот человек. Это в основном все сотрудники медицинских учреждений и пожилые люди. Сейчас началась третья ступень прививок – для людей 70 плюс.
С 1 апреля в Австрии в третий или четвертый раз уже начался полный локдаун. Это означает полный запрет выхода из дома. И даже сейчас, находясь на улице, я иду в аптеку. В случае проверки я должен буду это сказать. Открыты только продуктовые магазины, почты, аптеки. Ни рестораны, ни кафе – вообще ничего не работает. Общественный транспорт ходит, но только для тех, кому он необходим для осуществления своих профессиональных перемещений.
– А были ли открыты?
– Были открыты только магазины. Месяц-полтора-два. А потом все закрыли – и очень жестко. Но в магазинах была норма: один-два посетителя на квадратный метр. В больших супермаркетах это просто ограниченное количество тележек. Если подходишь к продуктовому магазину и нет тележек – ты в него просто не зайдешь. Как только одна освобождается – можешь идти.
– А о каких-то сроках говорят, надолго ли это?
– Локдаун сначала установили до 6 числа, потом продлили до 18 апреля и, скорее всего, его продлят еще до 25 апреля. Дети в школах не учатся, все только онлайн. Работников всех, кто может перейти на home office – переводят. Если такой возможности нет, внутри офиса все должны быть в масках. И вообще, в закрытых помещениях все должны быть в масках. На улице можно без маски.
Хотя уже в последнее время у нас на основных центральных площадях, где большое скопление людей, появляются зоны, где тоже нужно носить маски на открытом воздухе. У нас принимаются только маски FFP2. Это специальные, более защищенные. Выйти в маске какой-нибудь винтажной не получится. Она должна быть сертифицирована.
– Массовая вакцинация уже начата или планируется?
– Началась буквально пару недель назад, когда стали рассылать письма людям старше 70 лет. Пока только так.
Переезжаем ближе к морю
Франция – страна, с которой у России существует совершено особенная взаимосвязь на эмоциональном, социальном, ментальном уровнях. Композитор Елена Седелева живет во Франции давно. Она отметила множество любопытных вещей и с точки зрения быта, и с точки зрения национальных особенностей.
– Елена, расскажите, где именно вы живете и как переживаете всю эту ситуацию с коронавирусом?
– Живу я в городе Гренобле. Первая волна карантина (у нас называется конфинеман – ударение на последний слог) накрыла меня, когда я жила в горах в собственном доме, сейчас мы уже переехали в город.
Длилось это достаточно долго. Франция во время первого карантина до последнего не закрывала границы с Италией, от которой Гренобль находится достаточно близко. Закрыли нас в первом случае жестко. Мы не могли отходить от дома более чем на километр, гулять можно было не более часа. Собачникам повезло больше. Мы должны были писать attestation – аттестацию, указывать, где ты живешь, дату и время выхода. Если выходишь с маленьким ребенком – надо вписывать его туда. Если встречаешь полицейского – он внимательно проверяет документ и имеет возможность оштрафовать. Насколько я помню, на тот момент штраф составлял 150-200 евро. Это достаточно ощутимая сумма. Минимальная, она же средняя зарплата во Франции составляет примерно 1200-1300 евро.
В одной машине можно было передвигаться только членам семьи. Я не имела права сесть в машину к соседям, чтобы меня отвезли в магазин.
При этом что меня дико поразило во Франции – это то, что первый конфинеман очень испугал французов, и они начали мыть руки! Это правда, здесь с гигиеной не очень… Но на уровне государства это никак не отрабатывается. Мама мне рассказывала, что в Москве все моют, протирают, в том числе и улицы. Здесь это не так. Я не вижу, чтобы кто-то мыл транспорт, протирались какие-то ручки, поверхности. Это как не происходило, так и не происходит. Чистота – это твоя зона ответственности исключительно.
– Послабления были?
– Конечно, особенно летом. Мсье Макрон понимает, что это же французы – их держать взаперти долго не получится. Культурный код французов обязывает общаться. Они очень социально активные во всем, очень семейные. Родственные связи значат очень много, нужно ездить друг к другу в гости. К тому же каникулы во Франции – это святое.
– Трудно себе представить, как французы обходятся без поцелуев при встрече!
– Очень сложно было французов переучить приветствовать друг друга таким образом. До сих пор между близкими людьми это не прекращалось. А сейчас уже все так устали, что начали снова целоваться на улице. Говорят, да фиг с ним, с коронавирусом, пусть мы заболеем, но человека поприветствуем. Просто люди уже устали сильно. Сейчас все французы смеются, что у нас версия коронавируса очень избирательна – он появляется после 18 вечера, он заходит исключительно в рестораны, музеи, в маленькие магазины – в крупных он не бывает. Глупые какие-то вещи происходят, и они, конечно, всех раздражают.
– Можете привести пример?
– У нас вводили и вводят комендантский час, чтобы французы не общались. Хотя для них это очень трудно. Культурная сфера как была закрыта, так и осталась. На какое-то время открывались кинотеатры, но театры – нет. Музеи… ну тут кто во что горазд. Какие-то музеи были открыты временно открыты. Но сейчас закрыто все. Физкультура разрешена только на улице. Все, что касается залов – все запрещено. Коммерсанты сейчас бастуют, устраивают какие-то манифестации, протесты, потому что уже невозможно так жить. При этом все видят, что крупные магазины открыты, у них толкутся люди. Потому что все работают до пяти часов, а комендантский час начинается в шесть. У людей есть только один час, чтобы сделать какие-то покупки. Это огромная толпа народу, все приходят в магазины, они перегружены. А маленькие магазины в это время закрываются. Тоже какая-то история непонятная. И опять даже в крупных магазинах закрыты отделы товаров не первой необходимости.
– Ужесточали ли в феврале-марте ограничения?
Да, вот как раз этот комендантский час – его не было, потом его ввели до шести, теперь, когда перешли на летнее время, нам его тоже перенесли. В семь часов мы должны быть дома.
– Не может быть!
– Да, и это обязательно. Кроме того, нельзя отъезжать более чем на десять километров от дома.
– А дети? Как они учатся?
– Школы сейчас буквально на прошлой неделе закрыли, а также сады и все учебные заведения. До этого тоже было очень странно. Каждый поступал кто во что горазд. Даже в одном университете: кто-то учился дистанционно, а кто-то ходил на лекции. При этом в университетах стоят аппараты по дезинфекции рук, все ходят в масках, но никакие поверхности не обрабатываются.
Что касается медицины, то все зависит от региона. У нас очень хорошая больница. В каждом крупном городе есть такая государственная клиника, которая обязана принимать всех. Как правило, она связана с медицинским факультетом медуниверситета. Вот наша клиника «Cеверный госпиталь» – где как раз лежал Шумахер на лечении – здесь говорят, что поскольку уже почти год переносятся важные операции, люди умирают не от коронавируса, а от болезней хронических, от того, что вовремя не проведена операция, что была отменена какая-то терапия и так далее.
– Среди ваших знакомых многие переболели?
– Жестких случаев среди моих знакомых не было. Болели, но так, на уровне гриппа, под ИВЛ не лежали. Болели многие пожилые люди.
– И это, наверное, связано с некоторой спецификой?
– Да, здесь принято сдавать пожилых родителей в дом престарелых, это в порядке вещей. Это у французов не считается неправильным. Если человек уже не в состоянии себя в полной мере обслуживать, то, соответственно, его помещают в дом престарелых. Дома очень разные по уровню, но если там находятся пожилые люди в одном пространстве и кто-то заболел, то дальше уже катастрофа. Работникам этих домов строго-настрого запрещено контактировать с кем бы то ни было, потому как идет такая цепная реакция, что могут умереть почти все.
– Массовая вакцинация идет?
– Только сейчас начинается какое-то движение. Несколько месяцев делали только врачам, потом учителям. Людям старшего возраста делают в первую очередь. Пока прививки – не для всех. Насколько я помню, сейчас делают людям старшее 55 лет, а до этого делали только кому за 60. Какие-то регионы лучше оснащены, какие-то хуже. Сейчас начали опускать возрастной ценз. Если очень-очень нужно – можно сделать, но для этого надо идти к своему терапевту, брать направление и так далее. Только через врача.
– Как люди относятся к вакцинации вообще?
– Французы очень любят здоровый образ жизни. Они немного помешаны на этом. На здоровой пище, продуктах, на поддержании своего тела в хорошем состоянии. Здесь очень активные старики, могут спокойно обогнать и здорового. Поэтому здесь есть и обратная сторона: очень много людей, которые верят в мировой заговор, что нас хотят уничтожить, контролировать, что благодаря этим прививкам нас всех убьют…
Потому что для людей, которые едят биологически правильные продукты, любая химия – вред. Гомеопатия для них просто религия. Так что отношение к прививкам разное, порой сложное.
– Социальное напряжение чувствуется?
– Да, конечно, оно есть. Французы ведь очень социальны. Для них культура – после работы выпить кофе в кафе, пообщаться с коллегами, с друзьями. Люди сейчас стали более агрессивными, злыми, они боятся. У моей знакомой психолога такого количества клиентов никогда не было. Очень много суицидов.
Знакомые, работающие в реанимации, говорят, что более половины реанимационных коек занято не ковидными больными, а неудавшимися суицидниками. Это огромное количество. Люди не выдерживают.
Надо понимать еще очень важную вещь – французы в большинстве своем атеисты. Причем воинствующие атеисты. Религия в сложных ситуациях помогает человеку. А им не на что опереться. Их позиция – наслаждаться жизнью, искать хорошее – она очень нарушена, просто очень. Это их культурный код. Его просто разбирают на части сейчас.
Они не могут купить вино в магазине после 18 часов. Французу не выпить вина вечером, не пойти пообщаться с коллегами, не поехать на выходных за город, не поболтать с соседом часа два – это катастрофа. Потому что они от этого получали удовольствие. Они вот так жили. Когда ты живешь в каком-то районе, ты знаешь, как зовут ребенка у булочника, все подробности его жизни. Ты живешь в таком приятном мире, и когда тебя этого мира лишают, это очень тяжело.
Переместимся севернее
Федор Дурнов из Германии, город Пфорцхайм, рассказывает:
– Локдаун у нас сейчас достаточно жесткий. Комендантского часа пока нет, я могу когда угодно из дома уходить и приходить. Доступ в продуктовые магазины не ограничен, но внутри нужно находиться в маске. Что касается промтоварных магазинов, непродовольственных – в них чаще всего нужно попадать по записи. Бывает, что можно прийти – и очереди нет. Но в целом лучше записаться на завтра. Это можно делать онлайн. В некоторых случаях – по телефону. Что касается ресторанов, спортивных залов, бассейнов – то это все закрыто наглухо. Открывались в последний раз летом, с июня по ноябрь работали. С ноября – закрыто все.
– Как у вас обстоит дело с вакцинацией?
– Насколько я знаю, вакцинация сейчас доступна для людей пожилого возраста и по состоянию здоровья. Массовой пока нет.
– Многие ли болели вокруг вас?
– У меня родственников и знакомых в России переболело больше, чем в Германии. Причем с тяжелыми последствиями, лежали на аппаратах. Здесь я знаю только одного человека, переболевшего коронавирусом. И то бессимптомно. И еще знаю одну семью, переболевшую полностью, и все.
– А как учатся дети?
– С ноября месяца школы на онлайн-обучении. Младшие классы менее приспособлены для такого рода обучения, поэтому их время от времени переводят на очный формат. Школа здесь устроена по-другому, есть начальная школа – она отдельно, в отдельном здании. Классы, которые выпускные из начальной школы (4 класс) и выпускные (10 и 12 класс) – их тоже вывели в очное обучение, потому что у них выпускные экзамены, им надо лучше готовиться.
Онлайн-обучение организовано достаточно хорошо, все более или менее функционирует. Моя дочь в восьмом классе – она как раз учится онлайн. Периодически ездит в школу, пишет контрольные, потом возвращается домой и продолжает обучение здесь.
– Это все длится достаточно долго, скажите, как отразилась эта ситуация на быте в целом?
– Да, возникли определенные проблемы с экономикой в связи с этой ситуацией. Например, ряд моих реальных заказчиков испытывает нереальные проблемы, в результате у меня отваливаются какие-то проекты.
Я привык заниматься спортом, активно ходить в зал, сейчас я не могу этого делать. Домашний спорт мне не дает того эффекта и той радости жизни, которые получаешь от хороших занятий.
И в магазин иногда хочется сходить. Жене, детям. А приходится записываться, очереди безумные стоят, это очень неудобно.
Последняя остановка нашего «маршрута» – Украина
Георгий Чернышов живет неподалеку от Киева. В поселке есть магазины, а жизнь за городом позволяет избежать многих проблем с ограничениями. Георгий описывает текущую обстановку так:
– Серьезные ограничения, коснувшиеся массы людей, ввели, по-моему, с позапрошлой недели. Суть ограничений в следующем: заведения общественного питания работают только на вынос. К этому я уже привык, главное, что работают. Наибольшее негативное воздействие на повседневную жизнь принесло ограничение на перемещение на общественном транспорте. Буквально весь общественный транспорт – только по пропускам, включая метро. Компания, в которой я работаю, не относится к категории обеспечивающих жизнедеятельность, поэтому нам эти пропуска не положены. Мы и не пытались их оформлять, хотя некоторые мои знакомые, представители малого бизнеса, такие пропуска получили и ездят на работу на метро.
В первый же день такого введения в городе случился транспортный коллапс: например, я ехал три часа участок в пять километров. Сейчас ситуация немногим лучше, пробки стали чуть меньше, но все равно существенные.
– Как обстоит дело с заболеваемостью сейчас?
– Не так давно мы все переболели, но не знаем, чем именно. Тесты не сдавали, потери обоняния не было, болели нетяжело. В нашей Компании человек пять заболели с нового года, если среди знакомых – то, наверное, половина уже. Как минимум один случай был, когда человек лежал под аппаратом ИВЛ, выжил, и это однозначно не легкое течение.
– А как учатся дети?
– Школы тоже перевели на удаленку, но это не по всей стране.
– Было ли все открыто осенью?
– Да, рестораны были открыты, кафе. Я не помню, когда это все началось, но закончилось это в середине марта. Маски носим, если забыл – напоминают. Маска – это наша новая реальность.
– Идет ли вакцинация?
– Массовой пока нет, мы записались и ждем. Но вакцина в Украине есть, и ею уже прививают. И это не «Спутник».
Фото из открытых источников интернета и предоставлено спикерами
