Андрей Рудалёв: «МИНИСТЕРСТВО ЛИТЕРАТУРЫ» ПРОТИВ СТРАНЫ И ЛИТЕРАТУРЫ

Помните, какая волна гневливых эмоций поднималась, как только ставился вопрос о необходимости государственной культурной политики?

Источник фото: mord-life.com

Всякий раз было ощущение, что так возрождается ГУЛАГ, в который тут же немилосердно поместят всех и все, что касается культуры. Поэтому и «не могу молчать!» кричали, чтобы заглушить и нивелировать своим хором любое рациональное зерно.

Так что, в постсоветской России не было никакой культурной политики? Махновщина, Алла Пугачева и воля вольная, что хочу, то и ворочу?.. Как бы не так.

Год назад со скандалом покинул свой пост директор трех крупнейших литературных премий страны Георгий Урушадзе. Скандал, само собой, был вызван его категорическим неприятием СВО. Хлопнул дверью.

Премии, которые с самого основания курировал Урушадзе, задавали планку в большой литературе, пасли литературный молодняк и были направлены на подрастающее поколение. Практически как екатеринбургский Ельцин-центр, который не просто мавзолей новой идеологии, но и маяк, просвещающий и излучающий свет правильных истин.

В свое время у наивных наблюдателей, включая автора этих строк, возникали многие вопросы, например, к премии «Большая книга». Казалось, что вся проблема состоит в ее закостенелости, в том, что экспертами и кураторами выступают одни и те же люди, проповедующие принцип несменяемости. Думалось, что достаточно чуть поправить, привнести ротационную динамику, то и премия станет живой. В реальности же все оказалось проще: изначальная запрограммированность на необходимый результат с иллюзией выбора, отсюда и все ментальные особенности главной российской литературной премии.

И Урушадзе здесь был далеко не случайной и не декоративной фигурой, а зорко следил, чтобы ничто не выбивалось из установленной конъюнктуры и цензурных рамок.

«Создавал» и вытаптывал. Вытаптывал и «создавал».

После ухода со своих вечнозеленых постов Урушадзе покинул Россию и, уезжая, плюнул, дескать, патриоты здесь ничего не создали и не способны создать. В противоположность им он и ему подобные – созидатели и садовники доброго, вечного и прогрессивного.

Само собой, «созидатель» за кордоном не мог смотреть на творимые Россией «ужасы» и не сидел сложа руки. Запустил издательский проект, который будет, что американские «Хаймарсы», дистанционно обстреливать российское литературное пространство и «светить» тем самым запретным светом чужих истин и пафосом мультяшного блудного попугая: «Это же бабл-гам!»

Можно, конечно, отмахнуться и сказать, что «сбитый летчик» и ни на что не может претендовать. Но это так себе терапия, особенно памятуя о том, какую деструктивную роль сыграла еще недавно в отечественной истории запрещенка, там- и сямиздат, а также прочие запретные «шедевры», о которых теперь мало кто вспоминает, а уж тем более читает. Все-таки в России книга – не хухры-мухры. Александр Исаевич не дал бы соврать.

Вот и новый литературно-идеологический «облучатель» будет использовать расхожие штампы, стереотипы, выстраивая свой имидж в качестве свободного, неподцензурного и гонимого голоса совести. Мало того, настоящей литературы, которая в России скоро, по их словам, совсем кончится. Там уже анонсированы «шедевры», извините, про говно, про запретную любовь в Тольятти и, само собой, про злобных русских агрессоров. Будут жечь ишшо.

Закономерный вопрос: откуда возник такой литературный феномен, как Урушадзе (таковых, на самом деле, в нашем жестко стреноженном культурном пространстве легион и маленькая тележка)? Понятно, что многие таланты, личная гениальность, трудолюбие и так далее, всего не перечесть. Но любопытнее другое – что куратором гениального литературного управленца СМИ называли большого государственного сановника Владимира Григорьева. Когда Урушадзе, расплевываясь, покидал свои посты, Григорьев поблагодарил его за «многолетнее плодотворное сотрудничество».

Чиновника Григорьева у нас именуют и «министром литературы», и «крестным отцом главных государственных инициатив в области поддержки литературы». Недавно он заявил, что запускает большую сеть литературных фестивалей по стране (не исключено, что через них пойдет пропаганда проектов «ученика», все-таки должны цвести все цветы…).

Пять лет назад тот же Урушадзе поздравлял Владимира Григорьева с юбилеем словами: «он спас словесность и многих писателей».

Так вот вопрос: отвечает ли «спаситель», которому литераторам чуть ли не полагается низко кланяться в ножки, за ту ситуацию в отечественной литературе, которая особенно остро обозначилась после 24 февраля?

Отвечает ли он за то, что все, к чему бы ни приложил руку, оказалось резко враждебно к своей стране и принялось бить ей в спину?

Отвечает ли он за свои кадры, за того же своего любимого «ученика» Урушадзе? За тот же его новый проект псевдолитературных химер, которые игольчатыми боеприпасами будут бить по российскому читателю, внушая ему отвращение и отчуждение от всего отечественного?

Или он именно в таком идеологическом ракурсе спасал и спасает?

По своей наивности полагаю, что отвечает, хоть ему и что с гуся вода. Мало того, выступает непосредственным соавтором и вдохновителем. А как иначе, ведь бесконечно славословили как «министра литературы». Теперь вот ревизия трудов как на ладони.

Все это к вопросу о том, чем заросло у нас литературное пространство вместо государственной культурной политики.

Другой момент: как всему этому деструктивному и выморочному противостоять?

За время тяжких трудов нашего «крестного отца» и его консильери отечественное литературное пространство превратилось практически в монопольный бизнес. В любой другой сфере возникли бы вполне резонные вопросы коррупциогенного характера, но здесь – «спаситель».

Литературный процесс свернулся к бесконечному круговороту в этом монопольном и довольно жестко идеологически регламентируемом пространстве. А так свобода и вольница, конечно, никакой тебе цензуры, и только главное мерило –талант…

Как противостоять новым химерам, которые являются производными из той самой монопольной и идеологической реальности? Тот же новый проект Урушадзе обернут во флер не только гонимости, но и правдивости, прогрессивности, его специалисты по продажам и пиар-технологиям сделают эталоном качества текста.

Как противостоять, когда здесь главная реальность – монопольный печатный станок и толстый-толстый слой асфальта «Редакции Елены Шубиной», формирующей литературную систему мер и весов? Как противостоять, если тут же пройдет каток и закатает, что не забалуешь?

Как противостоять, если кроме этого есть сухостой Союза писателей России и вектор на приспособленчество, то есть на нейтральную позицию, которая сейчас выводится в качестве литературного лифта?

Как противостоять, если единственное живое сейчас и на самом деле контркультурное – поэзия русской победы –работает на энтузиазме и волонтерстве, то есть в качестве самодеятельного. На сколько хватит энтузиазма, особенно когда рядом гудят бульдозеры и катки, дымится свежий асфальт?

Ждать пришествия государственной культурной политики? Но это также иллюзия и утопия. Особенно когда всю литературную политику замкнул на себе «министр литературы» и прочие вельможи-хозяева, которые костьми лягут и не допустят ничего живого.

Помнится, блестящий публицист Александр Казинцев рассуждал относительно Захара Прилепина, что тот, по счастью, уже набрал необходимую высоту, а наиболее уязвимыми являются как раз во время ее набора. Окончательно смысл этой фразы стал понятен после 24 февраля, когда спали маски и много стало понятно, в том числе и относительно нашего литпространства. Что Урушадзе, Григорьев и прочие выполняли десятилетиями роль своеобразных зенитчиков, сбивающих все, набирающее высоту без их ведома и мандата. И ведь эти инстинкты никуда не делись. Как им противостоять?

Бороться, потому что это абсурдно. Потому что крайне мизерные шансы на победу. Потому что мы имеем дело с литературными приватизаторами, мыслящими русскую литературу как свое, как частную полку, частную территорию, которую необходимо бесконечно перестраивать.

Иного не остается, ведь они ратуют за проигрыш, в том числе и литературы. Мы должны выступать за победу, хоть это на самом деле абсурдно и помощи ждать неоткуда. Скоро эта старая-новая номенклатура, облаченная в блестящие латы, свиньей попрет, чтобы, как водится, вытоптать здесь все, засадить своими сорняками и продолжать насаждать собственную конъюнктуру.

Нужна метла.