Анна Долгарева: ЖИВЫЕ СВИДЕТЕЛИ АДА. МАРИУПОЛЬ-2022. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Военкор Анна Долгарева в специальной колонке для «Ваших новостей» продолжает рассказ о первых днях в тогда еще не освобожденном Мариуполе (начало здесь, продолжение тут и тут).

Мариупольские беженцы (Фото: Анна Долгарева)

В этот день я в основном общалась с людьми, которые стояли в очереди на подачу документов. После Виноградного их ждал распределительный участок, к которому и выстроилась очередь, а оттуда беженцев направляли в палаточный городок. Очередь была впечатляющая, дело двигалось медленно: беженцев осматривали на татуировки и характерные мозоли, чтобы исключить смешавшихся с ними боевиков.

Я разговорилась с девушкой, которая держала за руку девочку лет семи. Девочка была тихая, как и большинство детей, вышедших из Мариуполя, но вполне контактная. Им удалось выйти только сегодня: подвезли на машине добрые люди, иначе путь с ребенком мог бы стать непреодолимым.

Мариуполь (Фото: Анна Долгарева)

– Пешком пошли под обстрелами, и всё. Вот пошли, и всё. А по пути люди добрые подвезли уже досюда.

– Полина, сколько тебе лет? – обратилась я к девочке.

– Семь, – застенчиво ответила та.

– Полин, что ты помнишь? Ты в подвале сидела, да?

– Да.

– Как вы питались? Где воду брали?

– Ну просто мы брали воду из снега.

– Из снега, да, пили, – добавила ее мама.

– А кушали что, Полиночка?

– Мы иногда кушали пшеничную кашу, а иногда еще макароны.

– А мама твоя здесь?

– Да.

– А папа не успел, да?

– Папу мы ждем.

– Мы сейчас ждем папу, – снова зачем-то добавила мама.

– И вы прям в подвале жили всё время?

– Да.

– В одном, во втором… Момент настал, когда мы пошли в другой подвал. А потом – сюда пришли, – сказала ее мама.

– А что случилось, почему из первого подвала ушли?

– Потому что там, если честно, там оказались жадины. Ну плохие люди, – объяснила Полина.

– Нет, не плохие люди. Были и хорошие.

– Они вам не давали еды?

– Нам папа нашел другой подвал, – снова вступила мама.

– Нет, не не давали. Просто там были такие мальчики – плохие слова говорили. И мама просто забрала меня в другой подвал, – ответила Полина. Похоже, она не потеряла способности общаться, как многие мариупольские дети.

Мариупольские беженцы (Фото: Анна Долгарева)

Была пожилая женщина, которая везла мужа на тележке из супермаркета. Чудом ей удалось спустить его с восьмого этажа.

– По ступенькам прыг, прыг, прыг. И допрыгались до первого этажа, – объяснила она чуть ли не со смехом. Ей, провезшей мужа восемь километров, чтобы добраться до Виноградного, теперь все казалось, похоже, легким.

Кто-то вез в сумках котов и маленьких собак. У одной женщины висел на животе рюкзак, в котором довольно жмурилась трехцветная кошка Маруся.

Мариупольские беженцы (Фото: Анна Долгарева)

Разговорилась с семьей, которая ела лапшу. Муж с женой, дочь-подросток, маленький сын и дедушка в коляске.

– Обещали военные дать нам коридор, чтоб можно пройти… Мы бегом покидали, что покидала – сама не знаю. И пошли, – рассказывала женщина по имени Лена.

– Какие военные? – привычно уточнила я, хотя коридор давали только российские войска.

– Наши, ДНР. Флаг сделали белый и пошли. Соседи дали коляску. Ну всё…

– Похватали самое важное и пошли, – добавил муж, его звали Владислав.

– Папа лежачий… Ну и добрались с Богом.

– Чем вы питались? – спросила я.

– Магазин ограбили и питались, – ответил Владислав

– Ну магазины там все разнесли, – добавила Лена.

– Короче, чем могли, тем и питались.

– Люди делились всем друг с другом. Я не знаю, у нас все соседи хорошие.

– Даже, честно, сложно сказать. Ну как… Под пулями себе еду добывали.

– Снег выпал, снега насобирали. Воду эту пили.

– Дождевую…

– Потом родник там у нас в полях…

Мариупольские беженцы (Фото: Анна Долгарева)

Украинские бойцы стояли между их домом и соседним. Прятались по подъездам и стреляли по людям.

– Одному человеку снайпер руку прострелил в собственной хате. Пошел в собственную хату, его подстрелили, – сказала Лена.

– А потом люди поехали. Ну, правда, надели белую повязку. Так стреляли… Прострелили ногу, вылетело через попу, короче, – добавил Владислав.

Помощи администрация Мариуполя им не оказывала. Единственными, кто помог, оказались российские военные. За один день натаскали всего – картошки, консервов. Украинские же солдаты в ответ на просьбу помочь послали и потребовали сигарет.

Мариупольские беженцы (Фото: Анна Долгарева)

Пожилой мужчина по имени Дмитрий рассказал, как у него на глазах снайпер «Азова»* застрелил семнадцатилетнюю девушку.

– Мы только видели, как 17-летняя девочка пошла за водой с отцом… И ее повалили… Ее просто убили. В нее выстрелил снайпер. Отец потом принес ее в соседний подъезд, убитую дочку. 17 лет девочка. А мы думали, ей лет 13 или 14, она такая была маленькая, худенькая. «Азовцы»* объявили Комсомольский бульвар, вот где кафе «Чайка»… Вот кафе «Чайка» – это у нас спуск к морю. А там под морем есть у людей колодцы. Частные дома. И туда, видишь, у нас район на безводье, мужики на свой страх и риск бегали, брали воду. Все знали об этом колодце, все знали об этой криничке. Все туда бежали. Там людей стояло миллион. И даже когда уже спрашиваешь, а куда идти – «Там увидишь, труп бабушки лежит, повернешь налево. Увидишь труп дедушки – повернешь направо». И вот там, получается, отец, 38 лет. И дочка – 17 лет. И ее снайпер подрезал. Уже с водичкой выходили. И они даже… Не знаю, успели они воды набрать, не успели… Вот он на руках принес домой, положил. Рыдал два дня, истерика была.

Его с семьей вывез из Мариуполя парень по имени Игорь. Игорь искал свою семью, которая жила в районе хлебозавода. Но там еще шли отчаянные бои.

– Вчера двоих похоронили. И прямо во дворе прокуратуры закопали. Старушки. От стресса умерли. Бабушки, 80, 90 лет, в подвалах сидят. Там и капельницы пытаются им ставить какие-то местные Кулибины, врачи. В вену там… Там у нас была одна врачиха в подвале. Она там с какими-то лекарствами вечно суетилась. А так никакой помощи. Не то что крошки хлеба… Глотка воды нету!

Мариупольские беженцы (Фото: Анна Долгарева)

Мариупольская администрация, как говорилось выше, бросила этих людей на произвол судьбы. Зеленого коридора украинские военные им не дали. Пришлось выживать своими силами. Вэсэушники этому противодействовали.

– Вот когда был хлебзавод, где был доступ к воде. К больнице, где можно доступ, отвезти больных и раненных туда. Вместо того чтоб туда отвозить, они их расстреливали на перекрестке.

– Зачем? Зачем они это делали?

– А я не знаю. Они сказали так: «Вот так и вот так – не выходить». Только человек вышел, два выстрела – всё, труп. Вот я стою, на палке жарю два куска хлеба, поворачиваюсь, а тут хлопец идет из-за соседнего дома, выходит. Ну хлопец. С сумкой, обыкновенная спортивная сумка. Ну видно, что дядька. Только щелк, щелк, и я вижу, он только рукой машет – брык. Всё. Так он там и лежит.

Довелось встретиться и с человеком, непосредственно пострадавшим от обстрела ВСУ. Ильич попросил нас отвезти его в Новоазовскую больницу. Парень был совсем плох. У него было несколько осколочных ранений.

– Семнадцатого марта в 11 где-то, – рассказывал молодой мужчина по имени Виталий, пока мы его везли, – после 11 вышел я на улицу выносить мусор. И напротив были у нас 3 девятиэтажки. До этого нам сказали, что там поселились украинские военные. И когда выносил я мусор, около меня разорвался гранатометный снаряд. И осколками ранило в грудь, в ногу. Лечились там, в подвале. Потому что другого… даже и возможности не было. Контузило – я не знаю, я не понимаю, потому что я не военный. Но в ухе постоянно звенит. Вот… И болит живот, поджелудочная, ключица. То есть куда попали осколки. Говорят, что чудом выжил.

Его перебинтовывали друзья и соседи, давали ему обезболивающее. Наконец, его подвезли до Виноградного, а мы доставили его в Новоазовск. Когда мы приехали туда, было совсем уже поздно, но врача мы нашли. Больница была заполнена ранеными военными и мирными. Место для еще одного, однако, нашлось.

*террористическая организация, запрещенная в РФ